ГЛАВА 11
Гром звучал где-то вдалеке. Грозил, ворчал как пес и обещал вернуться. Темную полосу на горизонте прорезали синеватые всполохи. Перун-громовержец сгонял злость, пытался покарать мир. Но уходил несолоно хлебавши, пятился под напором солнечной рати Ярила.
Мельчайшая водяная морось еще витала в воздухе, маленькие мутные ручейки стремительно сбегали в низины, неприметные канавки. Иссушенная земля жадно впитывала, поглощала. Первые солнечные лучи прорезали сероватую мглу облаков. Лес изменился, заиграл новыми красками. Умытый, чистенький, радостный и счастливый. Капли воды сияли на листве, прятались в траве. Осыпались водопадами с веток. Целый сонм разнообразных звуков разорвал покров тишины, огласил окрестности. Шуршание капель, скрип ветвей, чириканье и щебетание.
Откуда-то прилетел прохладный утренний ветерок. Но тут же поднялся выше, словно задиристый сорванец промчался по ближайшей роще. Сотрясал ветки, колыхал венчики цветов.
Справа послышались приглушенные голоса, шаги. Я скосил глаз, хмыкнул. Среди деревьев на краю поляны висели два туманных облачка, сверкали короткие синеватые искорки. Вода, что капала с веток, обрисовывала две человеческие фигуры. Звонко щелкнуло. Из пустоты соткались гиганты, закованные в вороненую броню. Облик фантастический, нелепый. Круглые шлемы, выпуклые фасеточные очки, обилие трубок и проводов делали похожими на огромных насекомых.
«Храмовцы»-часовые неуверенно потоптались на месте. Медленно удалились в лес, скрылись в зарослях. Маскировочные механизмы до сих пор не доведены до совершенства. Любая влага, и бойцы становятся видны. Правда, Данилов говорил, что инженеры нашли способ обойти неприятный эффект. Но подозреваю, Алексей Григорьевич больше хвастался.
В ближайшей палатке почудилось движение. Из узкой щели показалось заспанное девичье личико, светлые взъерошенные локоны. Юля поморгала, осторожно выползла и встала на ноги. Потянулась, зевнула с удовольствием. Ступая босиком по росистой траве, направилась за избушку. Там умывальник и прочие нехитрые удобства для человека цивилизованного.
В палатках шуршали, зевали и вздыхали. Наружу казали носы молодые ребята. Один за другим повторяли путь Юли. Назад возвращались посвежевшие и повеселевшие, с мокрыми волосами. Собрались в небольшую компанию. Переговаривались и перешучивались, смеялись. На меня поглядывали с опаской, сразу отворачивались, старались не замечать. Даже Димка и Юля держались в стороне.
Носители Тотемов боялись не здоровенных мускулистых «храмовцев» в композитной броне и с автоматами в руках. Не Велимира или Вадика… Меня! Почему, я понять не мог. Может, чувствовали некоторое родство или старшинство. А может, Димка или Юля разболтали об охоте и сражении с волшебником. Кто знает… Впрочем, меня даже устраивало. Не надо объясняться, втолковывать, рассказывать о реальном мире.
Я отвернулся, устроился на бревне поудобнее. Странно. Все утро хлестал ливень, гремел гром. А теперь прямо на глазах небо очистилось, обрело глубокий синий оттенок. И не следа тяжеловесных туч, молний, дождя. Да и влага вскоре испариться или впитается в почву. Вот так и со мной. Закружило штормом, завертело. Но лишь начал чувствовать бурю, отпустило…
Весь вчерашний день я провалялся на постели. Спал, иногда приходил в себя и ел, снова забывался. Очнулся лишь вечером, выполз на крыльцо. И тут грянуло несколько потрясений. Оказывается, нам удалось собрать семерых магов. То есть большую часть Зодиака. «Храмовцы» постарались по нашей с ведьмой наводке. Остальных четырех чародеев, по словам Данилова, захватили Старейшины. Но бравый майор сразу заверил: мол, ищем логово, со дня на день придет успех. Скороразработаем план, отобьем любой ценой.
Наших Носителей Тотемов Велимир планировал завтра отправить в деревню. Там, под защитой Рода и священной рощи чародеи будут в безопасности. Станут учиться, овладеют Силой. Во внешний мир выйдут не испуганные ребята, а настоящие маги. А что я? Да ничего. Продолжу вести отшельническую жизнь, буду ждать возвращения Тотема. И как только свершится сие чудо, воссоединюсь с кругом Зодиака. Вот тогда придут иные проблемы. Но об этом пока рано думать.
Примерно так мне поведали вчера. Или скорее известили. Я покорно кивал, поддакивал: конечно-конечно, вы умные и мудрые, вам лучше знать. Сонно отмахнулся и отправился в избушку. Долго лежал, притворялся спящим. А сам размышлял о последних событиях, анализировал, решал ребусы и головоломки. И чем глубже погружался в думы, тем яснее видел ситуацию. В воображении соткался узор. Правильный, отвратительно логичный. Я осознал, что дальше медлить нельзя. Надо разобраться в подоплеке событий, выбрать дальнейший путь… Через час-другой тихонько вылез из постели. Изрядно проредил книжную полку. Уселся на крыльце под свет прожектора, перелистывал страницы. Лишь под утро вновь залез под одеяло и позволил себе немного поспать.
Проснулся ровно через два часа. Долго слушал шелест и стук капель за окном, думал и вспоминал. Не выдержал, оделся и вышел под дождь. Минут десять просто стоял, подставлял тело холодным струям и слушал себя. В душе царила пустота и усталость. Ни желаний, ни эмоций. Глухая тоска, сонливость, отрицание. И в то же время где-то на грани сознания слышались смутные голоса. Призывали к чему-то, рассказывали, давали знания. Я пытался не замечать, отмахивался. В душе зародился смутный страх. Казалось, что потерял рассудок, сошел с ума. Но одновременно чувствовал — я просто прорвал некую грань, стал другим…
Вернулся в избу и забрал сумку, несколько книг. Снова вышел наружу, уселся на бревно. Прислушивался к затихающему грому, оживающему лесу.
На лицо упала тень.
— Что читаешь? — спросил Вадим.
— Да вот, — лениво ответил я. Кивнул на книгу, что лежала на бревне.
— Астрология и астрономия, — прочитал друг. Широко улыбнулся и покачал головой. — Неужто веришь модным книжонкам?..
— Не-а, — хмыкнул я. — Но в каждой чуши есть зерно истины. Образовываюсь.
— Это нужно, — неопределенно сказал ученик волхва.
По Вадиму и не скажешь, что спал. Свежий и бодрый как огурчик. Ясные глаза поблескивали из-под нахмуренных бровей. Солнце поглаживало лучами небритые щеки, трогало за мясистый нос и обветренные губы. На виске полоска пластыря — тоже успел поучаствовать в охоте на магов и хлебнул лиха. Но царапина небольшая и неопасная. По сравнению с моими шрамами — сущий пустяк.
Друг поколебался, окинул задумчивым взглядом. Сел рядом и тоже уставился в небо. Молчал, размышлял. Хмыкнул, неловко пошевелился.
— Ты еще не веришь в победу, — утвердительно произнес он.
— Нет.
— Наверное, надо чуть больше времени, — предположил Вадим.
— Угу, — согласился я равнодушно. — Пару дней. Может неделя.
Ученик волхва вздохнул, откашлялся. Я ощутил напряженность, исходящую от Вадима. Явно хотел спросить, полюбопытствовать. Но не знал, как подступиться. Я слишком отстранен, замкнут.
