– Если это повторится еще раз или два, оно убьет ее, – сказал Туризинд.
– Лучше смерть, чем вечное рабство у них, – отозвался Эндоваара. – Позаботься о ней. Она должна выспаться. Сиди рядом, держи ее за руку. Дай ей воды.
– А ты? – Туризинд поднял голову, взглянул на рослого друида, чей темный силуэт отчетливо вырисовывался на фоне костра.
– Я ухожу. Люди, болотное племя – все это не мои заботы.
И он бесшумно растворился в ночной темноте. Туризинд устроился возле костра, подле Дертосы. Девушка не спала и была в сознании. Конан маячил где-то поблизости, но его присутствие – впервые за долгое время – не мешало Туризинду.
– Что это было, Дертоса? – мягко обратился к девушке наемник. – Почему ты кричала?
– Они спрашивали меня… Они меня допрашивали… – повторяла она. – Я ведь не знала, что так будет, не знала… Они обещали мне власть над мужчинами. Обещали, что я смогу сводить их с ума. Мужчины будут отдавать мне деньги и драгоценности – и при этом даже пальцем меня не тронут. Такова была моя месть племени людей. Да, я хотела отомстить! – Глаза ее слабо полыхнули огнем. – Отомстить тем, кто опозорил мою мать!… Уж я-то не разделю ее участи. Ни один мучжина не будет владеть моим телом, ни один не станет причиной моих страданий и позора!…
– Ну, да, – вяло согласился Туризинд.
Эта часть рассказа Дертосы всегда вызывала у него сильное сомнение,
– Ты мне не веришь, – обреченно вздохнула она.
Он сжал ее пальцы.
– Я верю тебе,- проговорил он, стараясь придать своему голосу убежденность, которой вовсе не чувствовал. – Но продолжай. Расскажи мне все. Я… – Он помедлил немного, а затем решился:- Я твой друг, Дертоса. Я не предам тебя.
Она судорожно вздохнула.
– Они обещали мне власть над сознанием мужчин, но не сказали, что возьмут у меня взамен. Я думала – деньги. Я принесла им все, что у меня было. Даже колечко, которое подарил мне Эндоваара, когда я подросла… Они все это забрали и привели меня к черным зеркалам.
Туризинд вдруг поймал взгляд Конан. Его товарищ ловил каждое слово пленницы.
«Отмычка», – вспомнил Туризинд наименование, которое Конан дал этой красивой девушке. Девушке, страдавшей от одиночества, от боли, от страха.
– Черные зеркала, – захлебываясь, продолжала Дертоса, – я смотрелась в них, и они… как будто создавали меня другую. Двойника. Но этот двойник не был отдельной личностью. Он был – тоже я. И в какой-то миг мой двойник и я – мы срослись, стали единым целым… Вот что произошло. И еще мне почудилось – в тот миг, когда я сливалась с моим двойником, – что какая-то крохотная часть меня навсегда осталась в черном зеркале. И теперь они хранят эту часть… И могут вызывать меня в любой момент, когда им этого захочется.
– А эти огни, – осторожно напомнил Туризинд, – огни, исходившие из твоего тела…
Она рассеянно провела кончиками пальцев по своей коже, там, где прежде чернели ожоги. Ни следа от ожогов не осталось, хотя, судя по тому, как морщилась от прикосновения девушка, кожа осталась болезненной.
– Друиды дали мне защиту от темных сил Дарантазия… Не знаю, долго ли продержится эта защита… Не знаю, когда снова вспыхнет пламя.
– Не будешь врать – оно и не вспыхнет, – неожиданно подал голос Конан.
Туризинд удивленно посмотрел на своего товарища. Тот вторгся в очень интимный разговор и своим грубым замечанием разрушил доверительность, возникшую было между наемником и пленницей.
Конан между тем присел рядом и неловко погладил Дертосу по спутанным волосам.
– Ты хорошо держалась, – похвалил он ее. – Ты почти сумела не выдать нас. Я впервые вижу, чтобы человек, отдавший часть себя черным зеркалам Дарантазия, мог противиться воле своих господ так долго. У тебя очень сильная душа. Похоже, я рад, что мы сумели спасти тебя. Я рад, что ты с нами.
Дертоса прерывисто вздохнула и схватила обоих спутников за руки.
– Спасите меня! – проговорила она, задыхаясь. – Спасите! Я знаю, что магия друидов и магия черных зеркал, объединившись, убьют меня!
– Никто тебя не убьет, – возразил Туризинд. Его смутил порыв девушки. – Что за глупости… Магия. Друиды и мы сумеем тебя защитить.
– Никто ее не защитит, если она останется под властью магов Дарантазия, – возразил Конан. – Пойми, Туризинд, таких, как она, будет все больше и больше. Они воображают себя повелителями, на самом деле являясь послушными исполнителями чужой воли, жалкими рабами… Ты уже имел случай увидеть, как это происходит. Я бы чувствовал себя униженным после такого…
– После какого? – растерялся Туризинд.
Конан сказал:
– Тебе навязали поступок, совершать который ты не хотел.
– Какой поступок? – Туризинд покачал головой. – Припугнули смертной казнью, а потом потащили в Дарантазии – сражаться с черными магами?
– Нет, другой… Тебя заставили убить молодого дворянина, который ловил белочку для своей юной возлюбленной. Тебя заставили сражаться с людьми, которых ты видел впервые в жизни и которые не причинили тебе никакого зла.
– Ну да, просто они хотели меня убить, – проворчал Туризинд.
– Их тоже подчинили и унизили, – сказал Конан убежденно.
– Только не надо мне рассказывать, что убийцы – на самом деле жертвы обстоятельств, – рассердился Туризинд. – Я сам убийца и знаю, как это бывает. Нужны деньги, у тебя плохое настроение, просто случай подвернулся – и не хочется чувствовать себя дураком… И убиваешь. Вот и вся причина. Ни один убийца – не жертва, поверь.
– Я говорю совсем о другом, – вздохнул Конан. – Впрочем, поступай, как знаешь. Эта девушка понимает ситуацию куда лучше, чем ты. И она знает, что погибнет, если ты не поможешь ей снять заклятие.
– Я? – Туризинд вдруг понял, что Дертоса до сих пор держит его за руку. – Я? Снять заклятие? – Он с силой выдернул руку из пальцев девушки. – Ты ошиблась, дорогая. Тебе нужен маг, а не наемник. И у тебя никаких денег не хватит оплатить мне поход в Дарантазии. Не обольщайся, Дертоса: как бы ты ни нравилась мне, я не смогу тебе помочь.
Глава двенадцатая
Нападение перед рассветом
Туризинд был сердит и заснул только перед самым рассветом; половину ночи он ворочался без сна, вспоминая умоляющий голос Дертосы и ее просьбу о спасении. Стоило Туризинду сомкнуть веки, и он снова видел, как по шелковым стенам золотого шатра бегают зловещие отблески волшебных огней. Ему даже представить себе было страшно – каково это: носить в собственном теле магию друидов и знать, что можешь воспламениться в любое мгновение…
Та девушка с серебряными волосами, сестра Эндоваары, поступила с Дертосой слишком жестоко. Но у друидов – собственные представления о правильном и неправильном. Даже Эндоваара, несмотря на всю его любовь к Дертосе, счел подобную меру предосторожности уместной.
