Мадлен вздрогнула.
– Прямо сейчас?
– Да, – сказал Вильгельм. – Это не займет много времени, и мы полагаемся на твое слово, что все пройдет как надо. И не забудь позаботиться о его руке.
Мадлен рассмеялась коротким смешком, прозвучавшим безнадежно даже для ее собственных ушей. Король вздохнул.
– Не понимаю, почему столько волнений вокруг таких пустяков. Эмери, возьми ее, ради Бога, и заверши этот брак. Мне необходимо отправиться в путь. Я оставляю тебя здесь присматривать за имением, так что у вас будет сколько угодно времени для игр и развлечений.
Эмери встал и протянул ей руку. Мадлен позволила ему отвести себя в спальню. Не заставлять же тащить себя силой на брачное ложе!
Глава 12
Комната выглядела совсем пустой. Имущество короля уже вынесли, а все, что Поль и Селия считали своим, исчезло вместе с ними. Остались только два сундука, стол и кровать, застеленная чистыми простынями.
Мадлен услышала, как щелкнула дверная задвижка, и тут Эмери схватил ее сильной левой рукой.
– «Я не намерена выбирать вас, я собираюсь замуж за Стивена», – с горечью повторил он ее слова. – Помнишь это, Мадлен де Л'От-Виронь?
– Я много всего отлично помню, – отвечала она, вырываясь. – Пустите меня!
– Разве ты не добрая, послушная жена? – насмешливо спросил он, сжимая ее крепче.
Мадлен стиснула кулак и ударила его по раненой руке. Он вздрогнул, но не отпустил ее. Эмери протащил ее по комнате и швырнул на постель. Она соскочила с другой стороны.
– Не прикасайтесь ко мне!
Он стоял, опершись о спинку кровати.
– Чего ты ожидала, когда выбирала мужа? Праведного короля Эдуарда? Вряд ли найдется много мужчин, согласных сохранять целомудрие в браке. И нас ждет нетерпеливый и раздраженный король, спешащий услышать новость о том, что ты потеряла невинность.
– Мы можем просто сказать им, что это свершилось, – сказала она в отчаянии.
– Лгать? – спросил он. – Для тебя это привычно, не так ли? Но не для меня. Отправляйся в постель, или мы займемся этим на полу.
Мадлен глубоко вздохнула.
– Только прикоснись ко мне, Эмери де Гайяр, и я скажу королю, что ты Золотой Олень!
Было видно, что это его задело, но он быстро оправился.
– Должно быть, безумие поразило вею вашу семью. Золотой Олень сейчас в Уорикшире.
– Ловко, – признала она, внимательно наблюдая за ним. – Тебе повезло, что другие используют твое имя, или ты специально послал людей, чтобы создать «дымовую завесу»?
На вид он остался спокоен, но она чувствовала, как он напряжен.
– Что заставило тебя считать меня мятежным саксом? Я нормандский рыцарь.
– Золотой Олень говорит по-французски.
– Как и многие англичане. Кроме того, – добавил он со злорадной улыбкой, – откуда тебе знать, как говорит Золотой Олень?
– Тебе отлично известно, что мы встречались! И сразу после нашей последней встречи моя тетя совсем сошла с ума и превратила мою жизнь в ад. По твоему подстрекательству!
– Зная тебя, я сомневаюсь, что она нуждалась в поощрении. Королю было бы интересно послушать, как ты встречалась в лесу с мятежником.
Мадлен задохнулась от ярости.
– Встречалась только с тобой!
– И тогда я взял тебя силой? – спросил он со злым любопытством.
– Я девственница! – ответила она сквозь сжатые зубы.
Вероломная улыбка исчезла с его лица.
– Тогда нам лучше скорее покончить с этим, прежде чем явится король и примется случать нас, как пару заартачившихся животных.
Мадлен пустила в ход свое главное оружие и ничего не достигла.
– Я думала об этом, – с отчаянием сказала она. – Я скажу королю.
– Интересно будет посмотреть на его реакцию.
С быстротой молнии он бросился на кровать, перекатился через нее, затем обратно. Мадлен оказалась зажата под его телом. Она вырывалась, но была ужасающе беспомощна.
Однажды он избавил ее от Одо, но теперь не было никого, кто мог бы ее спасти. Даже если она закричит, все эти мужчины в зале будут только смеяться. Она увидела в его глазах ярость, и страх перед болью охватил ее.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала она. – Не насилуй меня!
– Мужчина не может изнасиловать свою жену, леди Мадлен. – Он вздохнул. – Мне бы очень хотелось избить тебя, но я не склонен к насилию. Может, уладим это дело по-доброму?
Она судорожно сглотнула и кивнула в знак согласия.
– Прекрасно. – Он осторожно скатился с нее. – Сними верхнюю одежду.
Мадлен села и трясущимися руками выполнила его требование. Ее зубы стучали, она не осмеливалась поднять на него глаза. Девушка сняла тунику, затем платье и осталась только в тонкой льняной сорочке.
– Д-должна я снять это т-тоже?
– Возможно, ты будешь чувствовать себя лучше, если при солнечном свете на тебе будет что-то надето, – бесстрастно сказал он.
Услышав его невозмутимый тон, она осмелилась посмотреть на него. Он больше не казался разгневанным, но и не был спокоен. Его глаза потемнели и напомнили ей о том, как Эдвальд смотрел на нее тогда, у реки. А Эмери и был Эдвальдом. Ее тело откликнулось точно так же, как в тот день, и искра надежды затеплилась в ее душе.
– Ложись.
Его голос слегка охрип. Она подчинилась, и он сел возле нее. Положив ладонь ей на бедро, он провел ею вверх, пока не коснулся груди. Сердце ее упало. Он начал поглаживать ее сосок через ткань. Это было механическое движение, хотя и подобное тому, как он действовал, когда еще желал ее.
Она удивленно взглянула на него.
– Что ты делаешь?
– Тебе будет легче, если тебя подготовить. Расслабься.
Это было трудно, особенно после того как он слегка опустил ее сорочку и приложился ртом к ее второй груди. Его действия странно влияли на нее. Дыхание ее участилось, а тело испытывало желание двигаться само по себе, без всяких причин.
Пока он сосал ее грудь, его левая рука скользнула ей под сорочку, поглаживая бедро. Это было такое нежное прикосновение, что ее страх и настороженность начали исчезать. Затем его рука двинулась в ее сокровенное место, и она напряглась. Даже она сама избегала касаться его, кроме как во время мытья. Но тут она вспомнила, что мужу разрешены всевозможные вольности. Мужу дозволено все. Когда он раздвинул ей бедра, она судорожно сглотнула, но не сопротивлялась. Она просто лежала с пылающим лицом, глядя в деревянный потолок, мечтая, чтобы ее окутала волшебная пелена и все мысли исчезли.
Его палец скользнул в ее потаенное место, которое откликнулось уже знакомой ей болью. Она перевела дух.
