Кратос отступил на шаг. Окровавленная каюта, казалось, заплясала вокруг него. Он ухватился за переборку, чтобы прийти в себя, однако все равно чуть не упал.
— Довольно! — свирепо рявкнул он. Собственную немочь было выносить тяжелее, чем слабости других. — Это не… Это не…
Смерть женщин ничем не отличалась от того, что он видел тысячи раз, от того, что он самолично проделывал без тени сожаления. Но каюта стала погружаться во тьму, наполняться видениями.
Клинки перерезают шеи, вонзаются в животы. Крики боли, ужасающий грохот смерти. Фонтаны крови из разрубленных голов. И старуха зловеще хохочет, размахивая костлявой рукой.
— Нет! — вскричал Кратос. — Нет!..
Отрубленные конечности, горы трупов… Вороны клюют невидящие глаза, обращенные к свинцовому небу, черви едят мертвую плоть. Повсюду кровь, каменные плиты храма залиты кровью, тела в крови…
И все тот же сводящий с ума хохот, та же костлявая рука…
— Нет! — Собрав в кулак остатки воли, задыхающийся Кратос открыл глаза.
Он не в храме, и пронзительный смех деревенского оракула — лишь игра воображения! С тех пор прошло десять лет, он сейчас находится на невольничьем корабле, а убитые женщины в каюте — это не…
— Афина! — Резко развернувшись, спартанец опрометью бросился из каюты. — Афина! — Он поспешил к люку, ведущему на палубу.
Едва ступив на залитые кровью доски, Кратос сразу увидел деревянную статую Афины, которая когда-то украшала его потонувшую галеру. Теперь она стояла на носу его нового корабля, на том же самом месте, что и раньше, словно наблюдая бесстрастными деревянными глазами за каждым преступлением своего раба.
— Десять лет, Афина! Я верой и правдой служил богам все эти годы. Когда же ты избавишь меня от кошмаров? Когда? Видения преследуют меня даже наяву!
С мягким серебристым мерцанием, словно лунный свет пробежал по водной глади, статуя ожила. Деревянные глаза теперь смотрели спокойным взглядом богини.
— Ты должен исполнить последнее поручение, Кратос. Тебя ждет величайшее испытание. Мой брат Арес сейчас осаждает Афины.
Кратос застыл, окруженный новыми жуткими картинами. Он чувствовал запах крови и сырого мяса, видел пожары, и разрушение, и поля, заваленные телами. Слышал предсмертные крики и осязал пепел от сожженных трупов. Он зажмурился, но видения не исчезали. Смерть каждого афинянина словно была его собственной, когда дух — его дух — со стоном покидал тело, вырванный не благородным ударом меча или копья, а окровавленными когтями Аресовых монстров.
— Афины на грани уничтожения, — сказала статуя голосом богини. — Арес желает, чтобы мой великий город пал.
Еще более ужасные видения нахлынули на Кратоса, и ему оставалось лишь терпеть.
— Зевс запретил богам воевать друг с другом.
Кратос почувствовал, как воображаемый огонь завладевает им, как его плоть варится прямо на костях, как его пепел кружится в воздухе, подхваченный стремительным вихрем, и наконец узрел с высоты орлиного полета гибель Афин. Затем морок отступил, и спартанец рухнул с сокрушительной силой обратно в свое тело, на палубу невольничьего корабля.
— Вот почему это должен быть ты, Кратос. Только у смертного, ведомого богом, есть шанс сокрушить Ареса.
— А если у меня получится, — спросил Кратос, снова утверждаясь на ногах, как подобает мужчине, — если я смогу убить бога, то мои кошмары… Они прекратятся?
— Выполнишь это последнее задание, и прошлое, которое пожирает тебя, будет прощено. Верь, Кратос. Боги не забывают тех, кто приходит им на помощь.
Глаза статуи закрылись, и божественное мерцание исчезло.
Долго еще стоял Кратос неподвижно, преисполненный совершенно нового, непривычного чувства Удивительного чувства. Он не мог припомнить, испытывал ли прежде что-то подобное.
Не было ли это надеждой?
Некоторое время спустя Кратос уже прохаживался вдоль бортов, прикидывая, насколько поврежден корабль и какой ремонт ему потребуется. В его распоряжении целый трюм рабов, они будут служить ему в обмен на свободу. Поручение Афины состояло в том, чтобы он спас ее город от армии Ареса, от этих порождений Аида. Поэтому после прибытия в Пирей, в гавань Зея, корабль ему будет ни к чему.
Присутствие трех женщин — теперь уже мертвых — в каюте давало представление о том, как бывший хозяин судна коротал долгие часы плавания. Но Кратос поклялся больше никогда не заходить туда, даже если рабы вынесут тела и отдраят помещение до блеска.
Он опасался новых кошмаров.
Но была и другая каюта, тоже запертая на волшебный замок — в двери отсутствовала даже замочная скважина. Если моряк держал наложниц в своем обиталище, то какое же сокровище он счел необходимым спрятать даже от себя самого? Кратос предпочел не тратить время на пустые гадания. Лучший способ узнать, что внутри, — это взломать дверь и войти. В конце концов, если в каюте находится что-то действительно ценное, возможно, ему самому захочется снова ее запереть.
Ни ручки, ни рычага, ни скважины. Кратос для начала просто налег плечом. Бугристые мышцы вздулись, но дверь в ответ лишь тихонько затрещала Потеряв остатки терпения, спартанец с рычанием выхватил клинки Хаоса и ударил — дверь вспыхнула золотистым светом, и мечи ее даже не коснулись.
Его охватила ярость, и из самых костей по всему телу стал разливаться гнев Посейдона, наполняя Кратоса ощущением непобедимости. От вспышки божественного гнева золотое заклятие пало, и дверь отворилась сама. Спартанец замер в изумлении.
Посреди каюты, упершись руками в крутые бедра, стояла полуобнаженная женщина с огненно-рыжими волосами, в сравнении с которыми поблек бы даже рассвет. Кратосу никогда не приходилось видеть такой красоты. Единственная одежда незнакомки — подобие широкого платка — была небрежно обернута вокруг великолепных бедер и открывала взору спартанца высокие пышные груди с призывно торчащими розовыми сосками.
— Ты была здесь рабыней?
— Значит, хозяин мертв? Надеюсь, что да, — отозвалась незнакомка и поманила Кратоса пальцем. — Ты мне больше нравишься.
Внезапно раздался оглушительный скрип, и спартанец огляделся, опасаясь, что судно сейчас развалится на части. Когда он снова посмотрел на пленницу, то заморгал в недоумении: женщина по-прежнему стояла перед ним в той же позе, однако теперь на ней была туника, но не было плата!
— Вот, значит, почему тебя посадили под волшебный замок. Ты, наверное, ведьма?
— Не говори таких обидных вещей. Мы не ведьмы!
— Мы? — Кратос снова заморгал. Перед ним были две одинаковые женщины, только одна голая по пояс сверху, а другая снизу. — Кто же вы такие?
— Близнецы, — хором ответили красавицы.
— Хозяин был жесток, он дал нам один наряд на двоих, — сказала та, что в тунике.
— И мы поделили его как смогли, — добавила другая невольница, надув губки. — Разве он тебе не нравится?
