Трясущийся палец Мармидона коснулся отрывка в последнем разделе. Я сощурился, пытаясь разобрать мелкий шрифт. Текст на греческом шел параллельно с переводом на английский. Отдельной строчкой шли пояснения смысла слов вроде тех, что были в распеваемом наверху гимне.
«Свят, свят, свят. Во имя семи гномов. О, Мабон, праведный, безмерно Великий Ангел Духа Святого, надзирающий над изливающими гнев и хранящими тайну бездонной Бездны, приди ко мне на помощь, излей горе на тех, кто причинил зло мне, чтобы могли и они познать раскаяние и дабы не страдали больше слуги скрытой от очей человеческой Истины и Царства, которое грядет. Словами этими призываю тебя, Гелифомар, Мабон Сарут Эннанус Сацинос.
Амен, амен, амен…»
Я закрыл книгу:
— Не думаю, чтобы такого рода заклинания чего-нибудь стоили, — медленно сказал я.
— О, можете повторить это вслух, — выпалил Мармидон. — Вы — можете. И обычный церковный причастник тоже может. Но я — звонарь, или, как вы говорите, — заклинатель. Не слишком высокого ранга, не слишком искусный, но и мне дарована определенная милость.
— Ах так… — Я с болью начал понимать истину. — Ваша повседневная работа состоит в том, чтобы вызывать демонов и руководить ими…
— Не демонов. Нет, нет! По большей части — обычных существ сверхъестественного мира. Иногда — ангелов низшего разряда.
— Вы имеете в виду существо, сказавшее вам, что оно — ангел?
— Но оно и есть ангел!
— Неважно! Так вот что случилось! Вы говорите, что разгневались до безумия, прокляли нас. Прочли эту молитву темным силам. Я утверждаю, что, сознательно или нет, но вы занимались колдовством. Поскольку детектором ничего не зафиксировано, этот род колдовства еще неизвестен науке. Это был призыв к кому-то, живущему за пределами нашей Вселенной. Что ж, вы, иоанниты, кажется, ухитрились наладить связь с иным миром. Вы верите, большинство из вас верит, что этот мир — Небеса. Я утверждаю, что вас обманывают. На самом деле этот мир — Ад!
— Нет… — застонал он.
— Помните, у меня есть основания для этого утверждения. Вот куда попало мое дитя — в Ад!
— А может быть, и нет? — с надеждой возразил Мармидон.
— Демон отозвался на ваш зов. Случилось так, что из всех служащих «Источника Норн» лишь мой дом оказался не защищенным от нападения демона, так что месть обрушилась на нас.
Мармидон расправил хилые плечи:
— Сэр, я не отрицаю, что вашего ребенка похитили. Но если девочку украли… в результате моих опрометчивых действий, вам не следует бояться.
— Когда она находится в Аду?! Предположим, мне вернут ее сию же минуту. Какой страшный след оставит на ней пребывание там?
— Нет, честное слово, не бойтесь. — Мармидон похлопал меня по руке. И попал как раз по ослабевшим суставам пальцев, обхвативших рукоятку ножа. — Если она сейчас находится в Нижнем Континууме, действия по ее возвращению сопряжены со временем. Вы понимаете, что я имею в виду? Сам я не очень-то хорошо разбираюсь в таких вещах, но Адепты глубоко проникли в их суть, и некоторую их часть они передают посвященным, начиная с Пятой степени и выше. Математическая сторона осталась вне пределов моего понимания. Но как я понимаю, Адская Вселенная отличается особо сложной геометрией пространства и времени. Будет не особо трудно вернуть вашу дочь в ту же секунду, из которой ее похитили. Точно так же, как и в любой другой момент времени.
Нож вывалился из моей ладони. В моей голове гудели колокола.
— Это правда?
— Да. Церковный обет не позволяет мне сказать большего.
Я закрыл лицо руками. Слезы бежали у меня между пальцами.
— Я хочу помочь вам, мистер Матучек. Я раскаиваюсь в том, что поддался гневу.
Подняв взгляд, я увидел, что он тоже плачет. Через некоторое время мы нашли в себе силы приступить к делу.
— Разумеется, мне не следует вводить вас в заблуждение, — объявил он. — Когда я сказал, что можно одинаково легко войти в любую точку времени, это не значит, что у вас нет проблем. Я просто хотел, чтобы, успокоившись, вы все же увидели, как обстоят дела. На самом деле существуют такие препятствия, что преодолеть их могут лишь наши верховные Адепты. Никто из ныне живущих геометров, пусть даже он гений, не сможет самостоятельно отыскать дорогу сквозь эти измерения. К счастью, однако, этот вопрос перед нами не стоит. Возможно, ваша дочь была действительно похищена в результате моего проклятия. Тогда понятна немилость, проявленная ко мне моим руководством. Но если даже так, она находится под защитой ангелов.
— Докажите, — потребовал я.
— Попытаюсь. Я снова нарушаю все правила, если учесть, что на меня наложили епитимью, а вы — неверующий. Однако я могу попробовать воззвать к ангелу.
Мармидон застенчиво улыбнулся.
— Кто знает, если вы отречетесь от своих заблуждений, возможно, девочка будет возвращена немедленно. Обращение в истинную веру человека, обладающего вашими способностями и энергией, — это было бы чудесно. Возможно, все, что случилось, соответствует цели Божьей.
Мне не очень-то понравилась идея с этим зовом. Если честно, у меня озноб пробежал по коже. Мармидон может сколько угодно думать, что явившееся к нему существо — небесного происхождения. Я же так не думаю. Но, вступив на этот путь, я был готов встретиться лицом к лицу и с чем-то худшим, чем дьявол.
— Приступим.
Он открыл Библию на новой странице. Текст был мне незнаком. Преклонив колени, он начал песнопение. Пронзительная, скачущая то вверх, то вниз мелодия била по нервам.
По туннелю порывами пронесся ветер. Огни не угасли, но темнота сгустилась. Казалось, будто я умираю. И вдруг я оказался в пронизанной свистом тьме. Я был совершенно один. А вокруг — нескончаемая ночь.
Внезапно появилось памятное мне бесконечное отчаяние. Никогда прежде оно не было таким сильным — ни в предыдущие три раза, ни когда похитили Валерику ни когда умерла моя мать.
Поскольку кончилась для меня всякая надежда, я постиг тщетность всего сущего. Любовь, радость, честь — значили меньше, чем горстка пепла… их никогда не было. И во всем пустом мироздании существовал только я — совершенно опустошенный я…
Где-то в неизмеримой дачи вспыхнул свет. Он двинулся ко мне. Искра. Звезда. Солнце. Он двинулся ко мне. Я увидел громадное, напоминающее маску лицо. Заглянул в лишенные жизни глаза.
И УДАРАМИ ЗАЗВУЧАЛ ВО МНЕ МЕРНЫЙ ГОЛОС:
— Час настал. Несмотря на ифрита, саламандру, инкуба, вопреки действиям смертных, твоя жизнь не оборвалась, Стивен. Вопреки моей воле и моим замыслам. Я предвижу, что в этом цикле развития мира среди моих злейших врагов окажешься и ты. Предвижу опасность, которую ты будешь представлять для моего нового замысла. Я не желаю знать причины, по которой ты пытаешься уничтожить дело рук моих, — бездумный ли призыв одного дурака или поспешное повиновение другому.
