— Что вам подать, господин маг?
— Как обычно, Ника, — попросил я. — Кружку глинтвейна.
— Есть будете?
Я задумался на секунду, отрицательно мотнул головой.
— Пожалуй, нет. У вас тут кормят до отвала, я еще после обеда не проголодался.
— Так ведь мужчины, господин маг, — сказала девушка с улыбкой. — К тому же воины. Должны есть хорошо, чтобы крепко держать оружие в руках.
— Да-да, — согласился я. — Хотя голодный мужчина становится очень злым. А воины должны быть злыми. И даже злобными.
— Глупости! — возразила Ника. — В здоровом теле — здоровый дух! Слышали такое? А на одной только злости далеко не уедешь.
— Наверное, ты права, — признал я. — Так что, несешь вино?
— Сию минуту, господин маг, — спохватилась девушка и добавила с укоризной: — Снаружи, наверное, очень холодно, раз решили погреться. Так редко к нам заходите.
Она убежала на кухню. Я проводил ее взглядом и невольно улыбнулся. Ника ловко лавировала меж столов, уклонялась от игривых шлепков разгоряченных вином солдат. На ходу перешучивалась со знакомыми воинами, улыбалась. Хорошая девочка, симпатичная и умная. С огоньком. Таких женщин любят, боготворят, дарят цветы и читают стихи под балконом толпы поклонников. Им нет нужды прикидываться, жеманничать и строить глазки. Мужчины те еще мотыльки: знают, что могут сгореть, а летят, летят на свет. Но мне такое не грозит, стал омерзительно циничным…
Я встряхнулся, попытался отогнать печальные мысли. Не люблю себя за такие приступы мрачного уныния. Пока есть работа или достойное дело, я бодр и весел. Но едва начинаю бездельничать, сразу впадаю в тоску, начинаю жалеть себя, бедного и убогого. В голове крутятся тучи мыслей, одолевают сомнения и тревоги. Прав был Патрик, когда говорил, что мужчина без цели в жизни — не мужчина, а тварь дрожащая. Если видишь перед собой цель, то идешь к ней, разбивая преграды и сокрушая врагов. Ты знаешь, что это нужно и правильно. Но как только останавливаешься, земля под ногами превращается в болото и тебя тянет на дно. Может, поэтому многие сходят с ума, кончают жизнь самоубийством или спиваются? Но я-то не такой, я еще могу бороться. По крайней мере, хочется верить. Через час выступаем, а значит, закончится сытое и спокойное время, и мысли тоже не будут одолевать.
— Эскер Гар?
Я обернулся и увидел Максимуса, коменданта крепости. Вот так встреча! А ведь его наверняка ищет Феран. Интересно, что понадобилось столь высокому командиру от скромного чародея, который к тому же не входит в число подчиненных?
— Да, это я.
— Есть разговор, — коротко сказал комендант.
— К вашим услугам, — пробормотал я, насторожившись. Когда так обращаются, это не сулит ничего хорошего. — Куда-то пойдем или поговорим тут?
— Тут, — сказал он устало. — Солдаты заняты своими желудками и болтовней, им не до нас. Так что никто не помешает.
Максимус обошел стол и присел на лавку напротив меня. Раньше я видел коменданта лишь издалека. Это был высокий, на голову выше меня, сухощавый светловолосый мужчина со злыми глазами и постоянно кривящимся в недовольной гримасе ртом. Еще не старый, подтянутый и жилистый, длинноногий и длиннорукий. Максимус был одет в простую куртку, кожаные штаны и обыкновенный серый шерстяной плащ. У пояса длинный меч в потрепанных деревянных ножнах. Лишь медальон с гербом крепости на груди говорил о том, что это комендант, а не обычный рабочий или воин.
Подошла Ника, осторожно поставила предо мной кружку, до половины заполненную горячим вином со специями. Умничка, уже запомнила, что пью понемногу, дабы не захмелеть. Личико недовольное, видимо, хотела еще поболтать. Но боялась сурового коменданта. Я украдкой подмигнул — все нормально, будет еще время. Девушка заметила, улыбнулась и убежала по делам.
Я обхватил глиняную кружку, погрел озябшие руки. Над поверхностью глинтвейна вился ароматный пар, вкусно пахло вином, какими-то цветами и фруктами. Я осторожно пригубил — горячо, вздохнул с облегчением. За час любования окрестностями сильно замерз. Горячее вино скользнуло по пищеводу, в груди сразу же разлилось приятное расслабляющее тепло. Лучше бы выпить кофе, но об этом приходится лишь мечтать. В такую глушь дорогие зерна не возят.
Максимус помолчал, изучая меня. Потом хмыкнул каким-то своим мыслям, сказал осторожно:
— Мне не дает покоя ваша история.
— Чем же? — спросил я.
Я старался на него не смотреть, делал вид, будто полностью поглощен глинтвейном. Но в груди возник предательский холодок. Комендант умен, любит докапываться до правды. Видимо, ему не давал покоя призрачный имперский отряд в тылу. От Ферана он ничего не добился, Рол с честным лицом врал насчет засады. Остался лишь я.
Максимус посмотрел на меня, словно палач на приговоренного к смерти преступника. Задумчиво потер подбородок, заросший жесткой трехдневной щетиной.
— Я высылал несколько отрядов, — сообщил воин с неприятной усмешкой. — Следов имперцев не обнаружили.
— Да ну?! — пробормотал я. — А дальше искать не пробовали? Скифрцы могли уйти глубже в леса. Там сам Мрон ногу сломит.
— Воины за неделю обшарили окрестные земли, — сообщил Максимус— На несколько дней пути. И никаких следов не обнаружили.
— Значит, имперцы хорошо спрятались, — сказал я глубокомысленно.
— Вряд ли, — фыркнул комендант. — Следы оставляют даже эльфы, а для них Лес — дом родной.
— Тогда я не знаю, чем вам помочь, — сказал я и развел руками. — Я подмастерье мага и в подобных тонкостях не соображаю.
— Ой ли? — воскликнул Максимус, картинно приподняв бровь. — А мне кажется, вы с сержантом Моро нагло врете. Знаешь, что нашли солдаты в заброшенной деревне, из которой вы бежали?
— Что же? — настороженно поинтересовался я. Постарался расслабиться, но получилось плохо. Нужно было выглядеть спокойным и равнодушным, дабы не вызывать новых подозрений. Но в голове билось паническое: «Попался! Теперь тебя будут допрашивать! И кто знает, как Максимус отреагирует на подобные вести. Если не поверит, то может и в темницу посадить… для дальнейшего рассмотрения дела, выражаясь языком законников».
— Разоренное кладбище, несколько десятков трупов на улицах и в домах, причем не первой свежести. Гору гниющего мяса, оставшегося от неизвестного животного. Вывод напрашивается весьма неприятный.
— Так вы обвиняете нас в чернокнижии? — изобразил я искреннее возмущение. — Комендант, это слишком!
Максимус покраснел от гнева, грохнул кулаком по столу и зарычал:
— Парень, ты держишь меня за дурака? Прекрати паясничать! Я не обвиняю. Мне необходимо узнать, с чем вы столкнулись. Я отвечаю за людей, что находятся в крепости, и не хочу подвергать их опасности. Пойми меня правильно. Мне плевать, кто ты и почему скрываешь свое истинное лицо. Вы сегодня уйдете и неизвестно, вернетесь ли. А мне тут жить. Как думаешь, приятно быть в постоянном напряжении? Ждать удара с той стороны, откуда его и быть не может?..
