— Могу ли я сказать, учитель?
Шлока не произнес ни слова.
Как будто не заметив тяжести этого молчания, Арилье горячо продолжал:
— Ты научил нас сражаться с любым противником. Каждый из нас готов к этому поединку!
Молодые воины зашумели, стали подталкивать друг друга локтями. Они ловили взгляд Шлоки. Учитель отлично видел, что они все готовы к поединку. Разумеется, они не могут сравниться с Шраддхой мощью и опытом. Еще слишком молоды, не налились той зрелой силой, что отличает Шраддху — мужчину, вступившего в лучшую для воина пору. Но душа их, несомненно, готова для этой решающей битвы. Да и умения им — здесь Арилье прав — не занимать.
Однако у Шлоки заранее имелось решение. Он не спешил высказываться лишь потому, что просто позволял молодым людям выпустить лишний пар. Ждал удачного момента, чтобы объявить свою волю.
Арилье так и сверлил учителя глазами.
— Ты не разочаруешься во мне! — выпалил он напрямик. — Выбери меня, учитель! Благослови меня на этот бой!
Шлока слегка улыбнулся.
— Я уверен в тебе, Арилье, как уверен в любом из вас. Но с Шраддхой за наш город сразится Траванкор.
Краска прилила к лицу Траванкора. Все это время он ждал безмолвно. Душой он уже знал, какие слова произнесет учитель, но рассудок еще отказывался принимать услышанное. Великая честь выпала ему, великая ответственность ляжет на его плечи! Пора. Настала та самая пора, о которой столько раз говорил ему учитель, пока сам Траванкор был еще маленьким.
Судьба приблизилась, стала зримой. Траванкор мог без страха взглянуть ей в лицо.
— Я готов, — проговорил он просто.
Подойдя к нему вплотную, Шлока негромко сказал — так, чтобы слышал его один только Траванкор:
— Этот Шраддха убил твою мать.
Траванкор вздрогнул всем телом, пристально посмотрел на Шлоку, замер. И с удовлетворением увидел учитель, как затвердевают мягкие черты юноши, как жестким становится его взгляд. Превращение было завершено, мальчик стал мужчиной.
Шлока перехватил взгляд Конана. Киммериец тихо, еле заметно качал головой. Он явно осуждал выбор Шлоки. И было совершенно очевидно, что киммериец намеревался разделаться со Шраддхой сам.
Шлока улыбнулся уголком рта. Конан — непревзойденный боец. И почти наверняка он одолел бы Шраддху. Но сейчас просто необходимо, чтобы эту победу одержал Траванкор. И киммериец с его намерением сделаться когда-нибудь королем должен постичь смысл такой победы. «У тебя ведь ум настоящего властелина, Конан, — мысленно обратился к киммерийцу Шлока. — Пойми, пойми меня! Пойми суть происходящего!»
Но мысленное заклинание не подействовало на киммерийца. Плюнув, тот с самым разочарованным видом скрылся в толпе.
* * *
Когда один выходит на поле, чтобы сразиться за всех, самое трудное — выдержать взгляды тысяч глаз, устремленных на тебя. С надеждой смотрели на Траванкора защитники Патампура. Не от смерти должен был он избавить их — от позора, который страшней смерти. Сдаться без боя! Оставить крепость, которую они своими руками подготовили к обороне! Траванкор не должен проиграть. Слишком многое поставлено на кон.
Но самым пристальным из всех был взор, устремленный на молодого воина раджой Авениром.
Много лет Авенир пытался угадать: который из учеников Шлоки — тот самый ребенок, вырванный из лап смерти родной сын раджи. В последние годы раджа Авенир открыто отдавал предпочтение Арилье.
Кто самый смелый? Арилье. Кто первым вызывается на бой? Арилье. Кто побеждает противников почти в каждом учебном поединке? Опять Арилье. Быстрей всех на язык, смешливый, влюбчивый, отважный. Разве не он — наиболее вероятный сын раджи?
Поговаривали, правда, будто Арилье — самого низкого происхождения, какое только можно себе представить. Авенир этому не верил. Он знал Шлоку, знал, на какие хитрости горазд мудрец, когда считает правильным скрыть истину. Шлока вполне в состоянии был распустить подобные сплетни, дабы никто даже не заподозрил, что Арилье на самом деле — тот самый воин из предсказания, чудом спасенный отпрыск раджи.
Авенир мечтал о том времени, когда сможет открыто прижать Арилье к груди и объявить своим наследником…
Но оказалось иначе. Не блистательный Арилье, а задумчивый, молчаливый Траванкор — будущий владыка Патампура. В этом юноше должны соединиться отцовская мудрость и воинская мощь его деда.
С повлажневшими глазами следил Авенир за тем, как выезжает из ворот Патампура Траванкор и направляется в сторону вражеского войска. Усмехаясь, ожидал юного соперника могучий Шраддха. Даже издалека видно, какой это опасный противник. Рослый, в своем мощном позолоченном доспехе похожий на дракона, с косицей, торчащей из-под шлема, с наглым лицом и прищуренными глазами. С одинаковой лаской глядит такой человек и на женщину, которой намерен овладеть, и на мужчину, которого сейчас убьет.
Но раджа Авенир даже не смотрел на великолепного Шраддху. Узнав наконец своего сына, раджа испытывал такое потрясение, что все прочие чувства как будто заснули в его душе.
— Так вот он, мой сын, — шептал он. — Наконец я узнал тебя!
— Воина узнают в бою, — повторил свои давние слова мудрец Шлока.
Однако осчастливленный отец не слышал его. Всем сердцем обратился он к Траванкору, словно надеясь, что юный воин уловит отцовский призыв:
— Сын мой, наступил час, которого мы ждали так долго! Благословляю тебя, мой сын… — Он повторял эти слова, «мой сын», с такой жадностью, как будто никак не мог вдосталь ими напитаться. — О боги, помогите моему сыну победить врага. Мой сын… Это настоящее чудо! Мой сын — он одолеет неприятеля, он вернется к нам с победой… О боги, о Дурга, будь благосклонна! О Агни, покровитель наших очагов, не дай моему очагу опять осиротеть!..
Между тем великолепный Шраддха тронул коня и выехал навстречу Траванкору.
— Ты принес жертву своим маленьким божкам, маленький воин? — насмешливо выкрикнул он. — Если нет, то сейчас самое время! Скоро я убью тебя! У тебя есть невеста? Пусть ищет другого жениха, ибо сейчас — самое время! Скоро ты ляжешь в землю, улетишь в небо вместе со смрадным черным дымом погребального костра! У тебя есть родители? Пусть зачинают нового сына — сейчас для этого самое время, ибо прежнего сына они вот-вот лишатся!
Кругом зашумели, засмеялись.
Ни один мускул не дрогнул на лице Траванкора.
— Видать, твои родители не слишком надеялись на твою силу, коль скоро зачали тебе на замену вон того парня, — сказал Траванкор, указывая на Дигама.
Сходство между братьями подчеркивалось сходством их доспехов, поэтому не было ничего удивительного в том, что Траванкор угадал их родство. Однако Дигам залился гневной краской. Шраддха же остался невозмутимым.
— Ну так ты готов, маленький воин? — осведомился он. — Сейчас все твои беды закончатся, потому что я убью тебя.
