Его оживленность и приподнятое настроение, а также выражение глаз — все это вселяло в нее надежду, и ей очень хотелось попросить его завершить начатый наверху разговор.
Впрочем, можно и подождать. Вполне вероятно, начавшееся представление тоже являлось своеобразной частью его признания, так как Купидон был богом любви.
Откуда-то донесся чистый голос певца-кастрата:
Солнце садилось в море,
Когда дева Диана-охотница
Со своей непорочной свитой…
На сцену вышла женщина в костюме Дианы в сопровождении четырех служанок в греческих одеяниях, и на всех были античные маски, полностью скрывавшие лица.
…Под сенью рощи заметили
Бога любви и амуров,
Крепко спавших на мягкой траве.
Актриса, исполнявшая роль богини Дианы, запела звучным контральто:
Пусть тираны жестокие спят
И дадут отдохнуть человечеству,
Но как только проснутся они,
Во всем мире не будет покоя.
Ее служанки решили сломать луки и стрелы амуров и приступили к делу. Затем, взявшись за руки, начали танцевать.
Мы одержали победу —
Нам нечего больше бояться,
Так будем петь и плясать —
Теперь Купидон безоружен!
В зале раздались аплодисменты, и актеры продолжили пение, подхваченное присутствующими.
Бей расхохотался, и под ногами у них закачалась скамейка. Диана со смехом ухватилась за ветку искусственного дерева, обретя твердую опору.
— Разве кто-нибудь может устоять против любви? — сказал он, глядя на нее сверкающими глазами, — любовь все равно победит, как и должно быть.
Они потянулись друг к другу, чтобы поцеловаться, когда в хор вклинился мужской голос. На сцене Купидон, разбуженный пением, вскочил на ноги. На нем тоже была маска, скрывавшая все лицо.
— О, жестокая богиня! — запел он сильным, но не таким поставленным голосом, как у актрисы, игравшей роль богини Дианы. — Но я не буду стенать. Я отомщу тебе! — Он взял позолоченный лук.
— Странно, — сказала Диана, — кажется, ему больше подходит роль Марса, чем Купидона, но тогда любовь превратилась бы в сражение.
Она насмешливо взглянула на Бея, но он в этот момент внимательно смотрел на сцену.
— Осталась одна несломанная стрела. — Купидон поднял ее с земли и вставил в лук. — И чье же сердце… — Маска повернулась к зрителям, внимательно разглядывая их. — Поразить ею? Дамы и господа, — неожиданно продолжил он обычным голосом, — кто хочет испытать любовь или полюбить с еще большей силой?
Диана вздрогнула, а Бей внезапно соскочил со скамьи и исчез в толпе. Каждый хотел протолкнуться вперед, стараясь быть поближе к богу любви.
Бей отчаянно пробивался к высокому человеку в золотом шлеме римского воина, который стоял прямо перед помостом. Это был король.
Ему грозила опасность?
Казалось, каждый в зале хотел, чтобы Купидон остановил на нем свой выбор. А стрела любви все продолжала искать цель.
Диана вдруг обратила внимание на акцент Купидона. Он, несомненно, был иностранцем. Вполне возможно, итальянцем, как большинство оперных певцов. А что, если француз? И голос его явно не был поставлен.
Де Кориак?
Бей приближался к королю, и ей хотелось предупредить его. Хотя, разумеется, маркиз уже догадался и потому так поспешно покинул ее.
Но ведь де Кориак хотел убить именно Бея.
Король смеялся и аплодировал вместе с остальными.
Затем раздался его голос:
— Порази меня, бог любви. Я хочу еще крепче любить свою королеву!
Все вокруг зааплодировали, а Купидон послушно направил стрелу в сторону короля.
Глава 33
По тому, как изогнулся лук, Диана мгновенно поняла, что он настоящий. Она вспомнила, что и у нее тоже настоящие лук и стрелы. Здесь это было, пожалуй, единственное оружие.
Бей уже был рядом с королем. Что он собирается сделать? Повалить на пол и закрыть своим телом?
С громко бьющимся сердцем она сняла с плеча свой лук и вложила в него одну из серебряных стрел.
Руки дрожали и стали липкими от пота.
Проклятие! Она вытерла их о платье.
Купидон уже слегка натянул тетиву. Наступила тишина, как будто все вдруг почувствовали неладное…
В этот момент перед королем возник Бей, раскинув в стороны руки со сверкающими перстнями.
— Прошу прощения, сир, но мне кажется, я в большей степени нуждаюсь в любви.
По залу прокатился ропот. Все были потрясены: как посмел маркиз стоять спиной к королю!
— К тому же, — улыбнулся Бей, — ваше сердце скорее всего должна поразить богиня Диана.
— Хотите, чтобы я выстрелил в вас, милорд? — спросил Купидон.
Маска существенно искажала голос, и Диана засомневалась. Ошибка могла стать роковой.
С широко расставленными руками подходя все ближе и ближе к помосту, Бей говорил:
— Кажется, вы не бог любви, сэр, а бог смерти. Ведь ваша стрела с самого начала была предназначена для меня, не так ли, месье де Кориак?
Король вскрикнул, и все вокруг замерли в недоумении. Диану охватило отчаяние: Купидон уже до конца оттянул тетиву лука, а Бей находился от него на опасно близком расстоянии.
Сейчас или никогда. После секундного колебания Диана прицелилась и с молитвой выпустила стрелу. Она глубоко вонзилась в грудь де Кориака, а его собственная стрела угодила в стену. С протяжным криком он рухнул на искусственную траву.
Актриса, изображавшая богиню Диану, упала в обморок, а маленькие амуры убежали со сцены. Бей оттащил умирающего, пряча его от перепуганных гостей. Ошеломленная, Диана увидела, как Брайт, Элф, Порция и Форт пытаются успокоить испуганных гостей, устремившихся к выходу.
Кто-нибудь мог пострадать в этой давке.
Король, охраняемый придворными, вдруг вышел вперед, сверкая золотыми доспехами.
— Послушайте, — громко крикнул он, — это был всего лишь один безумец, с которым покончено. Успокойтесь, успокойтесь, господа, вам ничто не угрожает.
В зале наступила тишина, и все повернулись к нему.
— Как видите, я цел и невредим благодаря храбрости лорда Родгара… — Он замолчал, видимо, задаваясь вопросом, откуда прилетела роковая стрела.
