Незнакомка обратила на меня взгляд, печально улыбнулась.
— Одни погибли, сражаясь за свою честь и идеи. Крепость рухнула в день поражения. Другие стали богами. Обломки до сих дней служат напоминанием…
В груди защемило. Я тяжело вздохнул, опустил голову. Поверил каждому слову. Такие… существа не могут врать.
— Неужели хорошее всегда умирает? — спросил я с мукой.
— Нет, — покачала головой девушка. — Но и вечным быть не может. Это жизнь, младший брат. День сменяется ночью, лето зимой. Но вслед за ледяной стужей и звездной тьмой идет долгожданное утро и весна. Рушатся крепости, умирают люди… но идеи живы. Прорастают семенами в плодородной почве, несут свет в иссушенные, изломанные души.
Девушка неожиданно поднялась, одним легким текучим движением оказалась рядом. Я утонул в глубине желтовато-зеленых волшебных глаз. Холодная ладошка ласково погладила меня по щеке.
— Из рыцарей выжил и сохранил верность идеям лишь один. Он и доныне служит Миру.
— Кто ты? — прохрипел я. — Ты жила в крепости?
— Нет, младший брат, — улыбнулась незнакомка, покачала головой. — Я пришла гораздо позже. Но видела того, последнего. Он устал. Но еще борется. И будет сражаться всегда.
— Почему ты тут? — спросил я, не в силах отвести глаз от прелестного лица.
Девушка пожала плечами:
— А где мне еще быть? Я узница совести, а это самые крепкие цепи. Когда-то давно была величайшей волшебницей, карающей дланью богов. Но потом поняла, что так нельзя. И теперь искупаю собственную вину.
— Пойдем со мной! — попросил я. — Ты нужна нам, мне…
— Нет, младший брат, — твердо сказала незнакомка. — Не искушай. Ты справишься. Я верю в тебя.
— Но я так слаб! — возразил я. — И боюсь.
— Нет, — улыбнулась девушка. — Ты даже не представляешь, насколько силен. Твой путь только начался. Но ты пройдешь его до конца. Я вижу это так же ясно, как звезды в небе. А страх для того и существует, чтобы его преодолевать.
Я хотел что-то сказать. Но не смог. Слова умерли на губах. Мир уменьшился до поляны, дуба-старика, обломков былого величия и девушки. Неземной и сотканной из волшебства… Она поняла, кивнула легко. В ее руках появился длинный и узкий клинок, очень простой.
— Возьми, — прошептала незнакомка. — Этот дар ни к чему тебя не обязывает. В нем нет того, что вы называете магией. Меч принадлежал одному из чародеев-рыцарей крепости. Он — напоминание, символ, не более. Возьми. И укрепись духом, младший брат.
Незнакомка протянула меч рукоятью вперед. Я принял, удивился легкости и удобству оружия. Девушка наклонилась ко мне, едва прикоснувшись, поцеловала. На губах осталось ощущение свежести, голова закружилась от внезапного прилива сил. Я ахнул, пошатнулся, не в силах сдержать в себе то, что она дала мне. Губы сами собой растянулись в счастливой улыбке. По щеке скатилась горячая слеза. На мгновение я вновь почувствовал себя ребенком. Мир взыграл удивительными красками и запахами, звуками. Лес перестал быть просто лесом, а небо небом…
— Прощай, младший брат! — шепнула незнакомка. — Будь собой!
Девушка повернулась и исчезла, растворилась среди деревьев. А я стоял еще некоторое время, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами и ощущениями, впитывал спокойствие и силу заповедного места.
Глава 4
Возвращался я не спеша. Наваждение схлынуло, и теперь я от всей души удивлялся. Ситуация из разряда «заблудился в трех соснах». Вот знакомый пригорок, а чуть дальше приметное дерево. Сюда я пришел в поисках дров. А вон целая просека, будто стадо кабанов промчалось. Здесь бежал в поисках соратников. И хотя уже почти стемнело, но я безошибочно чувствовал направление. Знал, что до поляны, где устроили привал, осталось совсем немного.
Шел неохотно. Феран устроит выволочку, а Иг презрительно скривится. Еще нужно что-то соврать насчет нового меча. Если скажу правду, мне или не поверят, или обзовут психом. И даже если примут за чистую монету, эта история вызовет множество совершенно ненужных вопросов. Поэтому не люблю врать. Чаще всего если начинаешь, то приходится обманывать и дальше. И есть риск запутаться в собственных хитросплетениях.
Кстати о мече. Хорош. Я не ценитель, но в силу профессии сталкивался со всевозможным оружием. Даже среди гномьих поделок не видывал подобных. Длинный, но изумительно легкий, тонкий и острый. Большую ветку, которую я рубанул на пробу, клинок рассек без ощутимого сопротивления, словно легчайшую паутину. Ребристая холодная рукоять удобно лежала в ладони. Вороненое лезвие не блестело, впитывало последний свет уходящего дня. И от этого меч выглядел еще опаснее и внушительней.
Нечто заставило меня насторожиться. Я замер у ближайшего дерева, постарался слиться с корой. Не шевелился и даже не дышал. Опасность близко! Я ничего не видел, но чувствовал каждым волоском на теле. Прислушался и обвел взглядом кусты. Осторожно, так чтобы ни один хрящик не хрустнул в шее, повертел головой. Поисковое заклятие произносить было опасно: в тишине леса шепот звучит громче горной речки.
Где-то впереди раздавались приглушенные голоса моих спутников. Сквозь переплетение веток виднелся красноватый огонек. Все-таки развели костер, меня не дождались. Хотелось метнуться вперед, добежать до поляны. Там светло и безопасно, там много сильных воинов, что защитят от любых врагов. Но какое-то шестое чувство не давало мне шевельнуться, заставляло стоять соляным столбом.
Я выругался про себя. Ну что за дурак! Глупо поддаваться каким-то смутным чувствам. Это могут быть мыши или ежики… да-да, обычные ежики… маленькие, колючие и фыркающие. Фыркающие?!
Сквозь обычные звуки ночного леса прорывались другие. Тихое сопение, словно большой охотящийся зверь нюхает воздух. Я постарался стать еще неприметней. Одежда темная, ночью я должен быть незаметен. А запах? Ветер, слава богам, дул на меня. Значит, не унюхают. Если только никто не притаился за спиной.
Ожидание изматывало. Напряжение сгустилось в воздухе, било по нервам, словно раскаленный цеп. Но шевелиться было нельзя. Кто знает: вдруг я нахожусь посреди стаи хищных зверей. И тогда любое движение, хруст ветки под ногой, шелест листа или громкий вздох выдаст меня. Заклятие выкрикнуть не успею. Остается уповать лишь на меч, на природную ловкость и быстроту.
Над головой что-то затрещало. На меня посыпалась труха, кусочки коры. Я едва не взвизгнул, но запредельным усилием воли смог погасить крик в зародыше. Даже голову не задрал, сдержался. Опять треск, шуршание и скрип. Чьи-то длинные и острые когти царапали дерево, глубоко впивались в ствол. Опять тишина. И вновь возня наверху, щелканье и хруст ломаемых веточек. Некто тяжелый полз по стволу, сопел и пыхтел, едва слышно рычал.
Я осторожно отступил. Надо добраться до другого дерева. Там, под защитой ствола, у меня будет пара секунд, чтобы произнести заклинание щита Темного Охотника. Остальное дело техники. Атакующие заклятия вертятся на языке, просятся, чтобы использовали. Но время еще нужно выиграть, а это не так легко. Если неизвестное существо обладает хорошим слухом, мне не поздоровится.
