– В чем у тебя проблема? – спросил Вило. – Я уже третий раз прямо, без уверток говорю тебе, что хочу видеть вас вместе. Так в чем же дело?
Хэри снова покачал головой.
– Все не так просто.
– Опять двадцать пять! Я позволил тебе жениться на ней в первую очередь потому, что это пошло на пользу твоему имиджу – да и моему тоже. Мне надо было поближе сойтись с Шермайей Дойл, так как она проявила крайнюю несговорчивость при продаже компании.
Дойлы слыли семейством богатых бездельников, но Шермайе нравилось заниматься инвестированием и вообще бизнесом; она покровительствовала многим актерам, отдавая предпочтение Шенне.
Вило сделал очередной глоток бренди и задумчиво продолжал:
– «Грин Филдз Текнолоджиз»… Знаешь, я уже пять лет пытаюсь понять, что творится в сельском хозяйстве. Сейчас «ГФТ» разработала какое-то вещество, которое позволит сделать пустыню Каннебраска пригодной для земледелия. Дойл беспокоят рабочие и младшие специалисты компании, и я почти убедил ее, что не стану их увольнять. Идиотка! Так вот, я говорил с ней о Шенне, и она сказала, что не будет настаивать на вашем воссоединении. Она считает, вы сами должны разобраться во всем. Плюнь на это! Дойл просто истеричка, к тому же мягкосердечная. Вечно она колеблется. Если вы с Шенной снова сойдетесь, это может перетянуть чашу весов на мою сторону. Так вперед!
– Это она бросила меня, Вило, – пробормотал Хэри, в который раз удивляясь боли, последовавшей за этими словами. – Я ничего не могу поделать.
– Да она совсем рехнулась! – воскликнул Вило. – По меньшей мере пять биллионов женщин отдали бы обе сиськи и яичник за одну ночь с тобой, черт побери!
– Ночи тут ни при чем.
– Это уж точно, – похабно осклабился Вило. Хэри стал пялиться на алую пену в своем стакане.
– Она… тьфу, черт! Не знаю. Думаю, она поняла, что я не Кейн. Все началось… – он тяжко вздохнул, – все началось с той истории с Тоа-Фелатоном, если хотите знать.
Вило кивнул.
– Я знаю. Именно поэтому сегодня я выбрал для тебя ту самую запись.
Хэри застыл, сжав уголки рта.
– Она бросила тебя потому, что ты сволочь, – заявил Вило, тыча пальцем ему в грудь. – Она бросила тебя потому, что не могла жить с кучей дерьма, которая вынашивала мысль об убийстве и обращалась с женой как с грязью.
Красный туман начал заволакивать глаза Хэри.
– Я никогда… – вскричал он, но тут же овладел собой и продолжал уже спокойнее: – Мое обращение с ней тут ни при чем. Я относился к ней как к королеве.
Стакан задрожал у него в руке, и капля напитка упала на ковер. Красное пятно казалось кровавым.
Вило проследил за его взглядом и хмыкнул.
– Отчистишь потом. Я еще не закончил с тобой. Он допил свой стакан и, подавшись вперед, нахмурился, от чего по его лицу пошли морщины.
– Я понимаю, ты несколько возбужден, но тебе придется меня выслушать. Я хочу, чтобы ты вернулся к Шенне – и точка. Сделай все, что для этого потребуется. Если она решит, что ты слишком… ну, не важно, постарайся стать не слишком. Понял? Мне наплевать, чего это будет стоить. Выполняй!
– Вило… – оробел Хэри.
– Никаких «Вило», Майклсон. Я и так слишком много тебе позволяю. Я не мешаю тебе изображать на публике жеребца и даю тебе кучу денег. Пришло время расплатиться. Ты никогда не задумывался об этом, так помни, что ты не единственный дрянной актеришка у меня в компании.
Вило откинулся в кресле и умолк – пусть Хэри поразмыслит, В ушах у Майклсона зазвенела кровь. Он медленно и осторожно поставил стакан на бар, внимательно глядя на свою руку. Потом так же медленно и осторожно обернулся к хозяину и ровным мягким голосом произнес:
– Хорошо, Вило. Согласен.
5
Хэри стоял у высокой сетчатой ограды, окружавшей покрытое травой поле Эбби, и смотрел, как Вило на «роллс-ройсе» мастерски взлетел над лугом, подготовив турбины к полету еще до того, как машина взмыла над деревьями. Хэри прищурился от воздушного вихря, но все же стоял непоколебимо, демонстрируя уважение, до тех пор, пока «роллс-ройс» не исчез в толстом облачном слое над Сан-Франциско. На облаках дрожал кроваво-красный отсвет уличных фонарей и рекламной иллюминации.
Хэри приблизился к широким дверям из бронированного стекла, которые вели на террасу, приложил руку к сканеру и произнес:
– Дорогая, я вернулся.
Пауза была очень короткой – первоклассный сканер быстро идентифицировал его руку и голос, отключил систему безопасности и открыл магнитные запоры. Спрятанные в стенах приводы компенсировали большую часть усилия, необходимого для открытия двери, благодаря чему бронированное стекло показалось не тяжелее старомодного плексигласа.
Едва хозяин ступил на террасу, как под потолком зажглись лампы, а Эбби промолвила:
– Здравствуй, Хэри! Тебе пришло четырнадцать сообщений.
Из мебели на террасе стоял прекрасный старинный гарнитур с гнутыми ножками. Хэри с волнением пересек комнату, ни к чему не прикасаясь. Как только он подошел к двери, зажегся свет в гостиной.
– Эбби, запрос: есть сообщения от Шенны?
– Нет, Хэри. Прокрутить сообщения?
Домашний компьютер так отрегулировал вмонтированные в стены динамики, что мягкий голос Эбби раздавался совсем рядом, из-за левого плеча Майклсона. Шенна терпеть этого не могла: она не любила разговаривать с домом и так надоедала Хэри, что однажды они чуть не подрались.
Хэри вздохнул. Он остановился в холле, на розовом с прожилками мраморном полу, и посмотрел в пустой пролет лестницы, ведущей на лоджию второго этажа.
– Ладно, Эбби, – сказал он, – прокрути сообщения.
Зажегся ближайший настенный экран, который загораживал служебный лифт за ступеньками. Хэри отвернулся и пошел вверх по лестнице, не глядя на лицо, однако голос был знакомый – почтительно хнычущий голос его адвоката. Несмотря на то что адвокат являлся профессионалом, то есть принадлежал к той же касте, что и его хозяин, вел он себя униженно – видимо, актеры имели какое-то социальное преимущество перед юристами.
Шаги Хэри эхом отдавались в помещении. Остававшиеся позади него настенные экраны гасли; вместо них впереди зажигались другие. Все они показывали одно и то же потное лицо адвоката, объяснявшего, что прошение Хэри о переходе в касту администраторов отклонено. Адвокат считал, что Студия поступает так из-за популярности Кейна – уход Майклсона из актеров мог повлечь за собой серьезные финансовые проблемы.
Войдя в спортзал, Хэри сбросил костюм профессионала. Его не интересовал рассказ адвоката; собственно, он и не ожидал иного заключения. Помимо этого адвокат сообщил, что и ходатайство о пересмотре дела его отца опять отклонено.
Остальные сообщения были еще менее интересны. Местная газета «Профешионалз трибюн» обращалась за поддержкой в предстоящих выборах, восемь звонков поступили от различных благотворительных организаций с мольбами о помощи; были еще приглашения на местные телестудии и просьбы об интервью. Хэри пришла в голову мысль, что следовало бы расширить круг секретарских обязанностей Эбби и научить ее кратко излагать содержимое почты. Это будет недешево – все модификации искусственного интеллекта стоят бешеных денег, – однако дело того стоит, по крайней мере не придется больше слушать хнычущие голоса и видеть до тошноты искренние, щенячьи глаза просителей.
