И оторвалась.
Идти в одном сапоге было бы как-то неприлично.
Да и неудобно.
А поэтому Эллору пришлось со вздохом («Пропадай, моя телега!») выкинуть изношенные сапоги в болото. И теперь менестрелю приходилось больше глядеть не на окружающую местность, как прежде, а под ноги: не хватало еще напороться на острую корягу, колючки или, того хуже, ядовитую змею. Ник уже рассказал, как в первые же дни после Высадки, когда он еще не добрался до земного поселения, ему пришлось лишиться обуви, и хорошо, что не жизни – хищное растение было настроено весьма серьезно, кроссовка просто растворилась в кислоте.
История оптимизма Эллору не прибавила, хотя он старался ступать как можно осторожнее. Правда, гигантских росянок здесь не попадалось. Зато парочку «сонных деревьев», под которыми лучше ни в коем случае не останавливаться даже на краткий привал, они заметили.
Была у менестреля и еще одна проблема: попытки побриться пришлось оставить – за неимением кинжала. Может, оно и к лучшему – порезы на его лице перестали прибавляться. С каждым днем он становился все более и более похожим на музыканта какой-нибудь рок-командочки, выступающей в третьесортных клубах, – заросшего и небритого, в свалявшейся и утратившей свой цвет одежде. До полностью бомжовского вида было рукой подать, и Эллор невесело размышлял, что бы сказали, увидев такое чудо, его знакомые девушки…
Если Эллор был похож на старого хиппи, то Ник со своими полуобгоревшими волосами более всего напоминал сейчас панка – если, конечно, панка как следует вывалять в болоте, а потом слегка подпалить его прикид.
«Когда-нибудь все это кончится», – думал Ник, уклоняясь от очередной мокрой ветки, норовившей вцепиться ему в волосы. Пройдет какое-то время – не так уж много, по его расчетам, – и они окажутся в знакомом лесу.
А потом впереди блеснет гладь Малахитового озера. Повеет дымком от костров, ветер донесет до путников людские голоса и стук молота в кузне Мастера Анри, и путешественники ускорят шаг – даже оставшийся без сапог Эллор, даже прихрамывающая собака. А после – может, даже через пару минут – их окликнут дозорные…
И тогда вернется прежняя жизнь.
А вместе с ней придет тоска по неуютным ночевкам под дождем здесь, в лесной глуши.
Ник вздохнул.
Будем надеяться, что это путешествие – первое, но не последнее.
А сейчас…
Дойти бы сейчас.
Кстати, карты у них больше нет. Остался «компас» на руке у Ника – странный неземной прибор, который указывает своему владельцу путь к Малахитовому озеру. Но о карте особенно сожалеть не приходилось – на ней были хорошо изображены реки и озера, а вот берегам тот, кто ее вычертил, особого внимания не уделил. Оно и понятно: неведомый создатель карты, «случайно» подбросивший ее Эллору-менестрелю, предполагал, что путешествовать им придется по озерам, рекам и протокам.
И просчитался.
Путники довольно далеко ушли от реки – им пришлось обогнуть тянущиеся на несколько дней пути болота. Теперь они должны были двигаться параллельно реке. «Компас» указывал, что Эллор и Ник идут к Эльсинору почти по прямой, однако это не значило почти ничего – сколько раз им придется сворачивать, юноша даже предположить не мог.
Рона, деловито вышагивающая впереди, остановилась и неуверенно заворчала, оглядываясь на Ника. В последнее время собака выискивала все, что могло бы представлять хоть какую-нибудь опасность. Возможно, она считала себя виновной в том, что не утащила вовремя Хозяина и его друга из жилища «лесника»: надо было вцепиться зубами в одежду, держать и не пускать.
Что она почуяла на сей раз?
Юноша остановился, настороженно вглядываясь в лесной полумрак. Разумеется, ничего там не разглядел.
– Ник, там что-то есть? – Подошедший к нему Эллор уже потянулся было к ножнам, висящим на поясе, но тут же вспомнил, что ножны-то остались, а вот кинжал несколько дней тому назад рассыпался ржавой пылью.
– Не похоже, – с некоторым сомнением проговорил Ник, глядя, как Рона втянула носом воздух, фыркнула и, успокоившись, двинулась дальше.
Не успели они пройти дальше и сотню шагов, как лес неожиданно оборвался, и путешественники оказались на берегу маленькой, но, судя по всему, глубокой реки.
– Нам – на ту сторону, – сказал Ник, посмотрев на стрелку прибора.
– Приплыли! – только и присвистнул Эллор. – И что мне делать прикажете?!
Вот как раз плавать-то он и не умел.
– Вот англичане в Индии стреляли в Ганг, прежде чем переправляться, – продолжал менестрель, с заметной неприязнью поглядывая на водную преграду. – Крокодилов распугивали, – пояснил он.
– Ну-ну, теперь осталось достать ружья и патроны, – хмыкнул Ник.
Появившийся неизвестно откуда Локи радостно плюхнулся в воду, нырнул и через несколько секунд показался на поверхности – уже с извивающейся змеевидной рыбкой в зубах – то ли родственницей миноги, то ли действительно небольшой водяной змеей.
– Можно ставить табличку: «Купаться разрешено, проверено – крокодилов нет», – улыбнулся Ник.
Менестрель, однако, его радости не разделял и смотрел на воду весьма мрачно. Мало того что, не чувствуя ногами дна, он немедленно начинал бултыхаться и тонуть – его неожиданное купание в начале путешествия едва не оказалось роковым из-за какой-то мелкой, но смертельно опасной речной живности.
– Ну что, кто первый? – спросил Ник.
– Хочешь сказать, кто из нас первый кандидат в утопленники? – пробурчал Эллор. – Скорее всего, я, – честно признался он. – Пошли лучше, брод поищем.
– Можно подумать, что ты где-то в Сахаре вырос, – подколол менестреля Ник.
– В Уральских горах, – все так же мрачно сказал Эллор.
– «Дикий мы народ – дети гор», – проговорил его приятель. – Ладно, черт с тобой, отыщем сейчас брод.
Чуть выше по течению речка и в самом деле оказалась более мелкой – всего лишь по горло Нику.
Вслед за юношей речушку кое-как перешел и менестрель, держа на вытянутых руках чехол с гитарой и заботясь прежде всего о том, чтобы он случайно не намок. Конечно, чехол этот выдержал купания куда круче, чем в какой-то там речушке, но береженого и бог бережет.
Пока Эллор осторожно ступал по дну, его обогнала Рона – собака спокойно переплыла речушку, оборачиваясь и бросая на Друга Хозяина недоуменные взгляды – и что он там копошится?
Ник был уже на другом берегу, а Эллор все еще шел, дрожа от холода и невнятно ругаясь сквозь зубы. Но дошел, и на сей раз купание не имело неприятных последствий.
– А ведь где-то впереди на берегу – магическая ловушка, – произнес менестрель, одеваясь в «сухую» одежду, которую нес вместе с гитарой. На самом деле сухой она не была – наоборот, весьма отсыревшей, но все же не только что из реки.
