— Нет, — медленно ответил Лохматый, задумчиво потеребив бороду. — Но думаю, скоро выясним, для чего понадобились сиим господам.
Нищий хмыкнул, кивнул на главный помост. Старик приподнялся, сделал шаг вперед… Бледный сероватый свет позволил рассмотреть правителя лучше. Старый и дряхлый мужчина. Лицо испещрено морщинами, руки перевиты синеватыми червями вздувшихся вен. Волосы и борода полностью седые. Но видно, что когда-то был мощным воином: плечи широкие, на лбу и правой щеке глубокие шрамы. Глаза цвета полуденного неба, блеклые и бездонные. Взгляд задумчивый, преисполненный благородного гнева.
Послышался смутный шепоток. Птиц заметил, что с трибун глядят с явной насмешкой. Напрягся, приготовился к худшему. Но король неожиданно вытянул руки в приветливом жесте, хмуро произнес:
— Добро пожаловать, славные рыцари! Мы не ожидали, что явится еще кто-то. Но врата Дорберга не закрывали специально… в надежде, что прибудут опоздавшие. Располагайтесь, готовьтесь. Турнир примет новых героев.
— Э-э-э… Простите, — робко сказал послушник, нервно облизнув губы. — Ваше величество, вы, должно быть, ошибаетесь. Мы не рыцари. Просто путники, что зашли в столицу Морленда в надежде пополнить припасы и купить лошадей.
— Чушь! — решительно отмахнулся король, с недовольством глянув на парня. — Я же вижу, вылитые воины! Герои! Ведь правда?..
Последнее адресовалось придворным. Те с готовностью принялись кланяться и улыбаться. Угодливо закивали, наперебой голосили:
— Правда, ваше величество! Вылитые!..
— Но… — попытался возразить Ирн, беспомощно разведя руками.
— Скромность украшает, дорогой сэр, — проворчал монарх. С кряхтением уселся на трон, закутался в мантию. — Но не стоит преувеличивать… Простите за отвратительное поведение стражей, их обязательно накажут. Слуги помогут вам приготовиться к боям. Надеюсь увидеть хорошие поединки. Желаю удачи!..
— Подождите!.. — в отчаянии воскликнул послушник. — Постойте, тут какая-то ошибка…
Птиц порывался подойти к постаменту, объяснить и доказать. Но едва сделал первый шаг, как тяжелая рука бродяги легла на плечо. Болезненный тычок под ребра заставил послушника согнуться, по щекам поползли слезы. И прежде чем Ирн сумел прийти в себя, Лохматый шепнул:
— Заткнись!..
— Что? — ошеломленно прохрипел парень. — Но…
— Мы рыцари! — с нажимом произнес нищий. Помог парню разогнуться, практически силой оттащил от трибуны. — Рыцари, понял?!
— Ошибка… — просипел послушник.
— Нет тут никакой ошибки, — внятно и раздельно заявил Лохматый. С силой сжал плечо Ирна, поспешно добавил: — Жить хочешь? Умолкни и делай, что говорят.
— Но глупо! — возразил Птиц чуть спокойнее. — Знать слишком рьяно блюдет чистоту рядов. Нас просто разорвут на клочки за попытку выглядеть аристократами. Да и у короля появятся проблемы.
— В самом деле? — хмыкнул безумец.
Красноречивый взгляд Лохматого вывел Ирна из ступора. Парень посмотрел на трибуны, закусил губу. Там сидели далеко не обычные горожане. Богачи, знать, высшее сословие. Видно по пышным прическам дам, дорогой одежде и украшениям мужчин. Но народ собрался на удивление неподвижный и сонный. На речь монарха отреагировали с вежливым интересом, не более. И вообще, складывалось впечатление, что подобное происходит не впервой.
Звякнул металл, путников обступили стражники. Командир сделал приглашающий жест. Остальные воины выстроились позади почетным караулом. Послушник глянул с подозрением — больше похоже на конвой. Но слова благоразумно проглотил…
Четыре десятка шагов — и Птица с Лохматым впустили в один из шатров. Внутри оказалось тепло и сухо. Полумрак развеивал свет нескольких факелов. В небольшой жаровне еще алели угли. А на столе в углу поблескивали клинки и доспехи. Пахло дымом, металлом и крепким мужским потом… Стражники поклонились, оставили новоявленных рыцарей наедине. Но двое замерли снаружи у входа с алебардами наперевес.
В мешке громко и с недовольством чихнули, поскреблись. Послушник хлопнул себя по лбу, развязал бечевки. Колючка спрыгнул на пол. С укором глянул на хозяина, заворчал — озверел, гулять не отпускаешь. Понюхал воздух и шмыгнул куда-то в угол, пробрался в узкую щель между тканью…
Лохматый погрел озябшие пальцы над жаровней. Нашел на столе кувшин с вином. Сделал большой глоток, крякнул с удовольствием и тихо рассмеялся.
— Что смешного? — окрысился Ирн.
— Судьба возжелала, чтобы мы прошли рядом еще немного, — хмыкнул нищий, сделав еще глоток. — Успокойся… сэр Птиц.
— Стараюсь, — с напряжением в голосе ответил послушник, понизив тон. — Ты понимаешь, что происходит?
— Нет, — беззаботно ответил бродяга. Посмотрел на Ирна поверх горлышка. — Нам нужно немного времени. Не вздумай бежать.
— Предлагаешь драться на турнире? — мрачно поинтересовался парень.
— Почему бы и нет, — парировал Лохматый. Задумчиво покатал вино на языке. Скривился, поставил кувшин обратно. — Кислятина… Да, будем драться. И думать, как поступить. Видел, что творится в городе?
— Угу, — кивнул Птиц. Вспомнил горожанина, зябко передернул плечами. — Жители больны… Но стражники сказали, что едят какую-то травку, наркотик.
— Поголовно? — саркастически фыркнул бродяга. — Не знаю, как ты, а я насмотрелся предостаточно. Местные перепуганы. Меня чуть не закидали камнями, когда начал расспрашивать.
— Ты прав, — пробормотал парень. — Прав… Но я должен уйти. К тому же не умею сражаться.
— Ага, спасение мира, — с иронией сказал бродяга. — Помню-помню. Но вынужден огорчить, нам придется доиграть пьесу до конца. И хорошо, если фарс останется просто фарсом.
— Дурость какая-то, — прошептал Птиц. Присел на корточки, спрятал лицо в ладонях. — Такое ощущение, что мир накрепко сошел с ума. Король…
— Монарх тоже играет роль, — ответил Лохматый. — И прекрасно понимает, как выглядят со стороны его действия и слова.
— Но зачем? — спросил послушник.
— Предстоит узнать, — бодро произнес нищий. — Смелее, сэр Птиц! Подвиги и рука принцессы ждут вас! А драться научим. К тому же турнир — не поле брани. Максимум, что вам грозит, — синяки и ушибы.
Тон Лохматого показался чрезвычайно пафосным и наигранным. Послушник скривился, хотел проворчать нечто нелицеприятное. Но тут заметил опасный блеск в глазах бродяги, насторожился. Уловил смутное шуршание, треск ткани и сопение. Колючка вернулся?.. Нищий приложил палец к губам: мол, не дергайся. А сам на цыпочках приблизился к стенке, резко выбросил руку. Раздался душераздирающий визг, полотно колыхнулось. Безумец заворчал, как голодный волк. Резко присел и занес кулак.
— Не бей! — послышался пронзительный хрипловатый голос. — Не бей, человек! Я боюсь боли…
Лохматый остановил замах. Пристально посмотрел во мрак. Поднял левую руку и слизнул кровь с пальцев. Поколебался, но медленно разжал кулак.
