Я открыл глаза и улыбнулся. Надо мной глубокое синее небо, огромные кучевые облака. Плотные и объемные, будто срисованные с картинки из детской книжки. Они неспешно плыли в неведомые дали, словно океанские лайнеры или огромные острова. Лучи солнца сверкали в пушистых вершинах, играли тенями. Я присмотрелся внимательнее и вновь улыбнулся. Среди белых, голубых и розовых взбитых сливок мелькали темные точки, что-то блестело. Люди… крылатые люди… Одетые в белоснежные тоги, с огромными крыльями за спиной и золотистыми обручами на головах. Улыбчивые и беззаботные, счастливые. Меня заметили, окликнули и поприветствовали. Я поднял руку и помахал в ответ.
Вставать не хотелось. Я бы и целую вечность пролежал вот так, греясь на солнышке и слушая шелест травы. Но какое-то чувство… или нет, зыбкое ощущение неправильности происходящего призывало подняться и уйти. Куда?.. Какая разница? А вдруг выйду к какому-нибудь ручью или речке? Тогда можно посмотреть на игру солнца в воде, помочить ноги и поиграть с маленькими рыбками…
Я сел и помотал головой, отряхнул с волос налипшие травинки. Не спеша поднялся, с удовольствием потянулся, зевнул.
Предо мной расстилалась бесконечная зеленая равнина, усыпанная яркими желтыми точками. «Одуванчики! – с удивлением и радостью осознал я. – Целое поле одуванчиков!» Зелено-желтое полотно уходило далеко-далеко, тонуло и растворялось в голубоватой дымке, соединялось с небом на горизонте. Жаркое солнце застыло в зените, сверкало, заливало землю золотистыми лучами. Над пушистыми головками цветов кружились толстые полосатые шмели, собирали пыльцу.
Я шел по идеально ровной земле, без устали продвигался вперед, к горизонту. И никак не мог поймать ту грань, за которой что-то изменится. Да мне и не хотелось. В душе парным молоком плескалось счастье, мышцы звенели от силы и свежести.
«Так значит вот как выглядит Рай!» – думал я.
Время остановило свой бег. Здесь его никогда и не существовало. Время – нечто земное, темное, безысходное. Оно несет с собой перемены, старость, смерть. А здесь даже те травинки, что срывал, сразу же вырастали. Примятые ногами одуванчики поднимали головки. А солнце… солнце вечно стояло в зените, не желая отмеривать проходящие часы, дни и годы.
Я не помнил сколько бродил по равнине. Когда вокруг тебя ничего не меняется, то зачем волноваться? В голове ни мыслишки, в душе – радость, радость, радость… И какая разница какой сейчас год, месяц, день?
Но меня еще тревожило ощущение неправильности. Иногда затихало совсем, иногда вспыхивало с новой силой. Порой я вспоминал о речке… Да, я хотел речку или ручеек. Обязательно прозрачную и холодную, с высокими камышами у берегов и серебристыми рыбками в глубине. Но вокруг поле одуванчиков и ничего более. Я хотел спросить о реке у крылатых людей. Но жители облаков не желали спускаться, смеялись и показывали на меня пальцами – вот чудак! А потом и вовсе перестали замечать.
Образ реки занял помыслы. Я представлял ледяную прохладу, струи воды, омывающие тело. В ушах эхом отдавалось журчание, ноздри дергались в надежде уловить запах тины, воды… И тогда я искал. Через время забывал, отдавался покою и умиротворению, растворялся в счастье. Но мысль не давала покоя. Раз за разом возвращалась, тревожила сильнее.
Постепенно зародилось новое чувство, чуждое и непонятное в солнечной стране. Раздражение… В такие моменты малой частью разума я понимал, что равнина с одуванчиками – не настоящая. Что где-то там, за горизонтом, есть другие миры, иные места, куда еще не ступала моя нога. Я страстно желал найти, посетить, увидеть. Вслед за образом реки пришел другой, не менее интересный. В ушах прошелестело: «Холмы… Что там за холмом? Быть может речка?» Я вспомнил, что кроме равнины есть что-то иное. Перед глазами пронеслась череда цветных образов и наполненных смыслом слов: горы, овраги, долины, холмы, реки, озера… моря!..
Остановившись, я оглянулся, по-новому посмотрел вокруг. Поле с одуванчиками, глубокое синее небо с белоснежными облаками… Ну и что?.. Скучно, пресно, одинаково… Яркий и радостный мир померк в глазах. Все стало сереньким, бесцветным.
Полосатые толстые шмели кружились у лица, утешительно гудели. Призывали забыть и отрешиться, вновь окунуться в счастье беззаботного бытия. Но я не мог… Я помнил и знал!.. Родился первый недоуменный вопрос: Кто я?.. За ним пришел второй, такой же гложущий: Где нахожусь?
Разум закоротило. Я застыл не в силах вдохнуть и пошевелится. Искал ответы и не находил. Мысли блуждали по кругу, словно змеи, кусающие собственные хвосты. Я огляделся вокруг, пошарил глазами. Быть может, ответ кроется где-то рядом?.. И точно! Взгляд наткнулся на что-то блестящее в траве. Я вскрикнул от восторга, упал на колени и схватил вещицу. Ладонь ожгло холодом, кожа сразу же занемела. Ощущения смутно знакомые, удивительно близкие, словно испытывал их когда-то давно, в прошлой жизни.
Затаив дыхание, я крепче сжал вещицу в кулаке – твердая и холодная, крепкая, – раскрыл ладонь. Впился глазами в фигурку из прозрачного материала. Лед, стекло, хрусталь… – всплыли полузабытые понятия. Промелькнули и стерлись под напором других мыслей.
Фигурка изображала странного зверя: верхняя половина – туловище козла, голова украшенная загнутыми рогами, вскинутые в боевом запале копыта; нижняя – плавные извивы гибкого змеиного тела. Я попытался вспомнить. Нечто зыбкое бултыхалось на грани сознания, виляло хвостиком, манило… Губы сами собой сложились в нужное положение, дернулся непослушный язык, а горло исторгло звук. Медленно, по слогам прозвучало слово:
– Ко-зе-рог!..
Мозг раздулся под потоком образов, звуков и запахов, слов, понятий. Вихрь эмоций всколыхнул душу. С удивлением и страхом я посмотрел на фигурку. Взвился горячий пар, зашипело. Вещица таяла прямо на глазах, растворялась и превращалась в воду. Через секунду в ладони осталась лишь прозрачная лужица. Поверхность сверкала в свете солнца, пускала блики. Но и вода постепенно нагрелась, быстро впиталась в кожу. Ни одна капля не пролилась на землю.
– Козерог! – повторил я увереннее.
По бесконечной зеленой равнине прошлась волна, вздыбила травы, пригнула одуванчики к земле. Ветер сделался порывистым и холодным. На лоб упала капля воды. Я очнулся, стер рукавом и посмотрел на небо. Облака расплывались, мчались быстрей и быстрей. Белые, розовые и голубые хлопья залило грозной чернотой. Раздался гром, сверкнула первая ветвистая молния. Крылатые люди в панике метались, кричали и голосили. Кто-то рыдал, иные пытались спасти домашнюю утварь. Молнии били чаще, гром гремел непрерывно. Огненные стрелы сверкали, сжигали людей целыми десятками.
Ветер на мгновение утих, а потом ударил с небывалой яростью и мощью. Нос уловил запах гари, паленых перьев. Рубашку рвало с плеч, волосы трепало. Глаза запорошило лепестками одуванчиков, пухом, мелкими травинками и сором. Я поднялся, отступил под напором разбушевавшейся стихии. «Ты нарушил! – различил я в вое ветра. – Ты будешь покаран!»
– За что? – закричал я.
– Ты убил их! – зарычал ветер. – Смотри!..
