— Я помню, как ты нес меня наверх в доме Толлбриджа.
Это меня волновало и пугало.
— Пугало?
— Потому что ты такой сильный.
— Я и теперь тебя пугаю?
Пруденс понимала, что нужно ответить «нет», но сказала правду:
— Ты мужчина. Я к ним все еще не привыкла. Особенно к таким, как ты.
— К таким, как я?
Кейт положил ее на постель и обошел кровать.
— Как ты, — повторила Пруденс, впитывая все детали его великолепного тела. — Но я вижу преимущества. Если бы ты подошел ближе, я бы привыкла быстрее.
Кейт рассмеялся и лег, не потрудившись прикрыться.
— Привыкайте как пожелаете, миледи.
Пруденс так и сделала, касаясь и исследуя, доставляя удовольствие себе и надеясь, что и ему это приятно.
Кейт не двигался, потом его рука скользнула между ее бедер, палец исследовал средоточие ее женского естества.
Пруденс испуганно замерла, потом выдохнула:
— О!
— О! — с улыбкой повторил он и потянулся губами к ее соску.
Это нежная игра вызывала такой вихрь ощущений, или рука Кейта внизу, или то и другое?
— Сдавайся, любимая.
— Любимая?
— Конечно.
— Ты мог бы сказать это раньше, — пожаловалась Пруденс и стукнула его, как тогда, когда он признался, что он граф.
Но Кейт только рассмеялся и прикосновениями и поцелуями довел ее до исступления.
Его пальцы скользнули глубже, подменяя мужское естество и погружая Пруденс в океан безумной жажды. Она стонала, потом закричала. Волна наслаждения накрыла ее, унося смятение и оставив жаркое трепещущее удовлетворение.
— Ох! Вот это да!
— Я знал, что ты будешь страстной, любовь моя, — улыбнулся, целуя ее, Кейт.
— Я?
— Ты. Есть и будешь. Всегда.
— Скажи это снова.
— Всегда?
— Что любишь меня. Или мне это примерещилось?
— Я люблю тебя. Ты это знаешь.
— Ты никогда этого не говорил.
— Не может быть, я должен был это сделать.
— Нет.
— Ты тоже мне этого не говорила, — заметил он.
— Я очень стеснительная.
— Может быть, я тоже стеснялся.
Пруденс со смехом стукнула его. Кейт поймал ее руку и поцеловал ладонь.
— Я люблю тебя. Обожаю. Ты лучший из мужчин.
Кейт улыбнулся почти смущенно.
— Да, Кейт, ты такой. В глубине души я знала это с самого начала. Вот почему я впустила тебя в свой дом и подтвердила твою историю в церкви. Я всегда знала, что ты прекрасный человек.
— И я знал, что ты моя единственная женщина…
Они целовались, гладя друг друга и смеясь, и Пруденс заметила, что он снова отвердел.
— Ты доставил мне наслаждение, а как насчет тебя?
— О, здесь постель нечистая. — Кейт подвинулся на ее сторону. — Мы можем перейти в твою. А утром будет ванна.
— Кто первый?
— Мы оба. Пока ждем, мы можем поиграть во многие игры — в постели, в ванне, в лодке, даже на качелях. А когда ожидание кончится, моя дорогая страстная женушка, в нашем раю, в нашем доме я намерен получать все возможные удовольствия во все наши дни, пока смерть не разлучит нас.
