— Но все еще считается, что это мой отец вынудил свою первую жену убить своего ребенка. Ни один человек, знавший его, не верит этому.
— А нельзя ли убедить леди Эшарт в его невиновности?
— По-видимому, нет. Что касается наших ран, то эта дама много раз пыталась навредить нам. — Леди Эльф снова оглянулась. — Она даже заплатила одному человеку, чтобы он соблазнил меня.
— Господи! И что с ним произошло?
— Родгар вызвал его на дуэль. Этого Дженива и опасалась.
— Он убил его?
— Нет. Но ему теперь мало пользы от его правой руки.
В каком-то отношении подобное могло оказаться хуже смерти. В этом чувствовался холодный расчет, но леди Эльф явно считала случившееся вполне нормальным.
— Бдительность брата спасала нас, — вздохнув, призналась она, — вопреки козням маркизы. За последнее время положение изменилось к лучшему. Возрастающая сила Родгара пугает, а насколько мне известно, богатство семьи Трейсов сильно истощилось.
— Чем скорее будет заключен мир, тем лучше, — убежденно сказала Дженива.
— Мы полностью с этим согласны. «Мы».
Дженива взглянула на Эша. Он собирался поцеловать мисс Миддлтон под омелой!
Дженива хотела извиниться и уйти, но тут лорд Уолгрейв подошел к жене.
— Ты, наверное, устала, любовь моя. Пойдем и присядем.
— Не суетись. Если бы у меня не болели ноги, я бы отправилась в длинную прогулку.
— Помоги нам Боже, ну разве не типичная Маллорен? — Лорд Уолгрейв с добродушной усмешкой обратился к Джениве, отчего ей стало неловко отойти от них. А если бы она и отошла, что это могло изменить?
— Говорят, моя мать, когда носила ребенка, каждый день проходила несколько миль, — возразила леди Эльф, — и очень легко рожала детей, даже Сина и меня. — Она приложила руку к спине. — Должна признаться, я надеялась праздновать Рождество с моим ребенком, а не с ноющими спиной и ногами.
— Моя мать говорила, что надеялась на то же, когда носила меня, — Дженива украдкой посмотрела туда, где целовались, — так и получилось.
— Так вы родились в Рождество?
Дженива поняла, что проговорилась, и стала придумывать, как перевести разговор на другую тему.
— Когда ваш день рождения? Она не могла солгать:
— Как раз сегодня. Полчаса до полуночи — так мне говорили.
Леди Эльф хлопнула в ладоши:
— Диана! У Дженивы день рождения. В честь этого мы должны устроить бал!
Дженива пыталась протестовать, но ее не слушали.
— Ну вот и славно! — воскликнула подошедшая к ним леди Аррадейл. — Я хотела устроить просто танцы в знак завершения наших трудов, а они превращаются в особое событие. Все в бальный зал!
Джениве оставалось только позволить всей компании увлечь себя вверх по лестнице в уже совершенно преображенный бальный зал.
При виде таинственным образом возникшей в окружении гор деревни она невольно пришла в восторг. Пол посреди зала был посыпан мелом, изображавшим снег, а по стенам расположились маленькие домики с высокой кровлей, в них могла поместиться только одна пара, а в остальном они выглядели как настоящие. Вокруг домиков стояли миниатюрные елочки в горшках, создавая впечатление леса, который уходил вдаль, нарисованный на развешанных на стенах тканях, и заканчивался белыми вершинами таких же нарисованных гор. Горы сверкали в свете трех люстр, словно покрытые настоящим снегом.
— Боже, какое великолепие! — воскликнула Дженива.
— Хорошо получилось, не правда ли? — обернулась к ней леди Аррадейл. — Настоящий бал будет завтра, в Рождество, но уже сейчас все заслужили немного веселья.
Тут Дженива увидела шестерых музыкантов, занявших свои места на увитой зеленью галерее. Заиграла музыка. Родгар взял Джениву за руку и вывел ее на середину зала.
— Этот бал дается в честь дня рождения мисс Смит. Она должна назвать первый танец и выбрать себе кавалера.
Джениву охватила паника. Леди Аррадейл говорила об обыкновенных танцах, но это казалось ей уж слишком торжественным. К тому же она не знала, какие танцы приняты здесь, и очень боялась опозориться.
И как ей пришло в голову, что она легко сможет войти в этот мир?
— Я отравлюсь, если ты не выберешь меня, любимая, — шепнул ей Эш, подходя и беря ее за руку. — Тем более что ты стоишь под омелой.
Дженива подняла глаза и увидела, что действительно стоит под веткой омелы, свешивающейся с центральной люстры… Так вот куда подвел ее лорд Родгар!
Она бросила на него быстрый взгляд и позволила Эшу обнять ее.
Он притянул ее к себе и, перед тем как поцеловать, попросил:
— Пусть они сыграют «Веселых плясунов».
Она ответила на его поцелуй, чувствуя, что ее любовь стала еще сильнее. Тем временем он протянул руку и сорвал ягоду, а затем вынул что-то из кармана.
Гинею, здесь?
— Подарок за поцелуй, — смеясь, сказал Эш, — а что может быть лучшим подарком, чем кольцо.
В ярком свете блеснул большой бриллиант, однако, когда Эш взял ее руку, Дженива отдернула ее. Она знала, что бриллианты на обручальных кольцах стали традицией, поскольку камень был прочным и не поддавался времени. Прекрасная мысль, но пока она не завоюет любовь Эша, кольцо останется такой же фальшивкой, как и горы, нарисованные на стене.
Он удивленно поднял брови, и она в конце концов уступила, позволив ему надеть кольцо на ее палец. В свете свечей великолепный камень засверкал всеми цветами радуги.
Все захлопали в ладоши. Дженива улыбалась, но думала только о том, как было бы прекрасно, если бы все это происходило по-настоящему.
— Вы еще должны назвать танец, мисс Смит, — напомнила леди Аррадейл.
Вопросительно взглянув на Эша, Дженива робко произнесла:
— «Веселые плясуны».
Это был очень простой танец, который она знала. Он кивнул, и это означало, что танец подходит. Слава Богу, хоть в этом она могла доверять Эшу, но не больше. Он никогда не обещал больше, чем мог выполнить. Если ее сердце будет разбито, то в этом не будет его вины.
Зазвучала музыка, и Эш повел ее. По крайней мере у нее останется этот танец с ним. Дженива знала, что станет потом нанизывать эти маленькие радости, как жемчужинки на шелковую нить, и будет хранить их в сердце, если проиграет эту битву и потеряет его. Она радовалась этому быстрому танцу, лишавшему возможности разговаривать и даже думать. Кроме того, танцуя, нельзя оставаться мрачной.
Она проходила мимо выстроившихся в линию дам, касаясь рукой каждой, включая уже немолодую мисс Инчклифф, глаза которой блестели от удовольствия. Танцевали и более молодые, и даже маленькие дети, образовавшие свой ряд и смеявшиеся, когда сталкивались друг с другом.
