Король сдвинул брови, рассматривая печать, затем открыл письмо и побагровел.
— Боже, кто осмелился сделать это? Здесь моя подпись и моя печать. Королевская печать!
— Да, сир. — Родгар взял письмо из рук короля. — И записка, которая побудила леди Аррадейл выйти ночью из дома, тоже была умело подделана. Сомертон не знал, от кого пришло письмо, но ему помогал в похищении француз. Графиня узнала в нем месье де Кориака. Того самого де Кориака, которого мы встретили в Ферри-Бридж. Король пристально посмотрел на Родгара:
— Как? Если этот маньяк охотится за вами, почему он помогал Сомертону похитить графиню?
Родгар пожал плечами:
— Известно, что графиня находится под моим покровительством, и, следовательно, я должен вступиться за нее. Есть подозрение, что таким образом готовилась ловушка для меня. Кроме того, — предположил он, — француз ищет также способы посеять разногласия между нашими странами.
— Но мы заключили мир, милорд.
— Однако среди ваших подданных есть недовольные этим миром. Вероятно, и среди французов найдутся такие.
— Но какой смысл во всей этой истории? — спросил король. — Неужели я объявлю войну из-за похищения женщины?
Пришло время поговорить откровенно.
— Я вижу смысл в том, сир, чтобы устранить меня. Совершенно очевидно, что, по мнению французского правительства, вы недостаточно сильны, чтобы устоять против Франции. А может быть, они ошибочно полагают, что мои советы оказывают решающее влияние на вашу политику. По всей вероятности, их кто-то вводит в заблуждение… может быть, даже шевалье Дейон?
Георг III взволнованно ходил по комнате. Родгар не осмеливался спросить, о чем думает монарх.
Король вдруг повернулся и посмотрел на письмо в руке Родгара:
— Что мне делать с этим? На нем моя подпись и моя печать, а содержание имеет невероятно гнусный характер!
— Мы можем, конечно, найти изготовителя этой фальшивки и наказать его, но при этом не узнаем истинного негодяя. Надеюсь, мы не станем предавать широкой огласке злоключения леди Аррадейл.
— Разумеется, разумеется. Но я хочу видеть этого де Кориака повешенным. И Сомертона тоже!
— Это также может вызвать нежелательные толки, сир. Король внимательно посмотрел на Родгара:
— Выходит, я должен оставить оскорбление безнаказанным? Я не желаю больше видеть Сомертона при дворе. Даже если он и был обманут французом, он вел себя как подлец.
— Полагаю, герцог Карлайл будет рад видеть сына в своих владениях, в Виргинии. Я могу позаботиться об этом, если ваше величество поговорит с герцогом.
— Прекрасный выход из положения, — пробормотал король. — А как быть с истинными злодеями?
— Сочту за честь, если вы предоставите их мне. Я найду способ наказать негодяев.
Немного подумав, король согласился:
— Сообщите мне, когда сделаете это. — Затем добавил:
— А как же леди Аррадейл? Она потеряла поклонника.
— Да, сир. Возможно, будет разумнее всего отложить ее замужество на некоторое время. Она может еще больше расстроиться.
Король подозрительно прищурился, однако сказал:
— Хорошо-хорошо. Передайте ей, что она может вернуться на север, если пожелает, но я надеюсь, что она примет участие в сегодняшнем маскараде. Будет непростительно пропустить такое событие, особенно живя в вашем доме.
— Я тоже так думаю, сир. И в связи с предстоящим балом мне необходимо вернуться домой.
Король кивнул, а когда Родгар подошел к двери, сказал:
— Надеюсь, вы прибыли сюда с охраной, милорд.
Родгар печально улыбнулся:
— В закрытой карете и в сопровождении вооруженных всадников, сир.
— Хорошо-хорошо. Мы не хотим потерять вас.
Глава 31
Брайт Маллорен искал своего брата. Он постучался в дверь бывшего будуара матери. Однако там он обнаружил только Элф и графиню.
— Вы беспокоитесь о нем, лорд Брайт? — спросила графиня с некоторой тревогой.
Ему хотелось спросить напрямую, что произошло здесь минувшей ночью.
— Да, — ответил он.
— Почему, Брайт? — спросила Элф. — Что-нибудь неладно с королем?
— Я не знаю, поскольку Бей прячется от меня.
— Прячется? — повторила Элф. — Бей?
Графиня привстала, затем снова села. Надо быть сдержанной.
— Может быть, он занимается последними приготовлениями к маскараду? — предположила она.
— Никто не видел его, хотя надо еще кое-что закончить.
— О, — сказала Элф, вставая, — я должна пойти и посмотреть, не надо ли помочь. Это очень интересно, Диана. Не хочешь ли пойти со мной?
Графиня задумалась, затем сказала:
— Нет, я останусь здесь. — Она обратилась к Брайту:
— Думаю, ваш брат занимается одной из механических игрушек, милорд.
Брайт посмотрел на нее:
— Ну конечно. Он считает, что они успокаивают. Вопрос только в том, леди Аррадейл, почему ему необходимо успокоиться?
— Он вынужден драться и со злыми духами, и с ангелами. Несомненно, ангелов победить труднее.
Брайт кивнул и вышел из комнаты вместе с Элф. Как только за ними закрылась дверь, Элф прошептала:
— Ты думаешь, он решится наконец?
— С нашей и Божьей помощью. Жаль, что здесь нет Брэнда, но раз так, я готов выступить в роли секунданта в поединке с ангелами.
Брайт оставил жену и быстро пошел по коридору, а затем спустился по лестнице к маленькой комнате в задней части дома. За дверью он услышал птичье пение и дробь барабана. Брайт вошел без стука в тот момент, когда пение и стук барабана прекратились.
Родгар, все еще в придворном костюме, сидел за рабочим столом. Перед ним не было никаких инструментов, и он только смотрел на игрушку. Это была фигура мальчика в голубом костюмчике с барабаном на ремешке и палочками в руках. Родгар быстро взглянул на Брайта:
— Что-нибудь случилось?
— Ты почему-то прячешься ото всех.
— Что в этом плохого?
— Это беспокоит нас, не привыкших к такому твоему поведению. — Брайт сел на стул рядом с заводной куклой, чувствуя, что на самом деле готовится к сражению. Он не стал ходить вокруг да около:
— После минувшей ночи я вижу тысячу причин, по которым ты должен жениться на леди Аррадейл. Назови мне хоть одну, мешающую тебе сделать это. И забудь ты о дурной наследственности в своей крови.
