Долгих две минуты я напряженно прислушивался. Но ничего не произошло. Если злобный дух мертвого мага и думал на меня напасть, то решил отложить это на потом. Я немного расслабился, выругался нарочито громко и заковыристо: храбрился. Но сердце молотом стучало в ребра. Кровь гулко била чугунными колоколами в ушах. Тут даже если и захочешь, ничегошеньки не услышишь.
Я отвернулся от двери, огляделся. Темно хоть глаз выколи. Пахнет пылью, сыростью и соломой. И тихо, очень тихо. Не скребутся мыши, не стрекочут сверчки. Но нет и зловещей ауры боли и страданий, нет ожившей Тьмы и ощущения злого колдовства. Словно я попал в самую обычную, пусть и заброшенную, мельницу.
«Посох!» — мелькнула в голове паническая мысль. Я упал на пол, стал шарить вокруг. Слава богам — нашелся почти сразу! Не исчез, не закатился никуда. Единственное мое оружие в целости и сохранности.
Я активировал один из потоков. Посох тут же засветился ровным, чуть зеленоватым светом, темнота отступила, спряталась в дальних углах и щелях. Я осмотрелся: помещение небольшое, везде висит пыльная паутина, на полу — подгнившая солома и всякий сор. Около дальней стены стоят жернова и ящики для муки. Заглянул, но там было пусто, лишь целые сугробы пыли. Я неосторожно зацепил один из ящиков ногой, и вся пыль мелкой взвесью застыла в воздухе. В носу отчаянно зачесалось. Я громко чихнул, пыли поднялось больше. Чихнул еще раза три, зажал нос пальцами. Но пыль все равно лезла в него, набивалась в рот, оседала грязью на языке.
— Ну что ты будешь делать! — фыркнул я, прочихавшись. — Угораздило же меня в сарай забраться!
Страх немного отступил. Он не ушел совсем, спрятался в груди тонкой холодной иголкой, но и не заставлял верещать от ужаса. Я уже понял, что есть меня пока никто не будет. У духов то ли выходной, то ли не голодные пока. Или же просто наблюдают сейчас за мной, присматриваются и примериваются, думают, как лучше — то ли с чесночным соусом, то ли с паприкой, а на гарнирчик можно посохом волшебным закусить… Как бы то ни было, у меня есть время осмотреться, подготовиться. В лучшем случае ничего не произойдет, просто отосплюсь на гнилой соломке. В худшем — продам свою жизнь подороже, поборюсь. Хотя очень не хочется. В смысле продавать не хочется, а не бороться. Я свою жизнь люблю и просто так разбрасываться ею не собираюсь.
В углу на полке нашел десяток старых свечей, пару факелов. Хорошо. Энергия мне еще понадобится, тратить на освещение просто расточительно. Магия вроде работает, хотя стены мне выломать никто не даст. Мельница решила поиграть со мной, как кошка с пойманной мышкой. Что ж, поиграем. Свечи расставил по всему помещению, одну зажег заклинанием, перенес огонь на остальные. С привычным светом, что дает живое пламя, стало немного уютнее.
Прошелся из угла в угол, осмотрел каждую щель, каждый угол. Но ничего подозрительного не нашел. Уселся на охапку старой гнилой соломы и задумался.
Угораздило же меня попасть в такую историю! Повезло как утопленнику, которому на шею камень привязали! Сначала пьяная драка в гентском трактире, теперь проклятая деревня, которую я должен каким-то образом расколдовать. Мрон меня раздери! Не слишком ли много приключений для пары дней?! А ведь жил же тихо и мирно. Да еще и недоволен был, что жизнь скучная. Вот и наслаждайся теперь, Эскер!
Ну а если по существу… то что делать? Пока меня никто не трогает. Но ночь длинная. А мельница и в самом деле — нехорошее место, черное и злое. Не зря же выпускать меня не хочет. Да и ощущениям я своим доверяю. Зло затаилось, притихло, но скоро покажет себя… И я должен быть готов.
Общим приемам защиты нас учили. Теперь проверим, насколько хорошо. К тому же пригодятся навыки общения с Астралом. Это, конечно, всего лишь первый слой Мира Теней. Не Ментал и не Казуал, в которых живет такая жуть, что любого мага схарчит и не подавится. Но все же… Из него я обычно беру существ для оживления големов. Если хочешь захватить такую вот тонкую сущность и переселить в материальное тело, нужно знать кое-какие специфические плетения. Как атакующие, так и защитные. А я их знаю. Они сгодятся и здесь, надо лишь сделать поправку на материальный мир. К тому же можно как-то схитрить. Если Зло… Буду называть Злом, все равно на ум ничего более оригинального не приходит. Если Зло, заключенное в мельнице, реагирует на мою астральную составляющую, то можно попробовать обмануть его… И еще остается посох. Навряд ли он поможет, но чем Мрон не шутит.
Через несколько часов упорного труда я поместил посреди помещения свою астральную проекцию — серый призрак, что есть тот же я вплоть до мыслей и чувств. Разве что тела нет. Но для духов материальное гело — нечто само по себе неощутимое. Они могут видеть лишь душу человека. Окружил двойника несколькими слоями силовой защиты, добавил мощный Круг Теней, который призван сдерживать духов. В общем, обставил все так, будто это я сижу на полу посреди мельницы. Обманка готова. А я забрался в дальний темный угол, прислонил посох к стене, чтоб был под рукой, и занялся собой любимым. Перво-наперво стер себя в Астрале, закрыл мысли и чувства глухим щитом, чтобы тот, кто вздумает напасть, не заметил ловушки. Потом очертил вокруг себя несколько слабеньких, едва тлеющих Кругов Теней, их можно мгновенно усилить в случае опасности, поставил один круг Астральной Защиты. Все. На большее у меня просто не хватит Силы. Остается надеяться, что все это сможет меня защитить, или по крайней мере поможет дотянуть до рассвета. Возможно, с восходом солнца колдовство мельницы ослабеет, и я смогу выбить дверь.
Я сел на охапку прелой соломы, что предусмотрительно стащил в свой угол, оперся и привалился к стене. Мой двойник посреди комнаты точно так же сидел и таращился в пустоту в окружении свечей и защитных заклятий. Тихо. Может, до утра так ничего и не произойдет? Да уж, хотелось верить в то, что я просто пугаю сам себя.
Страх давил и душил, по спине ручьями бежал холодный пот. Пока работал, он не так остро ощущался. Но сейчас навалился с новой силой, забрался на плечи, противной мохнатой лапкой шарил в груди. Хотелось орать и биться в истерике. Но это вроде как стыдно и недостойно мужчины. Казалось бы, раз никто не видит, можно позволить себе слабость. Но ведь главный судья — я сам. Буду потом казнить себя и есть поедом. Если выживу. Но все же лучше сдержусь. Да и ясность мысли надо сохранить в любом случае. От этого многое зависит.
В голове билась паническая, но донельзя банальная мысль — я слишком молод, чтобы умирать! И хотя бывали моменты, когда я ныл и плакался сам себе, мечтал о красивой героической смерти… и чтоб народу побольше рядом, чтоб все сказали: «Какой парень хороший был, жаль, что потеряли такого замечательного…» Но эти мысли достойны разве что прыщавого юнца, который убивается, если девочка пошла на сеновал не с ним, а с его другом. А когда даже не начинал выполнять мужскую программу минимум — дерево не посажено, дом не построен… да что там говорить, даже собачьей конуры своими руками не смастерил… О самом легком вообще молчу, детей мы все строгать умеем, но почему-то оттягиваем этот момент. Ответственности боимся. Потому что в душе сами еще те дети. Любим, когда нам слюнки вытирают, пятки чешут и кормят с ложечки… А вот когда нависает над тобой угроза смерти, сразу вспоминаешь все, что не успел. И уже все равно, каких богов молить о спасении.
