Но самым ужасным был момент, когда она решила, что Кейт любит другую — прелестную, совершенную леди Малзард.
Пруденс повернулась к нему, но в темноте не видела, где он. Поколебавшись, она потянулась нащупать его.
И не нашла.
Пруденс села и раздвинула полог. Она в кровати одна. Перебравшись на другую сторону, она и там раздвинула полог и посмотрела на часы. И увидела Кейта. Он был снова в халате и улыбался ей. Высокий, широкоплечий, со свободно падающими на плечи темными волосами, он выглядел великолепно.
— Доброе утро, — сказал он.
Пруденс немного отодвинулась, подтягивая одеяло повыше, и попыталась пригладить спутанные волосы.
— Который час?
— Начало девятого. Не думаю, что могу соблазнить тебя проехаться верхом.
— Нет. И тебе не следует ездить, с твоей раной.
Его улыбка стала шире.
— Я рассчитывал, что ты станешь хлопотать надо мной. И все равно это стыдно. Надеюсь, ты научишься. Я найду тебе дорадо.
— Эго специальное седло?
Пруденс надеялась, что оно надежное и безопасное.
— Это порода, точнее, масть. Светло-золотистая, со светлой гривой и хвостом. Как ты.
— Вы хотите сказать, сэр, что я желтушная? Или у меня лошадиное лицо?
Но Пруденс тоже улыбнулась, ей нравился этот игривый разговор.
— Ты еще забыла, что у тебя голова деревянная. — Кейт подошел и наклонился поцеловать ее. — У тебя молочно-белая кожа, светлые золотистые волосы, а ум острый как кинжал. Ты пригласишь меня позавтракать в твоем будуаре, жена?
Пруденс знала, что вся залилась краской.
— Конечно.
Кейт вышел в боковую дверь. Несмотря на его слова о ее остром уме, голова Пруденс была словно в тумане. Потом она встряхнулась, встала с кровати, собрала разбросанную одежду и прошла в свою спальню. Нечего суетиться из-за того, что надеть, когда есть только одно платье.
Вода. Как раздобыть воду для умывания?
Пруденс жалела, что у нее нет зубного порошка. Она открыла его для себя в Дарлингтоне, это было куда удобнее соли, которой она всегда пользовалась, Порошок, конечно, в сундуке. Ее сундук уже привезли?
Как вызвать Карен? Корсет без посторонней помощи надеть невозможно. Обычно Пруденс носила корсеты, которые шнуруются спереди, это сельский стиль, но их отдали бедным, как и ее старую одежду, и теперь у нее только модные корсеты со шнуровкой сзади.
Как вызвать горничную? Глупо проколоться на этом. В Блайдби сэр Джошуа просто орал, но там дом был гораздо меньше. И в любом случае она не сможет заставить себя это сделать.
Пруденс смотрела на корсаж и юбку, размышляя, не надеть ли их без корсета. Платье выглядело ужасно. Пруденс отправилась в гардеробную в надежде, что сундук могли привезти ночью. В нем есть хорошенький халат, который подойдет для завтрака.
Потом Пруденс увидела на вешалке свою новую ночную рубашку. Карен знает, что она ее не надевала? Это объявляет о том…
О том, чего не случилось, но что могло произойти?
Схватив ночную рубашку, Пруденс надела ее поверх сорочки, довольная, что теперь закрыта от шеи до запястий и пальцев ног. Надев эту броню, она открыла дверь в гардеробную. Там у окна сидела Карен и шила.
Девушка вскочила:
— Воду, миледи? Завтрак?
Карен выглядела гораздо лучше в сидящем по фигуре сером платье с черным фартуком и чепцом лучшего качества, чем вчерашний. Возможно, она вымылась, поскольку выглядела выскобленной до последнего дюйма. Кто-то в доме постарался сделать ситуацию более приемлемой, и это обнадеживало.
— И то и другое, — сказала Пруденс. — Воду сейчас, а завтрак в будуар для графа и меня.
От одних этих слов она зарумянилась.
Служанка присела в реверансе, а потом удивила Пруденс тем, что вышла через дверь в углу комнаты. Когда Карен удалилась, Пруденс осмотрела потайную дверь, которая оказалась вровень со стеной и покрашена в тот же цвет. Открыв ее, Пруденс увидела простую лестницу, ведущую вниз. Это позволяло личной прислуге входить и выходить, не беспокоя хозяина или хозяйку.
Карен раньше этой лестницей не пользовалась, она, наверное, чистила каминные решетки и скребла пол, до того как поднимутся хозяева, и об этой лестнице не знала.
Сундук привезли ночью? Пруденс открыла шкаф. Увы, в нем были лишь те вещи, что она купила на рынке, но запахи Артемис исчезли. Теперь пахло не особенно приятно — вероятно, чтобы отпугнуть моль, — но в этом запахе не было призраков прошлого. Пруденс нашла чистую сорочку, чулки и отнесла их в спальню.
Карен вернулась той же дорогой и налила в таз горячую воду.
— Поставь ширму вокруг умывальника, пожалуйста. Я предпочитаю умываться без посторонних глаз.
Возможно, утонченную леди не волнует, что горничная видит ее раздетой, но Пруденс это волновало.
Когда служанка выполнила ее просьбу, Пруденс зашла за ширму и сняла одежду.
— Кто-нибудь учил тебя быть горничной? — спросила она.
— Да, миледи. Вдовствующая графиня. То есть мисс Хопкинс, ее горничная, миледи.
— Любезно с ее стороны.
Это свидетельствует в пользу настоящей вдовствующей графини?
— Да, миледи. И со стороны миссис Инглтон, которая велела ей это сделать.
Ах да, экономка. Не так обнадеживает, но лучше, чем всеобщая враждебность.
Пруденс мылась как могла быстро, размышляя, как это легко для графини.
— Кто-нибудь был недобр к тебе?
— Я знаю, что некоторые жаловались миссис Инглтон, но она их отчитала. Пусть говорят что хотят, — дерзко сказала Карен. — Они все теперь должны называть меня «миледи».
Пруденс вздрогнула. Она чувствовала, что пандемониум нарастает.
— Пожалуйста, мою чистую сорочку, Карен.
Сорочка повисла на ширме. Пруденс надела ее, потом вышла надеть корсет, который Карен начала зашнуровывать на спине.
— Он очень красивый, миледи, — сказала девушка и спохватилась. — Простите, миледи, я не должна болтать.
— Я тебе скажу, когда болтать, а когда нет. Я буду рада узнать об этом доме.
Служанка, однако, не поняла намека.
Когда корсет был зашнурован, Пруденс повернулась надеть нижние юбки, но поймала взглядом свое отражение в зеркале. На голове у нее просто птичье гнездо, а здесь до сих пор нет гребня! Но потом она увидела на туалетном столике щетку и гребень.
— Чье это?
Если это вещи Артемис, она к ним не прикоснется.
— Ваше, миледи. Миссис Инглтон дала. У нее есть запас для гостей. Расчесать вам волосы, миледи?
