Гервард покачал гордой головой:
– Мы добьемся своего.
– Каким образом? – спросил Эмери. – С такими, как Эдвин и Госпатрик? Эдвину нужны только пышные одежды и королевская дочь в жены, а Госпатрик одержим идеей сохранить Нортумбрию от Уолтофа. Могу поклясться, он затеял это восстание от ярости, что Уолтоф получил в жены Джудит. И эти люди способны вернуть английское правление?
Гервард устремил взгляд вдаль, мимо племянника, за пределы леса, казалось, почти за пределы этого мира.
– Династия Вильгельма не продержится в Англии дольше, чем сыновья его сыновей, – произнес он, затем обернулся и снова посмотрел на них. – Нам поможет король Дании.
– Датское правление вместо нормандского? – гневно спросил Эмери, но не стал насмехаться над пророчеством.
Мадлен была потрясена. У Вильгельма трое здоровых сыновей и, возможно, четвертый на подходе. В свое время у него появятся внуки, так что сомнительно, чтобы нормандская династия на троне могла прерваться.
– Кнут был датчанином, – сказал Гервард. – Он пришел и жил по здешним порядкам. Скажи своему царственному крестному, что Гервард тогда преклонит колена, когда Вильгельм Бастард примет английские законы и вышвырнет из страны французских разбойников, которых он приволок с собой, чтобы грабить нашу землю.
– Эти разбойники в сражении выиграли для него Англию и должны получить вознаграждение. – Эмери поднялся. – Ты обманом заманил меня сюда или я тебе действительно нужен?
Гервард тоже встал и подошел к нему. Они были одного роста, и хотя Гервард отличался дородностью, сходство было поразительным. Было очевидно, что оба имеют равно несгибаемую волю.
– Никакого обмана, – сказал Гервард. – Ты мне поможешь?
– Конечно.
Эмери посмотрел на Мадлен и отвел дядю в сторону. В гневе она вскочила и собиралась последовать за ними, но муж остановил ее:
– Если тебе дорога твоя шкура, то сядь на место и держи глаза и уши при себе.
Она подчинилась. О Пресвятая Дева, это правда! Несмотря на то что он, видимо, не разделяет безоговорочно убеждений дяди, Эмери собирается помочь ему. Должно быть, это обязательство по кольцу. Она могла это понять. Разве она сама не явилась сюда, чтобы совершить предательство ради любви и верности брачным узам?
Гирт сел рядом с ней. Он вытащил свой ужасный нож и принялся любовно точить его о камень. Мадлен огляделась и увидела, что многие мужчины разглядывали ее так, словно она была лакомым кусочком на десерт. Но встречаясь с ней взглядом, они отводили глаза. Ей нечего опасаться, решила Мадлен, она находится под защитой Герварда и мужа.
Совещание закончилось, и Эмери присоединился к ней.
– Пойдем. Нужно вывезти тебя отсюда.
Мадлен с трудом поднялась на ноги.
– А что будет с тобой?
– Это не твое дело.
Эмери направился к лошадям, и она последовала за ним. Ее остановил Гервард.
– Я счастлив, что мне представился случай познакомиться с тобой, – сказал он на превосходном нормандском. – Надеюсь, нам удастся встретиться снова в лучшие дни.
– При английском правлении? – спросила она. – Сомневаюсь, что мне будут рады.
– Жене Эмери всегда рады, хотя придется забрать у вас Баддерсли.
– Только через мой труп! – выпалила Мадлен.
Он усмехнулся:
– Если понадобится. Но тогда, возможно, я позволю вам с Эмери управлять им. – Он расхохотался. – Как сверкают твои глаза! Ты порадовала меня, дорогая. Ты достойна моего племянника.
Он расцеловал ее в обе щеки.
Мадлен заторопилась туда, где ее поджидал Эмери. Он выглядел озабоченным и раздраженным. Он помог ей подняться в седло.
– Не позволяй Герварду очаровать себя, – грубовато сказал он.
Она прыснула:
– Как бы мне это удалось? Ведь он точная копия тебя.
Муж свирепо посмотрел на нее и вскочил на коня. Они выехали из лагеря, который почти уже снялся с места, люди приготовились снова укрыться в Фенсе. Они ехали по тропе, по которой она двигалась с Гиртом. Знал ли Эмери, что этот человек надел ей петлю на шею? Волновало ли это его? Мог бы он сбить Гирта с ног за эту обиду?
– Где твои люди? – спросила она.
– Оставил их к северу отсюда. Поэтому у меня ушло так много времени, чтобы добраться в лагерь. Я не мог позволить себе роскошь прямо направиться сюда и объявить о том, куда я еду, по всей северной дороге.
– Не набрасывайся на меня. Я пришла спасти твою жалкую жизнь!
– Люди короля могли бы месяцами рыскать по этим лесам и не нашли бы Герварда, если бы он не захотел обнаружить себя. Ты поехала за мной, потому что хотела поехать, а я не разрешил тебе.
– И какой изощренный способ ты избрал, чтобы остановить меня! – прошипела она сквозь стиснутые зубы.
– В следующий раз я просто запру тебя.
– Если твоя поездка сюда носила невинный характер, не было причин не брать меня с собой!
Он придержал коня и повернулся к ней лицом:
– Привезти тебя в гнездо мятежников? И ты, преданная нормандка…
– Ты хочешь сказать, что ты не очень преданный нормандец?
Он схватил ее за тунику и притянул к себе. Мадлен взвизгнула, обнаружив, что находится в нескольких дюймах от него.
– У вас очень распущенный язык, миледи.
– Отстань от меня, – сказала она. – Ты не имеешь права так со мной обращаться.
– Я имею все права, леди. – Он отпустил ее и направил лошадь вперед. – Мы можем добраться в Баддерсли до темноты, если ехать быстрей. Под каким предлогом ты выбралась оттуда?
Мадлен устала до ломоты в костях после своих дневных приключений, но не стала жаловаться.
– Я сказала, что собираюсь набрать корней.
– Тогда скажи, что заблудилась.
– А что с твоими людьми? Нам нужно забрать их?
– Они подождут. Чем меньше людей, знающих тебя или меня, побывает в этой местности, тем лучше.
Они скакали в молчании по оленьим тропам и узким, еле заметным тропинкам, направляясь на юг, но часто петляли. Затем они выбрались на дорогу и пустили коней в галоп. Солнце садилось. Дорога была почти свободна, и они могли ехать с большой скоростью. Тело Мадлен страшно болело, мысли путались от усталости, но она вцепилась в луку седла, слишком гордая, чтобы попросить передышки. Наконец они свернули на узкую дорогу к Баддерсли.
Эмери остановился, пока замка было еще не видно.
– Отсюда ты доберешься сама.
– Ты не поедешь со мной? – воскликнула она.
Он отправлялся назад, она знала это.
– Я должен заняться делами, которые пришлось отложить из-за твоей глупости.
