– О, лорд Стивен!
Она услышала чувственный смешок Стивена.
Мадлен застыла, сразу же сообразив, что происходит и какую шутку сыграл с ней король. Неужели он и вправду полагал, что это сможет изменить ее намерения? Она повернулась, чтобы уйти. Как справедливо сказал Эмери де Гайяр, ни один из ее поклонников не отличался целомудрием. Но так ли должен начинаться день свадьбы? Она снова услышала голос Стивена:
– Давай! Вот так. Прекрасно…
Мадлен осторожно сделала два шага к выходу – ей меньше всего хотелось быть застигнутой на месте, – когда послышался резкий крик и слова: «Не надо! Я не хочу», впрочем, тут же заглушённые.
Мадлен оцепенела. Изнасилование?! Стивен пробормотал:
– Тебе понравится. Расслабься. Это не больно. Ну давай, мой ангел! Не надо сопротивляться большому сильному нормандскому рыцарю…
Мой ангел! Мадлен сделалось дурно. Стал бы он называть ее так же на брачном ложе? Ей хотелось сбежать, но она не могла оставить изнасилование без внимания. Но уместно ли ей подойти и вмешаться, если она собиралась спустя несколько часов выйти замуж за этого человека? Девушка колебалась. Тем временем звуки сменились пыхтением и ворчанием. Любовная игра? Или борьба?
Затаив дыхание, Мадлен начала пробираться вперед, подобрав юбку. Подойдя вплотную к стойлу, осторожно высунулась через загородку, собираясь только взглянуть и сразу уйти. Она смотрела, не в состоянии понять, что видит.
Два полуобнаженных тела. Но что-то тут не так. Мадлен от изумления открыла рот. Партнером Стивена был мужчина, вернее, юноша. Один из мальчиков, служивших в конюшне.
Мадлен попятилась и наткнулась на деревянную бадью, стоявшую рядом. Она застыла, перестав даже дышать. Стивен хрипло вскрикнул. Он перевернул раскрасневшегося парня с полузакрытыми глазами на спину и приложил его рот…
Мадлен подобрала юбку еще выше, проверила путь к отступлению и вихрем умчалась. Снаружи она схватила встревоженную Дороти за руку и потащила ее за свинарник, туда, где их нельзя было увидеть из конюшни, давая понять удивленной женщине, чтобы та не издавала ни звука.
Прошло несколько минут, и ничего не случилось. Возможно, Стивена не волновало, видел ли его кто-нибудь. Или он становился и слеп, и глух, когда занимался…
Мадлен попыталась собраться с мыслями. Она слышала о таких вещах, но никогда не могла этому поверить.
– Леди Мадлен, – прошептала Дороти, – что там такое? Это был обман?
– Обман? Да, обман. О, Дороти! Что же мне делать?!
– Вас обидели?
Мадлен чувствовала себя так, словно ее подвергли пытке, но ответила:
– Нет. Нет. И мы должны скорее вернуться в свою комнату!
Но она вцепилась в Дороти и дрожала все время, пока они, крадучись, пробирались через двор. Когда они подошли к ее комнате, она сказала:
– Пожалуйста, Дороти, сходи на кухню и принеси мне немного меда. Мне надо выпить.
Женщина взволнованно погладила ее по плечу и поспешила на кухню.
Мадлен на секунду прижала ладони к лицу, затем юркнула в комнату. Навстречу скользнула легкая тень. Твердая рука зажала девушке рот, остановив чуть было не вырвавшийся крик.
– Спокойно, – сказал Эмери де Гайяр и медленно отпустил ее.
Мадлен уставилась на серую фигуру, которую едва могла различить.
– Что вы здесь делаете?
– Мне не спалось. Я слышал, как вы бежали через двор. Что вы затеяли?
Мадлен хотелось, чтобы он выручил ее из невыносимой ситуации, но в его тоне звучало подозрение, а не сочувствие. В отчаянии она сжала на груди руки.
– Ничего. Уходите. Со мной все в порядке.
– Очевидно. Почему вы крались по двору?
– Король прислал за мной. Уходите!
– Короля не было в конюшне.
– Да.
Он помолчал.
– Это был обман? Без сомнения, чтобы настроить вас против Стивена. Что вы там видели? Его с любовницей? Никто из нас не святой.
Мадлен отвернулась от него и закрыла руками лицо.
– Уходите. Прошу вас!
Она услышала шаги. Он повернул ее к себе и отнял руки от лица. Она не смогла этому помешать. Покачнувшись, девушка припала к его широкой груди. Его руки обняли ее на короткий момент, но он тут же оттолкнул ее от себя.
– Стивен ничем не хуже, чем все остальные.
Мадлен забилась в приступе истерического хохота. Он дал ей пощечину резко и сильно. Она прижала руку к ушибленной щеке. Его рука нежно коснулась ее ладони, как бы извиняясь, затем отдернулась. – Помни о своем обещании, – сказал он и вышел.
Дороти торопливо вбежала со свечой и большой кружкой меда.
– Что такое? – спросила она, задыхаясь, глядя на Мадлен с ужасом. – Кто вас ударил? Король в конюшне?
Мадлен оцепенела от безнадежности.
– Я не хочу об этом говорить.
Она прошла к своему сундучку со снадобьями и достала горшочек макового сиропа. Щедро добавила себе в питье. Ее не слишком волновало, сможет ли она вообще проснуться. Она не стала бы беспокоиться, если бы не проснулась никогда. Но после того как Мадлен сделала один большой глоток, Дороти схватила кружку, вылила остатки на пол, затолкала Мадлен в постель и укрыла одеялом.
– Спите. Утром все покажется не таким уж скверным.
Мадлен рассмеялась, однако приказала себе спать.
Когда Дороти утром разбудила ее, голова у Мадлен была тяжелой как камень, а во рту стоял отвратительный вкус. Потребовалось лишь несколько минут, чтобы ей вспомнились все ее горести и страдания. Тогда она обругала Дороти. И короля тоже. Ей хотелось умереть.
– Ах, это смертный грех, – сказала Дороти в сильном волнении. – Вставайте, миледи. Король уже зовет вас. У вас не слишком много времени.
– У меня времени – целая вечность, – сказала Мадлен обреченно. – Я не пойду туда. И не выйду ни за кого замуж.
Дороти побледнела.
– Из-за прошлой ночи? – спросила она. – Из-за той пощечины? Уже прошло. Думаю, это был не сильный удар. Между мужчиной и женщиной всегда происходят стычки, а такие оплеухи – сущие пустяки, о которых не стоит беспокоиться. Ну, поднимайтесь. Умойте лицо. Я достала вам лучшие одежды.
Мадлен чувствовала себя на удивление спокойно.
– Я не могу выйти ни за кого из них, – объяснила она. – Это абсолютно невозможно. Мне следует вернуться в монастырь.
Дороти всплеснула руками и стремительно выбежала из комнаты. Через несколько минут она вернулась вместе с графом Гаем де Гайяром. Граф выглядел великолепно в длинном одеянии из кремовой льняной ткани, украшенной вышивкой. Жестом он отпустил служанку.
– Что все это значит, мадемуазель? – спокойно спросил он.
