Освобожденный от обязанностей, Юрий не обращал внимания на льющиеся Ниагарой слова. Вертел по сторонам головой, высматривая или мужчин, с которыми можно выпить, или женщин, способных вызвать восхищение. Женщин, разумеется, больше. Пить Юрий прекрасно умел и один, хотя старался не слишком злоупотреблять таковым даром.
Рыженькая в зале оказалась одна, да и та сидела едва не в обнимку с таким бугаем, которого хватило бы на троих Юриков. Это только по массе, а на кулаках – и на пятерых. Пришлось решить – хоть рыженькая, да не хороша. Одно слово – рыжая. Без всяких уменьшительных суффиксов.
В этом городе не было рыженьких,
Лишь блондинок с брюнетками много.
И был город как будто обиженный,
Серый, словно под ливнем дорога…
Но времени продолжать новый стих не было, и Михайлыч продолжал обозревать собравшихся.
В целом, большинство дам глаз не радовали. Сидела среди зарубежных гостей одна с каштановыми, явно крашенными волосами. Возраст Юрий точно определить затруднился. Явно за тридцать, но сорок – тоже вероятно. Кто знает? Иностранка словно застыла во времени, и при этом оставалась эффектной, невольно привлекающей внимание. В строгом деловом костюме, черты лица точеные, будто изваянные умелым скульптором, и в то же время чувствовалась в ней затаенная страстность. Уж в подобных вещах Юрий разбирался. Но страстность – страстностью, а общее впечатление было – аристократка. То, что часто называется породой и складывается из сотен мелочей. В умении держать себя в обществе, в мимике, жестах, манере говорить.
Иностранок Юрий недолюбливал. Свои его знали, примелькавшееся на экране лицо заранее делало репортера с первой встречи старым знакомым, но кто он по другую сторону границы? А уж с подобными холеными аристократками Юрий старался дел не иметь. С ними поневоле чувствуешь себя неотесанным мужланом, даже если привык повсюду вести себя свободно. Эта же была не только аристократкой. Юрий был обеспеченным человеком, она же – очень богатой.
Короче, полюбоваться женщиной Юрий мог, и на этом интерес исчерпался.
Было бы несправедливо считать, будто Юрий занимался исключительно разглядыванием женщин. Нет, он даже задал какой-то вопрос, не вникая в смысл ответа. Зачем, если Саня все равно снимет и можно будет потом посмотреть материал? От вопроса неожиданно получилась польза. Задавал его Юрий стоя и потому, привычно посматривая по сторонам, сумел заметить через несколько человек от себя такую женщину!
Блондинка лет двадцати пяти, стройная, чудная, подобно видению, смутно знакомая, вдобавок улыбнувшаяся Юре… А ведь не поднялся бы – сидя мог и не заметить!
К счастью, пресс-конференция носила предварительный характер и потому вышла сравнительно короткой. К несчастью, Юрий был популярным и не успел шагнуть наперехват блондинке, как его окликнул Криворуков:
– Юрий Михайлович, можно на два слова?
Отказать было невежливо, пришлось подойти.
– Вы еще не знакомы с губернатором? Степан Павлович.
– Очень приятно, – привычно пробормотал Юрий, пожимая несколько потную руку полноватого властителя здешнего края.
– Мне тоже. Доложили о вашем приезде в наши Палестины, но нет чтобы зайти к старику…
Губернатор кокетничал. Был он зрелым мужчиной, не мальчик, но отнюдь не старик.
– Неудобно отвлекать человека от дела.
– Полно. Для вас часок-другой я бы выкроил.
– Буду знать. – Юрий прикидывал: в какую сторону отправилась блондинка и успеет ли он ее догнать?
– Пока же приглашаю на небольшой обед в узком, так сказать, кругу, – любезно улыбнулся Степан Павлович. – Кухня в нашем ресторане – в столице не везде найдешь. Продукты свежие, без всяких нитратов и прочей гадости, экологически чистые…
– Привозные? – машинально спросил Юрий.
– Зачем же? Исключительно местные. Есть в губернии один человек, поставляет и в магазины, и в общепит. Так что от импорта мы почти не зависим. Разве что сникерсы и иной рекламируемый товар…
Юрию сразу вспомнились слова бармена о Сан Саныче. Не иначе он! Что ж, продуктовый бизнес – вечен. Сумел наладить – честь и хвала. А уж если еще все и впрямь натуральное…
– Не Сан Саныч часом? – продемонстрировал осведомленность репортер.
– От прессы ничего не скроешь! – Губернатор торжествующе обвел взглядом немногих оставшихся, будто сам относился к работникам пера, компьютера и телекамеры.
По лицу иностранной леди промелькнуло какое-то странное выражение. Насколько был наблюдателен Юрий, но понять смысл мимики он не смог. Тут леди заговорила на английском, и какой-то оказавшийся рядом широкоплечий молодой мужчина немедленно взялся переводить для тех, кто языка не знал.
– Миссис Долли просит губернатора помочь ей добраться до деревни Орловка. Дело в том, что по материнской линии леди является русской, и прабабушка когда-то была замужем за владельцем имения. Или прапрабабушка.
При упоминании названия Юрий чуть вздрогнул. Он не слишком верил в совпадения, и поиски деревни, о существовании которой недавно говорил ему Невструев, наводили на неопределенные мысли. Четко сформулировать их он пока не мог, но напрашивались подозрения не то о неведомом «кроте» в отделе, работающем на забугорного дядю, то ли о краеведе, пожелавшим черпнуть славы и денег сразу из двух источников.
– Орловка… – задумался губернатор. – Что-то не помню таковой. Надо будет посмотреть карту. Признаюсь, некоторые деревни умерли. Молодежь уехала, старики…
– Это будет одним из вопросов, которому я собираюсь уделить первостепенное внимание, – привычно встрял в разговор Криворуков. – Россия – это не только Москва и Питер, это – сотни и тысячи городов и городков, десятки тысяч деревень, и наша цель состоит в том, чтобы свести на нет разницу между столицами и так называемой провинцией, чтобы везде любой человек мог в том же объеме пользоваться теми же благами цивилизации, не ощущая никакой ущербности, напротив – гордость за свой край и желание оставаться и жить в родных местах…
Губернатор слушал его с привычным вниманием и внешней заинтересованностью. Юрий тоже постарался придать лицу подобное выражение. Словам депутата он не верил ни на грош, но на то и демократия, чтобы каждый мог обещать народу в меру своей фантазии, а уж народ выбирал себе сказочника поискуснее.
Миссис Долли посмотрела непонимающе и что-то уточнила у переводчика. Юрию показался в выражении ее лица какой-то легкий налет фальши, но, может, так просто принято в определенных кругах. Кто их знает?
Ответ переводчика леди явно не удовлетворил, и губернатор, предчувствуя повторный вопрос, повернул тему чуть иначе:
– Тут я видел нашего местного краеведа, он знает все об истории края в прошедшие века. Сейчас мы у него спросим.
Однако Невструева в зале не было. Николай понял, что в избранный круг ему не попасть, явно обиделся и ушел. Зря. Остался бы – и его мечта могла осуществиться.
