— Да будет так, — решил Владимир.
Он взял серебряный кубок, хлебнул дорогого тмутараканского вина, поставил тяжелый кубок на стол и сказал:
— Идемте, переговорим с Догмаром и Торкелем!
Переговоры закончились успешно, и к вечеру закатили пир горой. Рабы не успевали выкатывать из погреба бочки с брагой, сладким медом и кислым свейским пивом.
Просторная гридница, где проходил пир, была освещена множеством жировых светильников, закрепленных на железных подпорах, вбитых в бревенчатые стены. В середине зала пылал огромный очаг, и почетное сиденье князя Владимира, украшенное изощренной резьбой, было расположено к очагу ближе всех.
Пиршественный стол был уставлен блюдами со вкуснейшей снедью и кувшинами с хмельным питьем — медом, пивом, брагой и вином. Над каждым из викингов, восседавших за столом, поблескивали на стене доспехи — мечи, топоры, щиты и шлемы.
Заздравные речи звучали без перерыва, хмельной мед лился в глотки викингов из рогов, оправленных в серебро и медь. По правую и левую руку от князя Владимира сидели вожди викингов — белый, будто альбинос, ярл Догмар и рыжебородый ярл Торкель.
За спиной у Владимира и Добрыни стояли дружинные гридни. Десять матерых воинов, готовых растерзать любого, кто задумает причинить вред их князю.
Кроме князя, вождей и воеводы Добрыни за столом сидели несколько десятков викингов и новгородцев, включая Волчка и Торта. Гридница была наполнена веселым гулом, кое-кто за дальней частью стола даже пытался время от времени завести разудалую песню, но все время сбивался либо останавливался, чтобы опустошить очередной кубок или рог.
Владимир взял из рук отрока-виночерпия огромный рог с дорогим ромейским вином, оправленный в золото, поднял его и сказал, обращаясь к вождям викингов:
— Рад, что мы сговорились, друзья! Перун свидетель, я не дам вам повода пожалеть об этом!
— Славься, великий конунг! — гаркнул ярл Догмар так, что всколыхнулись огни в плошках светильников.
— И да помогут тебе боги! — поддержал его вождь нурманов рыжебородый Торкель.
— Славься, конунг! — пронеслось по рядам воинов.
Викинги и новгородцы вновь схватились за кубки и оплетенные в медь и серебро рога.
Егор тоже поднял свой кубок, внимательно прислушиваясь ко всему, что говорилось вокруг, и пытаясь обнаружить в этой разноголосице намек на то, где следовало искать кольцо профессора Терехова.
Князь и вожди выпили изрядное количество вина и были пьяны. Однако они не собирались останавливаться на достигнутом. Провозгласив очередную здравицу и опорожнив очередной рог с ромейским вином, князь Владимир подпер подбородок кулаком и о чем-то задумался.
Белолицый ярл Догмар заметил это первым.
— О чем кручинишься, конунг? — спросил он. — Если надоело вино, испей меда!
Князь взглянул на ярла и проговорил тихим голосом:
— Ты веришь в вещие сны, Догмар?
— В сны? Бывает. А почему ты спрашиваешь?
— Минувшей ночью мне приснился дурной сон.
— Какой сон?
— Мне привиделась моя гибель. И гибель эта была позорной. Я стал рабом и меня засекли насмерть плетьми, а потом бросили мой труп на пожрание свиньям.
Догмар нахмурился. Позорная смерть — это самое страшное, что могло случиться с викингом, потому что такая смерть закрывала перед ним врата Валгаллы.
— Глупый сон, — пробасил рыжебородый вождь Торкель. — Не сбудется и не может сбыться.
— Торкель прав, — сказал белолицый Догмар. — Не стоит кручиниться из-за такой ерунды.
— А если это моя судьба?
— Судьбу можно изменить, если знать как, — заметил Догмар. — Помнишь, я рассказывал тебе о Посланнице Смерти, которая предсказывает судьбу и помогает ее переменить?
— Помню. — Князь слегка прищурил синие глаза: — И Посланница Смерти может мне помочь?
— Да, конунг, она может это сделать. Если хочешь, я сейчас же пошлю за ней.
Князь выпрямился, расправил плечи и величественно проговорил:
— Да будет так!
3
— Посланница Смерти идет! Расступитесь перед Посланницей Смерти!
В гридницу вошла сгорбленная старуха с посохом в морщинистой руке. Из-под грязной оленьей шапки выбивались спутанные седые волосы. Одета она была в куртку, пошитую из ровдуги, оленьей замши. На груди старой ведьмы были закреплены две медные пластины с изображением оленьих черепов.
Егор увидел бельма на запавших глазах старухи и понял, что Посланница Смерти слепа.
Остановившись посреди гридницы, старуха обвела всех присутствующих своим слепым, жутким взглядом, остановила его на князе и усмехнулась.
— Знаю, зачем позвал! — прокаркала она. — Увидел плохой сон и хочешь знать, сбудется он или нет! Что ж, конунг, я загляну для тебя за Кромку и поговорю с мертвецами!
Викинги молчали, завороженно глядя на старую ведьму. Молчал и князь Владимир.
Старуха уселась на пол и вынула из узелка, который тащила в правой руке, глиняный дымокурник. Князь Владимир, ярлы и викинги терпеливо ждали, пока она разжигала в дымокурнике огонь и совала в него куски мха, пучки сухой травы и измельченные гнилушки.
Когда из дымокурника повалил горьковатый дым, старуха вынула из узелка горсть костей и швырнула их на пол. Потом собрала кости и швырнула снова. Так повторялось еще раз десять — старуха, мерно покачиваясь в клубах дыма, швыряла кости на пол, ощупывала их морщинистыми, узловатыми пальцами, снова собирала и снова швыряла.
Никто из присутствующих не произносил ни слова, лица ратников были суровы, а на падающие на пол кости они смотрели хмуро и настороженно. При этом Егор заметил, что варяги старались не встречаться с ведьмой-предсказательницей взглядом. Своими слепыми глазами Посланница Смерти заглядывала за Кромку, а тех, кто слишком приблизился к Кромке, викинги всегда побаивались и сторонились.
Наконец старуха собрала кости и убрала их в узелок. После чего неторопливо достала из замшевого мешочка кисет с трубкой, набила трубку какой-то сухой травой и что-то негромко пробормотала. Тотчас один из викингов достал из очага тлеющую ветку и осторожно протянул старухе. Старая ведьма взяла ветку и медленно раскурила свою трубку.
Владимир выступил вперед и спокойно осведомился:
— Что скажешь, Посланница Смерти?
Старуха вынула трубку из морщинистых губ, посмотрела на князя своими страшными бельмами и хрипло проговорила:
— Скажу, что ждут тебя впереди удача и слава, конунг Вальдамар! Станешь ты самым великим правителем Руси!
По рядам ближних прошел одобрительный гул.
— Но не видеть тебе ни новгородского, ни киевского престола, и не топтать тебе стяги полоцкого князя, если не переманишь ты на свою сторону богов! — прокаркала вдруг старуха. — Боги любят удачливых! Но удача не на твоей стороне!
