— И вы, безусловно, дадите отпор любому европейскому принцу, если он осмелится вторгнуться в ваше королевство? — сказал он, имея в виду известную речь королевы в Тилбери, когда она посылала флот навстречу могущественному врагу.
— Совершенно верно, милорд. Как я уже продемонстрировала это в прошлом году.
Он снова улыбнулся и сказал:
— Однако, дорогая, напомню вам, что при дворе вы должны играть роль заурядной дамы.
— Проклятие. — Ее щеки слегка порозовели. — Я сделаю это, когда будет необходимо.
— Пьяница тоже зарекался бросить пить.
— Не беспокойтесь, милорд, я справлюсь.
— И все же я вынужден опекать вас.
— Без моего согласия!
— Да, поскольку судьба связала нас.
Она пристально посмотрела на него.
— Пока не кончится мое испытание.
Маркиз сделал еще глоток кофе.
— А когда оно, по-вашему, кончится?
— Когда я вернусь на север. — Теперь Диана не была уверена, что понимает, о чем идет речь.
— Да, ваше пребывание при дворе, вероятно, продлится недолго, но проблема, как и в случае с французами, останется. Нужно быть настороже. Наша связь будет продолжаться до самой смерти. Или до вашего замужества.
— Или до вашей женитьбы, — тихо произнесла она.
— Я никогда не женюсь. Но даже если это случится, вы по-прежнему будете нуждаться в моей защите. Вне брака ваше положение весьма уязвимо. Я не хочу навязываться, но если в будущем возникнут затруднения, я к вашим услугам.
— Кажется, мы начали говорить о ваших проблемах, милорд, а не о моих. Что вы предпримете, если французы действительно хотят избавиться от вас?
— От коварного убийцы трудно защититься, но в данном случае, мне кажется, они хотят, чтобы все выглядело как месть обманутого мужа или любовника, а не как хладнокровное убийство.
— Вам остается лишь сдерживать свои страсти, милорд, и мы будем в безопасности.
Он спокойно посмотрел на нее.
— Всецело с вами согласен, дорогая леди. Несомненно, он имел в виду не только французов.
Диана вздохнула и сказала то же, что и прошлым вечером:
— А если я не хочу, чтобы меня оберегали?
— Я взял на себя обязательство заботиться о вас в любом случае. — Он поднялся. — Нам пора, леди Аррадейл, если к вечеру мы хотим добраться до Стамфорда.
Итак, маркиз дал понять Диане, что не намерен отступать от своего слова, и это выглядело вполне разумным с его стороны. Она же, словно пьяница, не способный оторваться от бутылки, не хотела прислушаться к голосу разума, чувствуя, что ей доставляет удовольствие проявлять свою независимость.
* * *
К вечеру, когда карета загрохотала по стамфордскому мосту, Диана была совершенно обессилена и мечтала лишь о том, чтобы избавиться от опеки маркиза. Она не могла даже представить, что восемь часов, проведенные с этим мужчиной, могут так угнетающе подействовать на нее!
Маркиз явно держал ее на расстоянии, отгородившись холодной вежливостью, и это было невыносимо.
Всю дорогу он занимался своими бумагами и лишь иногда, вероятно, желая отдохнуть, читал какую-то толстую книгу. Диана искоса поглядывала в его сторону, пытаясь украдкой прочитать заголовок, но так и не сумела.
Она старалась отвлечься чтением книг, но даже мудрый Александр Поп не мог завладеть ее вниманием.
Тогда Диана стала смотреть в окно на придорожные пейзажи и на сопровождающих всадников, с тревогой думая, с какой стороны ждать опасности. Однако к полудню она решила, что ее страхи явно преувеличены. Французская чета, несомненно, поняла, что имеет дело с могущественным противником, и поспешила ретироваться.
Весь день ей не давало покоя ощущение его присутствия в закрытой карете. Их разделяли всего несколько дюймов, и время от времени он даже касался случайно ее одежды, когда шевелился. В любом другом случае она не обратила бы на это внимания, но каждое движение маркиза вызывало у нее дрожь.
* * *
Занятая своими мыслями, Диана даже не заметила, как карета остановилась во дворе гостиницы «Георг» и она оказалась в своей спальне, такой же превосходной, как и в предыдущей гостинице, уже полностью приготовленной для нее, включая ее собственную пуховую подушку. Только тогда, наедине с собой, Диана осознала, насколько близко подошла в своих мечтаниях к краю пропасти.
После мучительных колебаний она взяла себя в руки и послала слугу сказать, что у нее разболелась голова и она будет обедать в своей комнате. В ней еще теплилось желание оказаться в обществе маркиза, но она нашла в себе силы избежать ненужных треволнений.
Через час, после отдыха и легкого обеда, к Диане вернулись душевное равновесие и способность здраво рассуждать. Она осознала нелепость своих фантазий и пожалела, что рядом нет Розы, чтобы вместе посмеяться над собственной глупостью. Она даже послала лакея узнать, нет ли в гостинице французов.
Вернулся лакей и сообщил, что среди гостей нет французов.
— А что маркиз? — спросила Диана. — Где он сейчас?
— В столовой, миледи. С гостем.
Перед мысленным взором Дианы тотчас возникли де Кориаки.
— Что за гость?
— Дама, миледи, едет в Ноттингемшир.
Опять? Он с ума сошел?
— Кто такая?
— Очень необычная дама, миледи, и записалась в гостинице под довольно странным именем. — Прежде чем он успел назвать его, Диана уже догадалась, о ком идет речь. — Сафо, миледи.
У Дианы перехватило дыхание.
Черт бы его побрал. И эту женщину вместе с ним.
Диана пригласила Клару поиграть в карты и проиграла. Затем выпила пару бокальчиков гостиничного портвейна и рано легла спать.
* * *
Родгар налил портвейна Сафо.
— К сожалению, леди Аррадейл не может прийти к обеду. Думаю, она понравилась бы тебе.
— А тебе она нравится? — спросила Сафо.
— Очень.
Как жаль, что Сафо едет на север. Родгар чувствовал потребность в друге, с которым можно было бы поговорить, и только теперь осознал, как устал за этот длинный день.
— Чем же?
О, со старыми друзьями тоже бывает нелегко. Они замечают слишком многое.
— Чем нравится? Смелостью, живостью, благородством и умом.
— Большинство мужчин обращают внимание главным образом на грудь, бедра, губы и прочие внешние достоинства.
Маркиз улыбнулся.
— Я не принадлежу к большинству. У Дианы тоже все, как говорится, на месте, но это не главное.
