Со времени отъезда Поля де Пуисси работы на строительстве укреплений были приостановлены, так что девушка не испытывала недостатка в рабочих руках для ремонта столов и скамеек. Очень немногие предметы мебели приобрели маломальское изящество, но все они стали устойчивыми, ровными и крепкими.
Пока мужчины устанавливали столы, Мадлен с двумя служанками занялась тканями. Рваные края были подшиты, дыры залатаны, пятна, где возможно, оттерты. Не было времени сделать работу в совершенстве, но этим вечером зал будет выглядеть гораздо пристойнее.
Все это время Мадлен была уверена, что Эмери де Гайяр находится где-то в замке, но ни разу его не видела. Возможно, он так же избегал встречи с ней, как она не хотела столкнуться с ним.
Рог дозорного возвестил о возвращении охотников. Мадлен вскочила со своей скамейки у окна и сунула недошитую работу в руки другой женщины. Она совсем забыла о своей внешности! Кликнув Дороти, девушка бросилась в свою комнату, умылась и распустила волосы. Тут подоспела Дороти, чтобы причесать ее.
– Заплести или оставить распущенными, миледи?
Это был последний вечер ее девичества.
– Оставь так, – сказала она, содрогаясь при мысли о том, что ей предстоит.
Мадлен оделась в платье из тончайшего шелка и выбрала алую бархатную тунику, расшитую золотыми узорами. Этот наряд был тяжеловат для такого жаркого дня, но ей казалось, что, объявляло своем выборе, она должна иметь торжественный вид. Девушка застегнула на талии плетеный пояс из золотой проволоки с обсидианом и надела на голову золотой ободок.
– Ну как? – спросила она Дороти.
– Великолепно! – почтительно ответила женщина. – Я никогда не видела вас такой… Словно вы полны огня, миледи. Значит, вы уже сделали свой выбор?
– Выбор сделан, – решительно сказала Мадлен.
Она собралась было захватить браслет Эмери, чтобы вернуть ему, но передумала. Единственный способ вытерпеть сегодняшний вечер – это всячески избегать встречи с этим мужчиной. Изгнать его из памяти… Слезы подступили к ее глазам, но она изо всех сил старалась удержать их. Скорее она перережет себе горло, чем прилюдно проявит слабость.
Мадлен вышла в зал. Гул стих, и со всех сторон на нее устремились испытующие взгляды. К ней подошел граф Гай.
– Если вы не собираетесь выбрать моего сына, мадемуазель, – холодно произнес он, – вы неудачно подобрали платье.
Мадлен огляделась и сразу же увидела его. На Эмери было огненно-красное одеяние, богато украшенное золотом. Он почувствовал ее взгляд, словно его окликнули по имени, и их глаза встретились.
Мадлен будто выпустили всю кровь. Она пыталась уверить себя, что будет легче, когда все закончится. Как только Стивен станет ее мужем, это странное влечение к Эмери де Гайяру покажется ей детской мечтой. Девушка поискала взглядом короля, чтобы объявить о своем выборе. Вильгельм отсутствовал.
– Король занят? – спросила она. Граф утвердительно кивнул:
– Новые гонцы. Не вздумайте просить Вильгельма дать вам дополнительное время, леди Мадлен, – предостерег он. – Возникли неотложные дела, требующие его присутствия в другом месте.
– Золотой Олень? – спросила она, затаив дыхание.
Граф метнул на нее тревожный взгляд, но тут же прикрыл глаза.
– Этот плод праздного воображения? Нет. Граф Мерсийский!
Его реакция смутила Мадлен. Если у Эмери де Гайяра на руке был изображен олень, то уж его-то отец должен был непременно знать об этом.
– Но разве граф Эдвин не…
– Мой племянник и кузен Эмери? – подсказал он. – Да, – с раздражением продолжал граф Гай. – Сегодня утром мы узнали, что он сбежал из свиты королевы. А теперь пришло сообщение, что к нему присоединился его брат, Моркар. Они намерены поднять мятеж.
Мадлен вспомнила, как молилась, чтобы что-нибудь помешало ее свадьбе, но не такое же!
– А Эмери… ваш сын собирается примкнуть к ним?
Глаза графа гневно вспыхнули.
– Прежде я увижу его мертвым, мадемуазель! Эмери, может, и выглядит как англичанин, но он нормандский рыцарь, принявший присягу служить Вильгельму, и только ему. Поэтому вы отвернулись от него? Боитесь, что он станет предателем? Этого не будет никогда!
Его слова звучали твердо, но она ощутила скрытое беспокойство.
– Значит, король должен уехать немедленно? – с надеждой спросила она.
– Нет. Сначала он хочет присутствовать на вашей свадьбе. Баддерсли имеет стратегическое значение. Оно должно попасть в надежные руки.
– Я думала, что вопрос с Англией уже урегулирован. Неужели граф действительно поднимется против короля?
– Не бойтесь, леди Мадлен, – сказал граф Гай. – Я сомневаюсь, что Эдвин хочет открытой войны. Он создает видимость восстания, чтобы вынудить Вильгельма решить вопрос с его женитьбой.
– Вы говорите так, словно симпатизируете графу.
– Король дал ему обещание, и граф с девушкой искренне привязались друг к другу. А, вот и он.
Если король и был озабочен надвигающимся восстанием, по нему этого не было видно. Громогласный и веселый, он непрестанно говорил о дневной охоте. Когда он приступил к еде, то спросил у Мадлен:
– Что там с рукой де Гайяра? Как она?
– Если не будет нагноения, сир, рана быстро заживет.
– Превосходно.
– Но, – поспешно добавила Мадлен, – он не должен пока напрягать эту руку. В сражении, например.
Король насмешливо поднял бровь.
– Значит, я должен отменить состязания твоих поклонников в искусстве владения мечом?
– Если Одо и лорд Стивен хотят показать свое умение, – беззаботно сказала Мадлен, – у меня нет возражений.
– Вряд ли справедливо исключить из состязаний одного претендента. Что тогда? Музыка? Загадки? Танцы?
Мадлен собралась с духом:
– Больше не надо устраивать состязаний, сир.
Король посерьезнел и пристально посмотрел на нее.
– Итак, ты уже сделала выбор. Вот только, мадемуазель, разумен ли он? Ты обратила внимание, как хорошо вы с Эмери де Гайяром подходите друг другу сегодня?
Мадлен чуть не расхохоталась от столь неуклюжей прямолинейности, но вовремя вспомнила, что перед ней король Англии. Он имел власть над жизнью и смертью каждого из них.
– Я не могу соперничать с ним по количеству золота, – сухо заметила Мадлен.
– Он бы подарил тебе золото, если бы ты попросила.
– Я не претендую на его золото, – возразила она, пытаясь найти способ изменить тему разговора. – Мне стало ясно, что эти английские украшения воинам – дар предводителя своим людям. Они ведь имеют тот же смысл, что и обручальное кольцо? Символ единения?
