Мальчишка одет в простую полотняную рубашку и штаны. Ноги босые, на пятках налипшие травинки и листики. Личико самое обыкновенное: вздернутый нос в россыпях веснушек, круглые румяные щеки и пухлые губы, жесткие светлые волосы. Ничего примечательного.
– Ты откуда? – громко и бодро спросил я. Улыбнулся и заговорщески подмигнул. – Сбежал от родителей?..
Паренек и ухом не повел. Лицо серьезное и загадочное, тонкие брови сошлись на переносице. Водил ладонью по воде, любовался кругами и разводами, солнечными бликами.
– Тебе плохо, – произнес мальчик. Голос тихий, но мелодичный, похожий на журчание ручья.
– С чего ты взял? – деланно удивился я. – Неправда.
Он вылил воду из ладони, с сожалением посмотрел на бассейн и обернулся. В пронзительно-зеленых теплых глазах промелькнуло понимание, совсем не детский блеск мыслей. Паренек улыбнулся и похлопал ладонью по бортику. Я кивнул, медленно подошел и присел.
От мальчика пахло свежими весенними травами, нагретой солнцем водой и тиной. В волосах соломинки, сухие листики – видимо, спал на сеновале… Обычный сорванец дошкольного возраста, каких много в любой деревне или городе. Паренек с детской серьезностью рассматривал меня, изучал.
– Как тебя зовут? – спросил я.
– Род, – ответил мальчик.
– Гуляешь здесь? – продолжал допытываться я.
– Не-а… – парнишка мотнул головой. – Живу.
Улыбнулся солнцу, попытался поймать на лету муху. Но промазал, негодующе фыркнул и махнул рукой – пусть живет. Я открыл рот, чтобы утешить, но осекся и закашлялся. С неудовольствием подумал, что совершенно не умею говорить с детьми. В голову лезут какие-то дурацкие вопросы и стандартные слюнявые фразы, которыми достаем детишек: «Мальчик, а где твой папа? Тебе сколько лет? Уууу… Большой уже, скоро в школу…»
Зачем Велимир послал меня сюда? – подумал я с раздражением. – Неужели поглазеть на статую и поговорить с малолеткой?..
Домыслить я не успел. Мальчик посмотрел мне в глаза и произнес с улыбкой:
– Ну, здравствуй, Хранитель!
– Что?.. – изумился я. – Как?.. Ты кто?..
– Ты знаешь, – тихо и спокойно ответил малец. – Ты все знаешь, Хранитель Мира. Я помогу тебе… Просто потому, что ты моей крови и часть меня.
В глубине зрачков мальчика появились белые точки. Быстро разрослись, скрыли радужку и белки. Чистый и яркий свет залил глаза паренька, ударил в меня, ослепил, обжег огнем и льдом. Я вскрикнул, закрылся руками. Упал с бортика бассейна и распластался на земле. Руки и ноги онемели, сердце остановилось. Я зарычал уже от бешенства, попытался ударить в ответ собственной силой. Но земля не отозвалась на зов, осталась холодной и молчаливой. Пламя залило бушующей волной деревья и небо, храм, идол, траву и родник. На лоб легла прохладная детская ладошка, тихий, но сильный голос прошелестел:
– Не борись. Я не желаю зла.
Мир превратился в белый альбомный лист, девственно чистый, пустой. Боль вонзилась мириадами огненных игл, проникла внутрь. Лишь прохладная детская ладонь на лбу не давала сойти с ума, держала в реальности. Я закричал. Но крик утонул в свете. Задергался. Но тело перестало существовать, превратилось в сгусток солнечной плазмы перевитой канатами силовых полей. Я услышал треск, почувствовал, как слой за слоем с меня слазит темная кожура, накипь, черный нагар и сажа. Появилось ощущение падения, в душе родилась ненависть, уступила место бешенству, ярости, злобе. Затем резкий толчок и стремительный взлет, восторг, радость, безграничное счастье и теплая любовь. Мысли связались в четкий энергетический контур, плетение. Бурным потоком в меня хлынули знания, пришло понимание вещей, мира, самого себя.
…Обратный путь занял намного больше времени. Поначалу мчался на подкашивающихся ногах, ударялся о твердые стволы, падал и, завывая, полз по траве. Вновь вставал и порывался бежать, стонал от боли, размазывал по лицу слезы. Но постепенно мгла в глазах рассеялась, я начал видеть окружающее: мутные силуэты деревьев, смазанные пятна травы и цветов, солнечный свет, небо. Слабость и головокружение быстро прошли. Я обнял теплый шершавый ствол березы, долго стоял…
Успокоившись, пошел по просеке уже медленней. С удивлением осматривался по сторонам, обходил деревья. К некоторым притрагивался и ощущал течение соков, пульсацию. Под ногами мерцающая мягким золотистым светом масса, искорки и молнии – целый океан силы… моей силы! Земля дышала подобно живому существу. Я слышал тихий стук ее сердца, знал неторопливые мысли. И ясно понимал – стоит только приказать.
– Сашка! Как ты?..
Я мотнул головой, отогнал видения. С удивлением понял, что оказался на краю заповедной рощи. Впереди зеленоватые сумерки и прохлада древнего леса, коричневые стволы, убегающие ввысь, покрывала и лоскуты зеленого мха. У самой кромки стоял Вадим.
– А где Велимир? – тупо спросил я.
– Дед ушел по делам, – объяснил друг и пожал плечами. – Попросил тебя подождать…
Вадим осекся, жадно посмотрел мне в глаза.
– Рога выросли? – буркнул я.
– Нет, – серьезно сказал парень и ухмыльнулся. – Но бледный очень. Саш… я хотел сказать… ты же понимаешь, без позволения нельзя. Дед бы с меня семь шкур содрал.
– То, что растите тут бога? – переспросил я угрюмо. – И правда, могли бы предупредить. А то чуть не свихнулся.
– Прости, – сказал Вадим с виноватым видом. – Это большая тайна. Только благодаря роще Русский Дух еще жив.
– Вы сражаетесь… – медленно сказал я. – Но иными способами. И потому не можете выйти в мир. Вам просто некогда.
– Да, – подтвердил друг. – Да… Нас слишком мало. И эта роща последняя. Мы обязаны ухаживать, иначе… случится нехорошее.
– И поэтому вы не пойдете в Славгород, – спокойно произнес я.
Друг вздрогнул как от удара, втянул голову в плечи. Помрачнел и насупился, сверкнул глазами из-под косматых бровей. Медленно подошел и положил руку на плечо. Я глянул снизу вверх и горько улыбнулся.
– Скажи, Вадим… Я правильно понял? Проклятый Охотник пойдет дальше, не остановится на одном городе?.. Именно это вы упорно замалчивали и утаивали?
Пальцы сжали плечо. В темных глазах промелькнули отголоски чудовищной боли и тоски.
– Ты прав, – выдохнул друг. – Высший демон не остановится. Его терзает жажда крови и душ. И с каждым убитым человеком он становится сильнее… Но мы не можем ничего сделать! Даже если соберем окрестных колдунов и ведьм…
– То глупо погибнете, – продолжил я за него. – Все правильно.
– А пока придет помощь, эта тварь сожрет еще несколько городов и сел, – прорычал друг. – Мне жаль, Саня…
Лицо Вадима побагровело, на виске пульсировала синяя жилка. Он словно стал ниже ростом, на широкие плечи обрушилась тяжесть, согнула и прибила к земле.
Я вздохнул и посмотрел на небо.
