Он тихо двигался, приближаясь к переулку. Мышцы слегка
перекатывались под одеждой. Три головореза мерили шагами улицу и шептались, не
подозревая о преследовании. Охотник сознательно понизил свой уровень слуха,
желая обезопасить органы чувств, но даже после этого их шепот был слишком
громким. Необычные насыщенные эмоции, яркие цвета, которые он не испытал
столько столетий, подавляли его. Ночь казалась такой ослепительной, что
захватывало дух. Это было восхитительно: облака, звезды, луна, все вокруг.
Эйдан передернул сильными плечами, сбрасывая напряжение в
теле. Он был более мускулист, чем остальные представители его рода. Большинство
его людей были тоньше, более изящны. Он и его брат – близнец сильно отличались
от остальных. Белокурые с золотыми глазами, они представляли собой резкий
контраст с темными глазами и волосами, обычными для его вида.
Он приблизился к переулку и послал вперед вызов. Ему не
стоило так поступать. Мужчины моментально нашли его и попытались напасть. Но
так было спокойнее для него. Хотя хищник внутри него приветствовал бы сражение,
но сейчас не было времени, чтобы потакать своей природе. Так или иначе, побывав
так близко к краю безумия и почти превратившись в вампира, ожидая столько столетий
свою Спутницу жизни, тем более, прошло так мало времени после убийственного
сражения с Полем Уохенстрия, что он не мог позволить себе взрыв насилия. Теперь
у него была цель, причина для существования, и он не позволит своей природе
хищника выйти из-под контроля.
Один из троицы прикурил сигарету. Ее едкий аромат пронесся
вдоль улицы. Затем мужчина резко развернулся и пошел прочь из переулка. Двое
других последовали за ним, один при этом чистил свои грязные ногти складным
ножиком. Их глаза были слегка остекленевшими, как будто бы они употребляли
наркотики. Эйдан нахмурился, раздосадованный тем, что добыча использовала их. С
другой стороны, кровь – это кровь, и наркотики не смогут оказать на него
никакого действия.
– Сегодня на улице холодно, – мягко сказал Эйдан, обнимая
курильщика за плечи. Он провел мужчину обратно в темный переулок, подальше от
любопытных глаз, и нагнул его голову для того, чтобы удобнее было пить. Двое
других ждали подобно рогатому скоту, стоя рядом и ожидая своей участи. Их
немытые тела и абсолютно бесполезные мозги вызывали отвращение, но ему была
нужна еда. Иногда он задавался вопросом: почему таким людям разрешалось жить?
Они казались не такими как представители его вида. Он отказался от своей души и
превратился в вампира, охотясь на тех кто, не так силен как его род. Почему
никто не остановил этих людей? Почему Бог их создал? Зачем подарил им
возможность дышать, зная, что они не в состоянии прожить жизнь с честью и
достоинством? Мужчины Карпат терпели сотни, а некоторые и тысячи лет только для
того, чтобы в один момент встретить рассвет и умереть или же стать отступником
и потерять душу навсегда. А некоторые человеческие мужчины не могли вынести
даже несколько лет.
Эйдан небрежно откинул голову своей жертвы на руку. Мужчина
пришел к нему сам, не сопротивляясь гипнотическому трансу. Он хотел выполнить
все его пожелания. Эйдан ел жадно, не обращая внимания на то, что три мужчины
будут слабы и беспомощны некоторое время. Ему нужна еда, и он испытывал
отвращение к их жизни. Эти «существа» всегда искали более слабых для
использования в своих целях. Они были жестоки к своим женщинам и избегали своих
обязательств к самому драгоценному сокровищу в жизни – своим детям. Почему они
выбрали этот путь? Кто подтолкнул их на него? Эйдан считал, что каждый должен
выбирать свой путь самостоятельно, а не искать легкую дорогу. У мужчин-Карпат
были инстинкты хищников – временами они были опаснее, чем дикие животные, но,
ни один из них никогда не обидит женщину или ребенка. Они придерживались
строгого кодекса чести, даже когда им приходилось убивать. Все они прекрасно
знали о последствиях своих действий и об ответственности за таланты. И если бы
эти трое были из его рода, то Карпаты давно бы уже их убили. Нельзя было
позволять им приносить вред более слабым.
Вторая жертва зашаталась и практически рухнула на первого.
Эйдан притянул мужчину с ножом ближе. Мужчина посмотрел вверх на него.
– Мы собираемся праздновать? – с хриплым смехом спросил
негодяй.
– Один из нас,– мягко согласился Эйдан и наклонил свою голову,
чтобы найти пульсирующую яремную вену.
Первая волна странных ощущений накрыла его. Он слегка поднял
голову на мгновение, кровь его добычи стала бить струей. Он быстро и
целеустремленно еще раз нагнулся к своей цели. Это была Александрия. Он
почувствовал первую волну боли, ударившую ее.
Он тщательно закрыл рану, уверяясь, что не осталось никакого
свидетельства на шее мужчины. В этом городе никто не должен был знать о
присутствии существа его вида. Он позволил своей добыче упасть на землю. Если
бы кто-то проходил мимо, то решил, что эта троица пьяна. Кровавый след на
рубашке одного из них можно было списать на разбитый нос.
Начиналось изменение Александрии. Эйдан знал, что это должно
было случиться. Изменение. В конечном счете, за эту неосторожность был ответственен
он. Но вина не сильно терзала его. Он видел две раны на шее Александрии, они
могли отражать только одну вещь: вампир укусил ее дважды и произвел обмен
кровью. Когда Эйдан предположил, что она была уже превращенным вампиром, то
почти убил ее. После того, как Охотник осознал свою ошибку, он заменил ее
потерянную кровь собственной. Четыре обмена кровью провели бы человека через
процесс изменения – в вампира или карпатца. Не было ни малейшей возможности
изменить что-либо. В большинстве случаев преобразование людей либо убивает их
сразу, либо делает сумасшедшими. Только несколько женщин, обладающих
психическими способностями, сумели выжить после такого испытания. Они были
именно теми, кто поможет сохранить вид народ Карпат. Их собственные женщины оказались
бесплодными.
Четвертый обмен кровью, преобразовывая Александрию, так же
привязывал ее к нему навсегда. Принимать такое решение без ее согласия было
эгоистично, но, в конце концов, она была его единственным спасением. Он
держался в течение многих столетий, ожидая свою Спутницу жизни, избегая
превращения в вампира. Она была предназначена быть его Спутницей жизни, не
Уохенстрия, вне зависимости от ее согласия. Единственное что он мог – это дать
ей как можно больше своей древней сильной крови, чтобы процесс изменения в
Карпатку прошел легче.
Он чувствовал ее беспомощный крик, наполненный отчаянной
болью. Александрия была смущена и испугана: она была связанна с ним,
неосознанно разделяя с ним мысли. Она боялась его, но испугалась, когда Охотник
ушел, боялась, что он может наслаждаться ее болью, как это делал вампир. Но
больше всего она боялась за своего брата, Джошуа. Он был один, беззащитный, в
доме вампира, настолько сильного, что убил другого за считанные минуты.
Эйдан поднялся в ночное небо, чувствуя необходимость
преодолеть расстояние между ними как можно быстрее. В этот момент он не
заботился, видел ли кто-нибудь странную большую сову, пролетающую над городом.
Он был нужен ей. Она просила Мэри позвать доктора. Мэри была расстроена и
желала утешить девушку, зная, что Эйдан был единственным, кто мог помочь ей. Он
слышал все ясно – мягкий голос, полный слез, моливший о помощи экономку. Он
разделял мысли Александрии, испытывая все, что и она. Замешательство. Боль. Опасение,
равняющееся страху.
