«Кто-то из наших поработал, – промелькнула мысль у Платона. – Слишком детализованный сон, яркие мучения». Некоторые не слишком умные колдуны зарабатывали на жизнь. За деньги наводили сновидения на определенных людей, заставляли сходить с ума, толкали на самоубийства. Лишь человек с сильной волей мог перебороть напасть. Злыдень брезговал подобным, следил за репутацией.
Громила с туманным лицом вздрогнул. Обернулся и пошел на колдуна с огромным топором в руках. Колдун презрительно хмыкнул, двумя-тремя ударами когтистых лап разорвал существо в мелкие клочки. Дешевка! Никакого искусства. Видимо, кто-то из молодых и талантливых мистиков вообразил себя мастером. Что ж, получит урок…
Злыдень быстро прошел еще с десяток снов. Несколько раз попадал просто в темное пространство – люди спали без видений. Заглянул в большую спальню, где на широком ложе лежал худой подросток. Вокруг четыре обнаженных женщины с могучими бюстами и ярко накрашенными губами. Что-то шептали, заливисто смеялись. Выпячивали попки, потрясали грудями… Понятно, паренек насмотрелся эротики на ночь. Платон не смог отказать себе в удовольствии, немного подправил сон. Прыщавый ублюдок будет очень удивлен, когда красавицы превратятся в потных мускулистых мужиков…
Затем несколько серых и прозрачных снов, невзрачных и хлипких, наполненных тревогой и печалью… Эти колдун преодолел одним прыжком – стены тонкие, стараться не надо. Попал во тьму. Сначала решил, что опять пустышка. Но тут чернота расцвела белыми точками звезд. Мир кувыркнулся в глазах, и Платон оказался на высоком скалистом утесе. Холодная и тихая ночь, безжизненный мир. Из пропасти поднимался шар, свитый из дикого животного ужаса, ледяной безысходности и смерти. Злыдень зарычал, с усилием отступил от края. Шар пульсировал, притягивал к себе. За ним – тьма и небытие, глубины космоса, мириады галактик. Колдун завизжал от страха, напряг силу воли и сделал еще несколько шагов.
Как же не повезло! Столкнуться с Пустынным Пожирателем – испытание для любого колдуна. Никто не знал, кто или что это, назвали весьма условно. Давным-давно один из изыскателей выдвинул предположение, что Пожиратели – сгустки антиматерии, то самое вечное и великое Зло. Платон придерживался такой же точки зрения. Более жутких и опасных сущностей он не знал.
Колдун рванулся, закричал от боли. Шипы и чешуйки теневого тела занялись как бумага, из глубоких ран брызнула зеленая кровь. Та сила, что забрал из детского сна здорово помогала. Но таяла, словно лед на солнце. Шаг… еще один… Злыдень разорвал стены мирка. Бежать! Куда угодно, в любой сон, но бежать!
Обессиленный и израненный вывалился на обыкновенную деревенскую улицу. Рухнул в рыхлую сероватую пыль и застонал. Чувства помалу возвращались, глубокие раны затягивались. Еще бы немного и Пожиратель втянул в себя, растворил… Для обычных людей – очень страшный сон. А для мистиков – смертельная угроза.
Пустынные Пожиратели никогда не появлялись в верхнем уровне Дороги. Это колдун знал с тех пор, как овладел силой. Путешествовали по самым нижним и опасным, впитывали отбросы энергии подсознания. По неизвестной причине сама ткань осознанного разрушительна для сгустков тьмы. Случилось ужасное, если Зло забралась так высоко и продолжает карабкаться…
Злыдень пришел в себя, медленно поднялся на ноги. Теневое тело в ужасном состоянии: костяная броня оплавлена, кое-где выгорела до мягких внутренностей; от шипов и рогов остались дымящиеся пеньки. Еще недавно устрашающий демон, наполовину дракон теперь Платон выглядел кровоточащей, обгорелой тушей. Одна радость – жив. Да и глаза сохранил, иначе пару дней бродил бы по дому незрячий. До тех пор пока астральная сущность не заживит раны.
…Этот сон выглядел гораздо привлекательнее многих. Лишь наполовину цветной, но объемный и спокойный. По обе стороны дороги старые покосившиеся дома. У некоторых разбиты дымоходы, дыры в соломенных крышах. На фоне серых кирпичей и заборов ярко алели пышные благоухающие розы. Аромат сладковатый, но не навязчивый, приятный. Шумела листва, ветер гонял ослепительно белые лепестки. Кажется, цвели вишни. Небо яркое, насыщено-синее с кудрявыми барашками облаков. Солнце ощутимо припекало.
Колдун, прихрамывая, пошел по широкой грунтовой дороге. С интересом оглядывался по сторонам. Да, сон очень хороший. Обычно все сводится до небольшого пятачка, коридоров или площади. А тут как в компьютерной игре – отличная детализация, даже запахи… Отсутствие нескольких цветов говорило о том, что наполовину воспоминание.
Село будто вымерло. Не было ничего бегающего, прыгающего, летающего. Ни насекомых и птиц, ни шумных цепных псов… Звенящая тишина и спокойствие, прерываемая лишь скрипом ветвей и хлопаньем калиток. Из труб вился дымок. В ближайшем дворе тазик с парующей водой. Рядом на стуле зеркальце и бритва. На веревке белье, вывешенное после стирки. С простыней и рубашек еще капала вода. И ни одного человека.
Злыдень поежился. Вроде бы неплохое и чистое место, наполненное светлой грустью по давно ушедшим временам. Но ощущение реальности сбивало с толку. Даже пыль под ногами вела себя как положено. При каждом шаге взлетала клубами и веселыми фонтанчиками, стелилась по земле, если дул ветер.
Сожру! – решил Платон. – Теневое тело надо восстановить, Александр близко. Два-три сна, не больше. Но для начала нужно найти хозяина. Иначе украсть силу не получится.
Колдун остановился, попытался ощутить. Да, вот оно! Чистый и ясный зов откуда-то справа. Платон отворил калитку, прошел по каменистой дорожке. Дом большой, с выбеленными стенами, прозрачными стеклами. На фоне остальных смотрелся намного ярче. Правильно, чем ближе хозяин сна, тем четче реальность. Утоптанная тропинка привела в фруктовый сад. Груши, черешни и сливы, яблони… Возле тропинки роскошные цветники: тюльпаны, розы и фиалки. Голова закружилась от обилия приятных запахов. И дождь из белых лепестков… Земля укрыта теплым и бархатным снегом.
На ближайшей вишне виднелась фигурка маленького мальчика. Сорванец сидел на ветке, болтал ногами и напевал под нос. В пронзительных синих глазах мечтательное выражение, ветер ласково трепал светлые волосы.
Платон затаил дыхание, стал осторожно подкрадываться. Ребенок с таким воображением – лакомый кусочек. Сожрав сон можно получить много сил.
Мальчик не замечал чудовище, что-то бормотал, разговаривал и звонко смеялся. Иногда пел. Плохо и картаво, но от души. Улыбался солнцу и жмурился. С нежностью обнимал ветви вишни, проводил ладошками по гладкой отполированной коре. Белые лепестки припорошили голову, осыпались на плечи, одежду.
Оставалось пройти пяток шагов. Колдун приготовился к прыжку, выпустил длинные острые когти. Впитывать сон, как делал раньше, теперь не мог. Слишком слаб после встречи с тьмой. Нужно притронуться к самому хозяину, ранить…
Мальчик внезапно вздрогнул, перестал петь. Резко повернул голову и посмотрел на Платона. Глаза вспыхнули яростным синим огнем, радужки расползлись вширь. В одной руке мальчика полыхнул огненный шар, в другой появился острый кусок льда.
– Убирайся! – сказал паренек ясным и звонким, вполне взрослым голосом.
