Из-за прислуги она старалась сохранять спокойствие и заботиться о мельчайших деталях. Однако мысли ее по-прежнему крутились по разрушительным спиралям страха и надежды, каждый раз натыкаясь на тот факт, что Дигби нет и не будет, что он уже никогда ей не улыбнется. Она опять одинока и напуганна, как в шестнадцать лет.
«Ах, Бренд, как жаль, что тебя нет рядом!» Конечно, так думать грешно, но она ничего не могла с собой поделать.
Услышав бубенчики кареты матери, Розамунда выбежала ей навстречу и кинулась в теплые, ласковые объятия. В присутствии матери она ничего не боялась.
* * *
Ко времени, когда Розамунда села дежурить у тела покойного мужа, она смирилась со своим положением и в душе успокоилась. Мать и Диана остались на ночь. Они предлагали ей свою компанию, но она хотела в последний раз побыть наедине с Дигби.
Сначала девушка опустила простыню, но сморщенное серое лицо уже не походило на лицо Дигби, поэтому она опять накрыла его и села рядом, вспоминая, каким он был при жизни.
Посидев в задумчивости, она наконец облекла свои мысли в слова:
— Наверное, порой я бывала просто невыносимой. Я пришла к тебе в шестнадцать лет, злая, изрезанная шрамами, и ты подарил мне Венскоут, чтобы я играла с ним. Надеюсь, тебе в самом деле нравился сад. И лошади. И овцы. Впрочем, едва ли ты мечтал о том, чтобы твою спокойную размеренную жизнь перевернула вверх тормашками неугомонная девчонка. Сколько раз ты оставался со мной дома и говорил, что любишь покой и уединение, тогда как на самом деле тебе хотелось отправиться на бега в Ричмонд или на овечью ярмарку в Хосе! А я, как беспечный эгоистичный ребенок, верила тебе на слово.
Розамунда коснулась простыни в том месте, где лежала его рука.
— Спасибо тебе. Надеюсь, ты все-таки был счастлив со мной. — Она глубоко вздохнула. — Думаю, теперь ты знаешь все. Пожалуйста, не обижайся. Я слишком долго не замечала опасности, иначе я бы ее предотвратила. Просто я не знала, что бывает такая любовь. О Господи, это нехорошие слова! Я люблю тебя. Правда. — Она смахнула слезы. — Ты сумеешь прочесть это в моем сердце.
Прислушавшись к себе, Розамунда наконец успокоилась. Она любила Дигби. Все, что она делала, кроме, пожалуй, той грешной ночи, она делала из любви к нему. Ее любовь к Бренду ничего не меняла.
— Как жаль, что тебя нет со мной и ты не поможешь мне распутать этот клубок! — сказала она. — Ты хотел бы, чтобы Венскоут остался моему ребенку? Вряд ли получится. Мысль о том, чтобы влить в твой род чужую кровь, беспокоила нас обоих. — Не отнимая руки с его ладони, она положила другую руку на живот. — Но этот ребенок тебе наверняка понравится, Дигби. Будь ему ангелом-хранителем. Ему нужна твоя любовь.
На нее снизошло такое блаженное умиротворение, что она невольно зарыдала. С Дигби она всегда чувствовала себя обласканной и защищенной. Теперь ей стало ясно: он сделал бы то же самое ради другого несчастного ребенка.
Грустно улыбаясь, она опустила голову на матрас и предалась воспоминаниям о восьми годах их необычной любви…
* * *
Когда пробило час ночи, в спальню на цыпочках вошел Эдвард. Розамунда устало поднялась, радуясь возможности отдохнуть в постели, но с грустью сознавая, что это было ее последнее прощание с мужем. Эдвард подошел ближе. Наверное, не страшно, если она оставит его наедине с физической оболочкой дядюшки.
Розамунда задумчиво кивнула. Эдвард же внезапно схватил ее за руку и зажал ей рот ладонью.
Розамунда и не предполагала в нем такой силы. Она извивалась и пинала его ногами, но не могла вырваться. Он перехватил девушку, сомкнув сгиб руки у нее на шее. Она царапалась и пыталась кричать, но он сильнее сдавил ее горло.
— Только пикни, и я тебя удушу, — прошептал он. В шею ей уперлось что-то холодное. — Да, это пистолет, тетя. Из дядиного арсенала. Ведь это он настоял на том, чтобы я научился стрелять. Очень любезно с его стороны, не правда ли?
Эдвард медленно разжал руки, и она жадно глотнула воздух.
— Вы не убьете меня. Вы же не хотите, чтобы все об этом узнали.
— Возможно, мне удастся инсценировать самоубийство. Но я не хочу вас убивать. Мне надо только избавиться от дьявольского семени в вашей утробе. — Он поднес к ее глазам маленький стеклянный пузырек. — Выпейте это.
Крепко стиснув губы и зубы, она помотала головой.
— Не бойтесь, это не очень противно. Вам надо очиститься от грехов. — Он говорил так, как будто верил, что может ее убедить! — Или я убью вас, а заодно и вашего ребенка. Ну же! Без ребенка ваша жизнь станет проще. Вы найдете себе молодого, красивого мужа. Может быть, даже того самого, кто заронил в вас грешное семя.
Розамунда опять помотала головой, не размыкая губ. Она не кричала, боясь, что он попытается влить жидкость ей в горло.
Эдвард резко ткнул дулом пистолета ей в затылок. Она вскрикнула, но тут же стиснула губы, не дав ему воспользоваться моментом.
— Открой рот! — прорычал он, толкая холодный пузырек ей в губы. — Выпей лекарство, глупая шлюха! Избавься от скверны!
Он пнул ее сзади по ноге, и она упала на колени, невольно вскрикнув от удара пистолетным дулом. В рот ей пролилось немного жидкости.
Она сплюнула и попыталась вывернуться из рук Эдварда.
Он схватил ее за волосы той же рукой, в которой держал пистолет, рывком запрокинул голову и стал просовывать в губы горлышко пузырька…
* * *
Диана неожиданно проснулась. В доме царила тишина, но что-то было не так. Они с Розой должны были спать в одной постели, но подруга до сих пор не пришла. Значит, еще нет и часа ночи? Пошарив на столике, она нашла свои часы и подставила их к свету — стояла полная луна. Десять минут второго.
В этот момент послышался какой-то стук, словно кто-то в темноте обо что-то споткнулся. Кажется, внизу.
Встревожившись, Диана сползла с кровати, достала из сумочки пистолет и прокралась к двери, боясь не столько реальной опасности, сколько нелепой ситуации. Открыв дверь, она выглянула в коридор. В северных долинах не водятся воры-домушники. Наверное, это слуга ходит на первом этаже, Да, так и есть — из вестибюля донеслись шаги. Диана расслабилась, но потом вновь насторожилась, услышав шум в комнате сэра Дигби.
А где Роза?
Вдруг после внезапной тишины кто-то взбежал по лестнице, по стенам заплясали огоньки — видимо, в чьей-то руке дрожала свеча. На верхней площадке появился мужчина и метнулся в хозяйскую спальню.
Бренд Маллорен!
Диана подняла пистолет, держа его двумя руками.
— Стоять!
Незваный гость быстро прошел в дверь, как будто и не слышал окрика. Диана нажала на курок и отлетела назад, оглушенная выстрелом и ослепленная пламенем, вылетевшим из дула.
