Он метнулся в соседнюю комнату.
Зрелище, представшее его глазам, могло быть концом веселой пьянки – когда бесчувственные тела валяются по кроватям и креслам в забытьи, почти как во сне…
Зак устроился в тяжелом кресле, пристроив на груди бороду. Пишу прилег на кровать, мирно сложив руки на груди. Туп свернулась клубочком на думке, брошенной на туалетный столик.
Только Кайрендал валялась на коврике у кровати, точно сломанная кукла. Делианн опустился на колени рядом с ней. В падении она подвернула длинные тонкие голени; если бы ей суждено было встать, было бы, наверное, больно…
Делианн погладил неубранные серебряные волосы.
– Если бы ты только не поторопилась… – прошептал он.
Спальню озарило нежное мерцание заходящей луны. За спиной Делианна стояла богиня.
– Она боялась, – пробормотал он, рассеяно поглаживая Кайрендал по голове. Голос его был пуст, как разоренная могила. – Все они боялись. Но она знала, что ее ждет. Не могла перенести такой гибели и не могла смотреть, как мучаются они…
– Как ты думаешь, захотела бы она жить, если бы смогла?
– Я… Что?… – Делианн обернулся. Глаза его полыхнули внезапной надеждой. – Ты спрашиваешь меня?!
– Те, кто еще жив, не нуждаются в милосердной смерти, – промолвила богиня. – Перенесешь ли ты, если я призову их обратно?
– Я… ДА! Что угодно… что угодно…
– Крис, мы не в сказке, – сурово промолвила богиня. – Я не стану ловить тебя на слове, когда ты сам не знаешь, что говоришь. Те, кто пережил отравление, останутся зараженными. Я не могу исцелить их напрямую.
– Ты… не можешь? Почему?
– ВРИЧ, строго говоря, не живое существо. Мои целительские способности велики, но по сути своей они не отличаются от способностей лекаря: я могу лишь поторопить естественные процессы выздоровления. ВРИЧ не природная болезнь, это генженированное биологическое оружие , – поразительно было слышать английские слова в ее устах, – и защитные силы организма не спасают от него. Подстегнуть их – значит лишь ускорить гибель.
– Но я…
Богиня прервала его жестом.
– Вакцина , которую ты получил в детстве, представляет собою другой генженированный вирус . – Она продолжала сдабривать западное наречие английскими словечками. – Таким же образом и я справлюсь с эпидемией. Я создам противовирус , парализующий рецепторы , с которыми связывается ВРИЧ. Если твои друзья заразятся им быстро, это может спасти их жизнь и рассудок.
– Может?
Богиня кивнула.
– У них будет шанс, но и только. Ты можешь призвать их из милосердной смерти, чтобы предать мучительной.
– Как… как долго? Сколько ждать?..
– Полагаю, что смогу приготовить противовирус за четыре дня.
– Значит, у них будет шанс. Я рискну, – ответил Делианн, поднимаясь на ноги. – Тогда в чем подвох?
Богиня печально покачала головой.
– Вот в чем, Крис, – Она указала на распростертые тела. – У двоих остались силы, чтобы выжить; если я поддержу их сердцебиение и работу печени, чтобы разрушить яд, тот выйдет из тела раньше, чем убьет их.
– Двоих? – переспросил Делианн. – Только двоих?
Она кивнула.
– У этого человека – Пишу, на кровати, – было слабое сердце. Он уже мертв. А метаболизм этой крылатой…
«Туп… Кайрендал, как ты это переживешь?..»
– …Слишком быстр. Она умерла почти сразу, как выпила яд. Решай, Крис Хансен. Твоя подруга необязательно скажет тебе спасибо за то, что ты призвал ее в мир живых. Поможешь ли ты ей пережить то, что она натворила?
Делианн опустил глаза.
«Если я не прав – яду еще довольно. Когда она поймет, что произошло, пусть решает сама».
Он кивнул: и богине, и себе.
– Да, – ответил он. – Да.
– Тогда – сделано, – проговорила богиня.
Так просто: без единого движения, даже без вспышки света. Неглубокое прерывистое дыхание Кайрендал становилось все ровней и медленней.
Делианн понял, что силы возвращаются к нему. Силы плакать.
– Отец… – мучительно выдавил он. – Моя семья… Митондионн… Когда ты сотворишь противовирус, весь Митондионн будет заражен…
– Митондионн за пределами моей власти, – вымолвила богиня. – Мою силу несет река – за пределами моего бассейна я слепа, глуха и почти бессильна. Если их должно спасти, лекарство следует принести к ним, как была занесена болезнь.
– Как ты… то есть когда… – «Торронелл, – шептало разбитое сердце. – Если бы она явилась две недели назад, хотя бы неделю…» – Где ты была? – А сердце кричало правду: «Где тебя носило так долго?!»
– Я была на Земле, – просто ответила она. – Как ты назвал меня, я – царица актири. Ты позвал, и я пришла.
– Я… позвал? Ты хочешь сказать, через Дж’Тана? Актира?
Взгляд ее сияющих бездонных глаз впился в него.
– Хэри Майклсон, – промолвила она, – просил его не забывать.
Она сделала шаг в сторону, и реальность смазалась вокруг нее; неуловимо быстро исказилась перспектива, словно, оставаясь в комнате, она разом отдалилась на полмили, а со следующим шагом – исчезла.
Делианн стоял, задыхаясь, не в силах сойти с места.
«Хэри… Майклсон?!»
Кайрендал зашевелилась, застонала во сне, и Делианн рухнул на пол и положил ее голову себе на колени.
– Тс-с, – шептал он, – тс-с. Все хорошо. Я уже здесь. Все хорошо.
На какой-то миг он даже сам себе поверил.
Был в те дни человек, прежде вмещавший бога. И хотя бог ушел из него, тот человек видел незримое смертным, творил невозможное смертным, проницал мыслью недоступное смертным. Он зрил войну, которую вел темный аггел, и зрил жрецов пепла и праха, но не видел бога, который стоял за ними. Чтобы спасти от войны своих бывших детей, он вылепил себе новую судьбу.
Но бог ушел из него; и даже сверхчеловеческая мудрость не подсказала ему, где лежат пределы его проницательности, силы и ума. Так он открыл дорогу своей погибели.
Иные прежде выходили на бой с богом пепла и праха, многие жители бессчетных миров – больше, чем в силах счесть человек. Среди врагов его в этом мире бывали Джерет Богоубийца, Панчаселл Бессчастный и Кайел Берчардт. Среди его врагов в мире соседнем были Фридрих Ницше, Джон Браун и Бешеный Конь.
Каждый из них пал жертвой терпеливого, неутолимого голода. Бог убил их во сне.
В тот день, когда темный аггел пошел войною на мир, человек, прежде вмещавший бога, вступил в союз со жрецами пепла и праха…
