Книга Star Wars: Эпизод III. Месть ситхов, страница 90. Автор книги Мэтью Стовер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Star Wars: Эпизод III. Месть ситхов»

Cтраница 90

— Я ощущаю… искажение в Великой силе. Возможно, ты в большой опасности.

Ситх быстро глянул на зеркальную искорку за окном; он знал этот корабль. В опасности быть зацелованным до смерти, разве что…

— Что мне может грозить, учитель?

— Не могу сказать. Но угроза не призрачная, будь внимателен.

Будь внимателен, будь внимателен, эхом отдалось в голове. Это и есть твой урок? Столько я мог получить и от Оби-Вана…

— Обязательно буду, учитель. Благодарю вас. Голограмма погасла.

Ситх поднялся на ноги, на губах его играла усмешка.

— Это вам следует быть повнимательнее, «учитель». Это я — искажение Великой силы.

За стенами бункера на площадку опустился зеркальный скифф. Несколько драгоценных секунд Повелитель тьмы потратил, восстанавливая облик Анакина Скайуокера. Он позволил любви Анакина Скайуокера заполнить его, сложил губы в радостной улыбке Анакина Скайуокера и веселой припрыжкой Анакина Скайуокера, полного юной энергии, поспешил к выходу, перепрыгивая через тела и отрубленные конечности.

Он встретил гостью снаружи и не стал впускать в бункер. У него было ощущение, что она не одобрит его вкуса… в смене декора контрольного центра.

В конце концов, ситх мысленно пожал плечами, о вкусах не спорят…


* * *


Кабинет Верховного канцлера Республики включал в себя и нижний «полюс» Сенатской арены. Было там выделено круглое помещение, где гости канцлера могли развлечься, перед тем как взойти на подиум — кабину на мощной гидравлической колонне с пультом, координирующим передвижения летающих сенатских кабинок.

Огромное голографическое изображение коленопреклоненной фигуры, склонившейся перед тенью, висело над подиумом. Стражи в алых плащах замерли по обе стороны тени, неподалеку съежился спикер Сената.

— …угроза не призрачная, будь внимателен.

— Обязательно буду, учитель. Благодарю вас. Голограмма медленно растворилась, и там где только что преклонял колени гигантский фантом, явился другой — во плоти, крошечный, престарелый, закутанный в старый плащ и опирающийся на гнутую деревянную палку. Но физический облик его был иллюзией, истинная суть открывалась лишь в Великой силе.

В Великой силе он был фонтаном света.

— Жаль нового твоего ученика мне, так поздно взялся за ум, так рано без учителя остается.

— О, мастер Йода, какой приятный сюрприз! Добро пожаловать! — радостно откликнулась тень. — Позвольте мне первым поздравить вас с Днем Империи! Какое счастье!

— Называть счастливым его ты не будешь. Как и убийца, Вейдером которого ты зовешь.

— Ах, — тень подошла ближе к свету. — Так вот какую угрозу я чувствовал. Могу ли поинтересоваться, кто это? Кого вы послали убить его?

— Достаточно того, что своего убийцу знаешь ты.

— Фи, мастер Йода. Это же Кеноби, правда? Ну прошу вас, пожалуйста, скажите, что это Кеноби! Дарт Вейдер обожает убивать людей, которые его любят…

Позади тень, в нескольких метрах, Маc Амедда, чагриан, спикер Галактического сената, услышал шепот Палпатина. Беги.

Он так и поступил.

Ни свет, ни тень не посмотрели ему вслед.

— Убить Оби-Вана не так просто.

— Как и вас, очевидно, но все меняется. Тень сделала еще один шаг и еще.

Возник луч меча, зеленый, как свет солнца в лесу.

— Проверка тому сегодня будет.

— Даже капля темной стороны сильнее, чем полагаете вы в своей джедайской гордыне. Живя на свету, не увидишь глубин темноты.

Тень распахнула руки, широкие рукава раскрылись черными крыльями.

— До сих пор.

Из раскинутых рук сорвались молнии, открывая сражение.


* * *


Падме упала в объятия Анакина.

Глаза у нее покраснели от слез. Оказавшись на корабле, она утратила контроль над чувствами и рыдала всю дорогу до Мустафара — плакала от ужаса, и сейчас ее губы распухли, все тело вздрагивало, а сама она была так благодарна, так неистово благодарна судьбе, что из глаз хлынули новые слезы. Благодарна за то, что он жив, благодарна, что вприпрыжку бежал через площадку к кораблю, что по-прежнему силен и прекрасен, что руки его по-прежнему теплые, а губы мягкие.

— Анакин, мой Анакин… — она прижалась к его груди. — Я так испугалась…

— Ш-ш, все хорошо, — он гладил ей волосы до тех пор, пока дрожь не утихла, затем взял ее за подбородок и поднял к себе ее покрасневшее лицо.Тебе никогда не нужно беспокоиться обо мне. Разве не понимаешь? Никто меня не обидит. Никто не обидит нас обоих.

— Дело не в этом, любимый мой… ох, Анакин, он говорил о тебе такие страшные вещи!

Он улыбнулся.

— Обо мне? Кто это посмел говорить обо мне плохо, а? — он хмыкнул. — Кто осмелился?

— Оби-Ван, — Падме размазала слезы по щекам. — Он сказал… он говорил, что ты обратился к темной стороне, что ты убивал джедаев… даже маленьких детей…

Она выговаривалась, и ей становилось легче; теперь нужно всего лишь затихнуть в его руках, пока Анакин обнимает ее, баюкает и обещает, что никогда больше не будет так ее пугать. Падме уже начала улыбаться.

Но вместо света в глазах любимого человека увидела отражение расплавленной лавы.

Он не сказал: «Я никогда не обращался на темную сторону».

Он не сказал: «Убивать детей? Я? Ты с ума сошла?»

Он сказал:

— Так Оби-Ван жив?

Голос его понизился на целую октаву и был холоднее, чем ледяные мурашки, которые поползли у Падме по спине.

— Д-да… он, он говорил, что ищет тебя…

— Ты сказала ему, где я?

— Нет, Анакин! Он хочет тебя убить. Я ничего ему не сказала, как я могла!

— Плохо.

— Анакин, что…

— Он — предатель, Падме. Враг государства. Он должен умереть.

— Прекрати, — сказала она. — Прекрати так себя вести… ты пугаешь меня!

— Это не тебе следует бояться.

— Это как… это как… — слезы опять прорвались. — Я даже не знаю, кто ты теперь такой…

— Я — человек, который тебя любит, — сказал он, но сквозь стиснутые зубы. — Я — человек, который сделает все, чтобы уберечь тебя. Все, что я сделал, я совершил ради тебя.

— Анакин…

От ужаса она едва шептала, голос был хрупкий, тоненький, почти детский.

— …то, что ты сделал?

— То, что я сделал, чтобы принести мир Республике.

— Республика мертва, — прошептала Падме. — Ты убил ее. Ты и Палпатин.

— Ей надо было умереть.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация