Картинка перед глазами мигнула, взор проник на второй уровень, более глубинный, теневой… На бескрайней серой равнине кружили два закованных в блестящий серебристый металл воина. Доспехи толстые и мощные, как броня танков. Из щелей забрал били лучи белого света, руки и туловища бойцов опоясывали кольца жемчужного сияния. Длинные вычурные клинки сталкивались и разлетались, выбивали снопы оранжевых искр. Каждый шаг воинов сопровождался землетрясением, по твердой как асфальт почве змеились мелкие трещинки, взвивались столбики пыли. В темном мятущемся небе сверкали ветвистые молнии. Мгновения темноты чередовались с ярчайшими вспышками, картинка получалась двумерной и резкой, контрастной.
Я отпустил теневое зрение, вновь очутился в саду. Над головой голубое небо и яркое солнце, вокруг сочная зелень, шорох листьев и пение птиц. С трудом успокоил дыхание, стер со лба холодный пот. Осторожно покосился на мальчишку – не заметил ли моих странностей. Но тот поедал глазами парней, азартно кричал, подбадривал. Вздрагивал всем телом, будто порывался вклиниться в тренировочный бой и показать дуракам, как правильно бить.
Бойцы устали. Лица раскраснелись, движения стали замедленными и неверными. Тяжело дыша, парни кружили по полянке, угрюмо смотрели друг на друга, пытаясь найти брешь в защите, поймать хитростью. Но я понял – силы и мастерство примерно равны. Победит тот, кто умудриться устоять на ногах.
– Ты за кого болеешь? – спросил я у паренька.
– За того, кто выиграет, – безапелляционно заявил тот. – Но уже четвертый бой не могут решить кто лучше.
– Удобная позиция, – признал я. Глянул на бойцов и спросил: – Братья?
– Ага, – кивнул мальчишка. Стиснул кулаки и крикнул: – Ну что же вы? Ворон поднажми! Бориска, не спи, он открытый! Бей!..
– Сам когда вырастешь, тоже будешь сражаться? – с улыбкой поинтересовался я.
– Конечно! – горячо воскликнул Серогост. – Уж тогда покажу, как надо биться… Главное, чтоб в ученики один из волхвов принял. Но я буду стараться, выучусь…
Паренек помахал кулаками в воздухе, сокрушая невидимого противника. Лицо раскраснелось, в глазах лихорадочный блеск. Я понял, что в воображении видит себя могучим и непобедимым воином, с пылающим взором и гордой осанкой. Улыбнулся краешком губ – детское самолюбие хрупкая вещь, – и поинтересовался:
– А без ученичества никак? Можно и просто тренироваться, заниматься с мечом.
Паренек тяжело вздохнул и скривился, открыл рот, дабы ответить. Но его опередили. Послышались звуки шагов и хруст веток, раздался густой хрипловатый голос:
– Нельзя! Лишь ученики волхвов имеют право брать в руки оружие.
Я обернулся и увидел Велимира. Старик белой тенью застыл на краю полянки. Поглаживал длинную седую бороду и улыбался. В левой руке длинный резной посох – скорее символ власти, а не опора для одряхлевшего тела.
Парни остановили бой, опустили мечи и низко поклонились.
– Гой еси, Велимир! – прогудели в один голос.
– Поздорову, молодцы! – сказал старик. – Продолжайте. Я не к вам.
Бойцы пожали плечами, скользнули заинтересованными взглядами по мне и мальчишке – видимо раньше не замечали увлеченные учебным сражением, – отвернулись и стали в стойки, вновь зазвенели мечами.
Волхв бросил взгляд на мальчишку и нахмурился. Серогост вздрогнул и повертел головой в поисках пути отступления. Но понял, что пойман на месте преступления. Скорчил унылую физиономию и шепнул одними губами:
– Теперь точно накажут.
– Обязательно, – пообещал старик. – Тебе еще рано думать об ученичестве. Года через два пройдешь Посвящение, обретешь взрослое имя и бога-покровителя… Вот тогда и поговорим. А теперь марш домой! Иначе отец сегодня узнает, куда постоянно убегаешь.
– Дедушка Велимир! – взмолился мальчуган. – Но интересно же! Я тоже хочу быть волхвом!..
– Путь мудрости осилит не каждый, – сурово сказал старик. Но глядя на жалобную физиономию паренька, сжалился и добавил: – Однако у тебя есть все для того, чтобы достигнуть вершин, Серогост. Мечты имеют обыкновение сбываться… А теперь брысь! Еще раз застану на тренировочной площадке, точно скажу отцу.
– Спасибо, дедушка Велимир! – воскликнул осчастливленный паренек. Вскочил на ноги и поклонился. – Я буду стараться, докажу! Я смогу, сумею!..
Мальчишка развернулся и помчался так, что пятки засверкали. Юркнул в кусты, растворился среди густой листвы и пышных раскидистых лопухов. Громкий треск веток и топот босых ног быстро затихли.
– Сорванец, – поморщился Велимир, – Еще намучаемся с ним.
– Но он знает, чего хочет, – возразил я. – Это редкость даже для взрослых.
Поднялся с земли, отряхнул пыль и налипшие травинки. Морщинистое лицо волхва разладилось, губы растянулись в добрую понимающую улыбку.
– Вижу, нашел друга. Ты прав, мальчик хороший и подает большие надежды. В нем есть сила воли и свобода духа. Осталось привить чувство справедливости, научить отличать черное от белого.
– Сам научится, – отмахнулся я. – Рано или поздно.
– Тоже верно, – степенно кивнул старик. – Умный – тот, кто читал много книжек. Мудрый – кто испытал на своей шкуре. Первое – пустая скорлупа от ореха, а второе – горьковатое, но питательное ядрышко. Но я не зря сказал, что путь мудрости труден и тернист. Один человек сломается и прогнется под ударами судьбы. Другой окрепнет, превратиться в булатный клинок. Суть в том, что ломких людей гораздо больше. Надо распознать. А потом или бросать с обрыва, чтобы расправил крылья, или просто учить твердо ходить по земле.
– Жизнь не спрашивает, каков ты, – пробормотал я. – И есть ли у тебя крылья. Бросает и смотрит с гаденьким любопытством садиста – полетишь или превратишься в кровавое пятно. Поневоле приходится раскрывать парашют.
– Хорошо, когда он есть, – подхватил Велимир, добавил без улыбки: – И неплохо если раскроется. Но это философия, а нам надо ходить по земле, даже если витаем в облаках…
– Золотая середина? – спросил я.
– Да, – серьезно сказал волхв. – Древние греки были правы. Равновесие, гармония – вот в чем истина. Крайности – удел незрелых людей.
Грохотом клинков заложило уши. Я поморщился и покосился на ратников. Ребята старались, махали клинками и кружились по поляне в завораживающем танце. Сначала работали напоказ, для волхва. Потом увлеклись и забыли об окружающем. Сверлили друг друга грозными взглядами, взрывались сериями ударов. Молниеносно сходились и разлетались как драчливые петухи. Мускулистые тела блестели от пота, губы кривились в жестких усмешках. Лица пунцовые, в глазах обоих сверкало торжество и радость битвы. Похоже, открылось второе дыхание.
Волхв заметил мой интерес, тоже присмотрелся. Одобрительно покивал, спросил невзначай:
– Как тебе молодцы? Внешность обманчива, не правда ли?
– Хорошие бойцы, – лаконично ответил я. Немного помолчал и добавил: – Лучшие из тех, что я видел. Используют внутренние ресурсы, мастерски распределяют энергию… Чародеи?..
