На его лице отразилось величественное презрение, продиктованное его ограниченностью. Старка передернуло от отвращения.
— Неужели тебе не любопытно? — спросил он. — Миллиард миров с миллионами чудес, о которых я не смог бы тебе рассказать за миллион лет, а ты даже не хочешь задать ни одного вопроса.
Тиранец пожал плечами, покачиваясь на носках.
— А зачем мне это? Где я могу найти больше, чем имею здесь, в Тире? — Он пошел прочь.
— Ясно, — сказал Старк. — На это мне ответить нечего. — Он снова прислонился к стене, чувствуя себя бесконечно усталым, — А что скажет Мудрая женщина?
Харгот не дал ей времени ответить.
— Единственный путь был на юг! Юг! Юг, где приземляются корабли.
— Весенний Ребенок говорил тебе другое.
— Ошибочное пророчество. Наказание. За то, что ты из жалости лишил Старое солнце дара, не дав ему эту женщину. Оно послало нам проклятие вместо благословения.
Восемь жрецов торжественно кивнули. Девять пар глаз со злобой и ненавистью смотрели на него в упор.
— Ты не тот, кто обещан нам…
— Я и не утверждал этого. Может быть, поэтому вы и не использовали магию, чтобы помочь нам в бою?
— Бог не посылает нам свое могущество с быстротой молнии. Это медленный процесс. У нас не было времени.
— Зато теперь у вас есть время.
Харгот раздраженно сказал:
— Как нам совершить ритуал? Встать как требуется? Ты слишком мало знаешь о колдовстве.
Старк знал вполне достаточно о колдовстве, чтобы не возлагать на него больших надежд. Он прекратил разговор.
— Надейся на судьбу, — мягко сказала Геррит.
— На судьбу? Неужели случится еще чудо и она поведет нас дальше?
Охранник у ворот закричал. Старк услышал отдаленный барабанный бой. Вскоре ворота открылись, и в крепость вошел отряд. Солдаты, сдавшие дежурство, начали строиться. Носилки были приготовлены к отправке. Пленников заставили подняться, не очень с ними церемонясь.
Халк пришел в сознание. Он дважды упал, пытаясь встать, и сапог тиранца помог ему. Старк связанными вместе руками сильно ударил солдата, и тот оказался вмазанным в стену.
— Ему нужны носилки, — сказал Старк, — И не вытаскивай свой меч. Живым я стою вдвое больше, и твои офицеры вряд ли похвалят тебя за несдержанность.
Меч замер на полпути из ножен. Подошел офицер.
— Убери оружие, — сказал он и ударил тыльной стороной ладони по лицу Старка, — Ты слишком переоцениваешь свою стоимость.
— Ему нужны носилки.
Халк заявил, что ему ничего не нужно, попытался подняться снова, но упал в третий раз. Офицер позвал людей с носилками.
— Ну, живо! — И он указал Старку на место в шеренге.
Барабанщики ударили в барабаны, и отряд вышел из ворот.
Некоторое время путь лежал вдоль горного хребта, закрывающего видимость. Затем дорога сделала плавный поворот, и перед Старком открылась панорама страны тиранцев.
Вдалеке вспыхивали и гасли Ведьмины Огни, такие яркие, что затмевали свет Старого солнца. Под ними в широкой долине, окаймленной высокими холмами, раскинулись развалины города.
«Когда-то он был сильной крепостью», — подумал Старк.
Это было давно, в те времена, когда большие караваны проходили через это ущелье. Крепость превратилась в город, а затем и в государство. Но теперь перед ним лежал безмолвный труп города, медленно погребаемый ветрами и морозом. За бесконечное число лет он уже утратил свою форму, и теперь это были только большие темные холмы в широкой долине среди гор.
Затем откуда-то пришли тиранцы, люди Молота. И город зажил новой жизнью. Теперь в тусклых лучах Старого солнца хранители ущелья походили на привратников ада. Из обломков торчали трубы, из которых шел дым и изредка вырывалось пламя.
— Кузницы никогда не остывают, — сказал офицер. — Мы все кузнецы и солдаты. Мы работаем и охраняем ущелье. Так нам завещано Богом.
Такая жизнь показалась Старку довольно скучной, но он воздержался от высказываний. Во рту он все еще чувствовал привкус крови.
Еще несколько часов ходьбы привели их в новый город.
Он не отличался красотой. Многие жилища полностью находились под землей, другие лишь немного возвышались над ней. Остальные, построенные из камней и обломков, натасканных из старого города, стояли на земле, но были очень низкими и почти не имели окон, чтобы не пропускать холод.
Все жилища соединялись между собой сетью замерзших тропинок. Тут же были загоны для скота, возле которых суетились волосатые люди. Они заглядывали в лица пленников, которых вели солдаты. Впереди по дороге тянулся обоз, который вез в город сухие листья и сучья.
В воздухе стоял запах дыма и слышался приглушенный стук молотков, напоминавший биение сердца. Город жил. Тут и там валялись груды необработанного железа. Эти груды заслоняли утесы Ведьминых Огней. Для того чтобы добыть это железо, понадобились века. И за это время люди вгрызлись туннелями в окрестные горы и устроили себе жилища в этих туннелях, выходивших черными отверстиями в развалины старого города. Старку показалось, что это огромная колония крыс, живущих в огромном подвале. Если тиранцы собираются переработать весь металл, хранящийся в этом подвале Скэйта, то им понадобится не одно тысячелетие.
Отряд свернул на тропу, которая, по всей вероятности, была главной улицей, так как шла от городских ворот и была шире остальных тропинок, да и пролегала почти прямо.
Дробь барабанов стала резче, шаги солдат изменились, они стали более четкими. Отовсюду стекался народ. Люди в основном были низкорослыми, крепко сколоченными, но встречались горожане и другого телосложения и оттенка кожи. Очевидно, в них была примесь чужой крови. Женщины не производили более приятного впечатления, чем мужчины. Старк не имел понятия, как выглядят женщины народа Башен, но они все же, вероятно, были красивее мужчин. Все эти люди, крича, напирали на солдат, защищавших пленников. Дети выкрикивали ругательства и швыряли в пленников чем попало.
Солдаты беззлобно, но решительно оттесняли толпу. Жесткий ритм барабанов ни разу не изменился. Отряд шел по прямой улице к Железному Дому.
Железные стены Дома были сделаны в виде щитов. Металл, покрывавший крышу, отражал рыжие лучи солнца. Охрана из двенадцати человек стояла у больших массивных дверей. Дом был прямоугольным и ориентирован с севера на юг. Большая сторона этого прямоугольника превышала восемьдесят футов. Двери были сделаны на северной стороне прямоугольника, а основные ворота — на южной. Северная часть расширялась низкими крыльями, прижимавшимися к развалинам старого города.
Барабаны начали отбивать частую дробь. Ворота широко распахнулись, и отряд вошел в большой холл.
В нишах горели костры, давая тепло и нещадно дымя. В дальнем конце холла было возвышение, рядом с которым стояло несколько кресел. Самое большое и высокое было полностью сделано из железа без единого украшения. В кресле сидел человек. Он был так же мощно и крепко скроен, как и его кресло. Костюм его также не имел украшений. Его железный нагрудник был сделан в форме молота.
