Дедок оттеснил меня, стал отпирать дверь большим ключом. Я глянул заинтересованно — гномья работа: форма ключа довольно хитрая, простой ремесленник такую не сделает, да и секреты, наверное, есть. Старик ругался, бурчал под нос, кряхтел и сопел. Видно было, что я ему не нравлюсь, но раз уж согласился, отступаться от своих слов как-то стыдно.
Старик открыл дверь, пропустил меня внутрь, зашел следом. Я оказался в знакомом холле: бывал здесь много раз, когда еще студентом прибегал за книгами. Но сейчас тут темно, окна зашторены, светильники не горят. Смотритель повозился в углу, зажег маленькую масляную лампу.
— Пошли, что ли, — проворчал он. — Будем искать тебе литературу.
Он провел меня в дальний зал, совсем темный — окон нет, пахнет пылью, бумагой, плесенью. Повсюду стройными рядами стоят шкафы, забитые книгами, книлсками и даже книлсонками, у дальней стены стеллажи со свитками. Очень тихо. Воздух затхлый, сквозняков нет, а вентиляционные отверстия давным-давно засорились. Лампа в руках старика едва-едва отгоняет тьму, по стенам бегают жуткие тени.
Смотритель поставил лампу на ближайший стол, куда-то исчез, но тут же вернулся с тремя толстыми и длинными сальными свечами.
— Траться тут на вас, — проворчал он.
Вставил свечи в большой бронзовый подсвечник, стал шарить по карманам. Я решил помочь, бросил плетение огня. Фитили на свечах тут же зашипели, вспыхнули ярким желтым пламенем. Тьма отодвинулась еще дальше, спряталась среди шкафов, под столами.
— Дурак! — старик не удивился моей выходке, лишь разозлился еще сильнее. — А если бы промазал? Знаешь, сколько здесь бесценных трудов?
— Простите, — шепнул я.
Темнота давила. В таких местах чувствуешь себя неуютно, скованно. Вокруг так тихо, что говорить громко кажется кощунством. Но старик, наверное, привык, па него это не действует. Ведет себя свободно, может, даже песни горланит, когда остается один.
— Перед магистрами извинишься, когда за порчу бесценных книг пятки поджаривать будут, — проворчал смотритель. — Что тебе конкретно надо?
— Что-нибудь по боевым големам, — попросил я, — Конструкции, модели плетений, виды астральных сущностей, что применяются для оживления…
— Так-так… — дед пожевал губами, наморщил лоб. — Есть одна хорошая книжка. Ты посиди тут пока, а я схожу, поищу. И ничего не трогай, руки поотрываю!
— Хорошо-хорошо, — закивал я. — Буду тише воды…
Старик прихватил свою лампу и, покряхтывая, вышел из зала. Наверное, искомая книга хранилась в другом отделе библиотеки.
Я поежился: жутковато тут как-то одному. Тишина давит почти физически. Даже мыши не шуршат. А есть ли они тут? Будь я мышкой, ни за какие коврижки не жил бы в таком мрачном месте. Свечи освещают небольшой участок зала, за кругом света — кромешная тьма, плотная, густая как кисель, но самая обычная, неживая. Хотя после той ночи на проклятой мельнице страшна даже эта темнота. Кажется, вот-вот кто-то выпрыгнет, зубастый и клыкастый, вопьется в шею, заурчит от наслаждения…
Я помотал головой — хватит трусить! Если от каждой тени шарахаться, скоро заикой стану. Сел на первый попавшийся стул, свои письменные принадлежности сложил на стол рядом с подсвечником. Стал ждать смотрителя.
Интересный все-таки старичок. Мелкий и сухой, но спина прямая. Годы словно и не давят. Глаза умные, колючие. Такие подошли бы не обычному смотрителю библиотеки, а воину или даже жестокому правителю. Да и лицо неуловимо знакомое. Хотя, скорее всего, видел в годы студенчества, когда посещал библиотеку, просто не обращал внимания.
Я поднялся: сидеть глупо, да и страшно. Уж лучше побродить вокруг, книги полистать. Остановился ни границе тьмы и света, обернулся: стол со стулом кажутся такими родными, близкими, а впереди темнота и неизвестность. Можно и наткнуться на что-то, лоб разбить. Но справился с собой, сделал шаг вперед. Темно. Вытянул перед собой руки, сделал еще пару шагов. Глаза постепенно привыкли к темноте, стали различать силуэты стеллажей, шкафов. Я подошел к ближайшему, провел пальцами по корешкам книг. Все разные. Одни шершавые и потрепанные на ощупь, другие гладкие, новенькие. Эх, не вижу в темноте названий. Можно выбрать себе парочку, полистать, пока смотритель не вернется.
Хлопнул себя по лбу — то ли тупею, то ли усталость и напряжение последних дней сказываются. Вернулся к столу и прихватил подсвечник. Теперь круг света двигался вместе со мной, и было не так страшно. Подошел к ближайшей полке. Названия книг все сплошь незнакомые, некоторые вообще на других языках. Странно. Хотя что удивляться, в этом зале я не бывал. Нас обычно на второй этаж отправляли, там читальные залы факультета механики, а сюда просто-напросто не было надобности заходить. Да и не похоже, что тут занимаются студенты. Столов всего парочка, везде беспорядок, сор, пыль. Возможно, здесь занимаются преподаватели или даже магистры.
Прошелся вдоль одной полки, потом решил не перебирать, все равно только полистать беру, чтоб скуку скрасить и страха перед темнотой не чувствовать. Взял две книги наобум, вернулся к столу. Обе старые, даже старинные, оправлены в черную кожу с медными заклепками. Открыл одну, на первой странице красивым почерком выведено — «Эльфийские сказания в переводе и оригинале». Ну надо же, не думал, что книга настолько древняя. А ведь печатный станок изобрели больше двухсот лет назад.
Книга разделена на две части. В первой все страницы исписаны какими-то завитушками и закорючками. Так вот она какова, эльфийская письменность! Вторая половина пестреет привычными буковками.
Я открыл первую попавшуюся страницу, прочел: «…в третий год эпохи Стрельца Элл Смарагд, величайший и мудрейший, вечный правитель Эльнора Златокаменного, сказал своим подданным: „Идите, и принесите мне величайшее сокровище всей земли!“ Приуныли подданные, ибо под сокровищем можно понимать все что угодно. Но разослали повсюду гонцов и героев… Много даров принесли Эллу Смарагду. Камни драгоценные величиной с голову ребенка, горы злата, дорогое оружие… Но остался недоволен правитель и сказал: „Все это — пыль у моих ног, ибо я вечен, а металл и камень нет, красота злата не дышит и не живет…“ Совсем огорчились подданные. Но тогда вышел из их рядов герой Эльдар Стрелок и сказал: „Я принесу тебе сокровище, достойное тебя, о великий Элл!“ И ушел в странствие. Триста лет его не было, все и думать о нем забыли. Но однажды он вернулся. Вслед за ним шла женщина неописуемой красоты, дочь правителя темных эльфов, а в руках герой держал дар богов — Око Алара, шар, в котором играло и плескалось живое пламя. И встал тогда с трона Элл Смарагд, обнял героя и сказал: „Я просил принести одно сокровище, но ты принес два. Пусть твое имя не потухнет в веках, величайший из героев!“ В тог же день правитель Эльнора Златокаменного женился на прекрасной Эннар Полярной Звезде, а Око Алара украсило изголовье трона и стало символом власти, благословением богов. Спустя тысячу лет сей артефакт стали называть Сферой Огня…»
Мрон меня задери! Вот это действительно интересно!
Я перевернул страницу, но дальше шло какое-то эльфийское бытописание, полистал еще. Ага, вот оно, почти в конце книги… «Похищение Ока Алара прислужниками Тьмы»! Затаил дыхание и начал читать.
