– Так или иначе, – Эйдан сказал со странной интонацией в
голосе, – он, скорее всего, подмешал что-то в питье, а не в еду. Это гораздо
более эффективно, допустимо и лучше маскирует всю горечь.
– Как-будто ты знаешь, – буквально прорычала ему
Александрия. – Не смей настраивать Джошуа против Томаса Ивена. Я собираюсь
работать на него в скором времени.
– Генри сказал, Томас Ивен всегда делает то, что ему
хочется. Кроме того, он неразборчив в средствах, и, что вероятнее всего, он от
тебя попробует получить еще кое-что помимо твоих рисунков. – Чистосердечно
сказал Джошуа. Перед глазами у Александрии промелькнуло тело Генри и нахлынуло
горе, охватив ее. Сразу же она почувствовала Эйдана в своем сознании. Он утешал
ее, его мягкая речь на древнем языке, помогала успокоиться, позволяла вернуться
к Джошуа.
– Генри иногда говорил вещи, которые не всегда были правдой.
– Поправилась она. – Он любил фантазировать.
– Я так не думаю. – Сказал Эйдан. – Генри был мудрым
человеком. Я думаю, что Томас Ивен заинтересован не только в твоих рисунках. Он
был слишком настойчив и агрессивен, когда требовал встречи с тобой. Сомневаюсь,
что это поведение потенциального работодателя.
Джошуа кивнул, полностью соглашаясь с ним, и посмотрел на
Эйдана, будто тот был самым умным человеком на свете.
Александрия пнула голень Эйдана. Она не смогла пересилить
себя.
– Перестань говорить всякую чушь! Я никак не могу
нейтрализовать то влияние, которое ты оказываешь на Джошуа. Джош, Эйдан просто
шутит. Ведь правда, Эйдан, ты действительно хорошо относишься к мистеру Ивену?
– Она побуждала его ответить, предостерегая взглядом.
Была небольшая пауза, как-будто Эйдан всерьез обдумывал свое
мнение об Ивене.
– Я бы был рад тебе помочь, cara. Но правда состоит в том,
что я полностью согласен с Джошуа и Генри. Я думаю, Томас Ивен плохой человек.
Джошуа попытался отдышаться.
– Видишь ли, Алекс, женщины обычно не сразу видят, что
мужчины желают что-то еще.
– Где ты это слышал? – Александрия сверкнула гневным
взглядом на Эйдана.
– От Генри, – немедленно ответил Джошуа. – Он говорил, что
большинство мужчин плохие и хотят только одного. А Томас Ивен – наихудший
вариант из всех.
– Генри слишком много говорил… – со вздохом сказала
Александрия.
Эйдан подтолкнул ее, подняв свои брови в ожидании.
Она наклонила голову, специально игнорируя его.
– Мы оба любили Генри, Джошуа, но он любил высказывать
странные мнения о некоторых вещах.
Эйдан снова подтолкнул ее.
– Что? – Это прозвучало слишком резко, и она придала своему
лицу самое невинное выражение.
– Типичный пример того, как могут заблуждаться женщины,
Джошуа. Твоя сестра практически обвинила меня в том, будто я напичкал тебя
всякими странными идеями, а теперь делает вид, что ничего и не было. – Эйдан
наклонился, поднял Джошуа и направился к выходу из комнаты.
– Нет! – Александрия последовала за ними. Когда они вошли в
изящную столовую, ее рот приоткрылся в изумлении.
У Эйдана появилось дикое желание поцеловать ее, а после
посмотреть на ее лицо.
– Ты не думаешь, что она должна извиниться за свои
преждевременные выводы, Джошуа?
– Только в твоих мечтах, – сказала она. – Ты ведь тоже не
невинная овечка, как пытаешься меня уверить.
Джошуа потянулся и коснулся синяка на подбородке сестры. Он
обратил свой взгляд в золотые глаза Эйдана.
– А что случилось с лицом Алекс? – В его голосе послышалось
легкое подозрение, казалось, его начинают мучить некоторые сомнения.
– Эйдан? – голос Алекс дрогнул, и в нем послышалось опасение.
Эйдан пристально посмотрел в глаза Джошуа. Его голос
изменился и стал подобен чистому ручью, с легкостью проникая в сознание
ребенка.
– Ты ведь помнишь, как Александрия упала из-за слабости от
болезни, Джошуа? Ты не забыл это? Она порвала свой красивый костюм, упав на
дороге. Ты был очень напуган, пока я не приехал и не посадил ее в большой
черный автомобиль, а позже привез сюда, в наш дом.
Джошуа кивнул, соглашаясь, и сомнения во взгляде ушли так же
быстро, как и появились. Благодарная Александрия протянула руки к мальчику.
Но Эйдан покачал головой.
– Сначала мы пройдем в гостиную и присядем, а уж потом ты
возьмешь его на руки, piccola. Ты еще слишком слаба.
Его голос был мягок, но она понимала, что это был приказ.
Железо, обернутое в бархат. Было ясно, кто здесь хозяин. Она постаралась не
злится и молча последовала за ним вниз по широкому коридору. Временами она
спотыкалась, потому что не смотрела на дорогу, а благоговейно осматривала все
вокруг. Она никогда не была в таком красивом доме. Деревянная резьба, мраморные
поля, высокие потолки, живопись и скульптуры были просто великолепны. Ваза
династии Мин стояла на изящном антикварном столике из красного дерева рядом с
каменным камином. Эйдану пришлось поймать ее за руку дважды, чтобы она не
врезалась в стену.
– Так привычно видеть то, как ты осматриваешься, cara mia, –
нежно сказал он. – Словно ты никогда раньше не была здесь. – Добавил он с
лукавой улыбкой.
Она скорчила ему рожицу.
– Ты не думаешь, что здесь слишком много всего? А что если
Джошуа разыграется и разобьет вазу династии Мин? Я все более уверяюсь, что мы
сделали большую ошибку, приехав к тебе. Некоторые из этих вещей просто
бесценны. – В эту игру могут играть и двое.
– Я думаю, что мы уже обсудили это, – спокойно сказал он,
направляя ее в гостиную. – И договорились, что если Джошуа что-нибудь разобьет,
то не будемсильно расстраиваться. – Его глаза предупредили, что будет, если она
рискнет на продолжение.
– Эйдан, это действительно ваза династии Мин? – Уничтожение
такого сокровища приводило Александрию в ужас, и она уже подумывала схватить
Джошуа и убежать из дома.
Эйдан наклонился таким образом, что его теплое дыхание
шевелило волосы за ее ухом.
– У меня были столетия, чтобы все это собрать. Потеря этого,
возможно, дала бы мне стимул, чтобы покровительствовать современным художникам.
– Это кощунство. Даже не думай об этом.
– Александрия, это твой дом. Это дом Джошуа. Нет ничего
более важного, чем вы. – Золотые глаза заблестели, когда его пристальный взгляд
скользнул вниз по ее телу.
– Сейчас же сядь, пока не упала.
Она подняла руку и откинула непослушные волосы, упавшие на
лоб.
– Ты не пробовал разговаривать не как сержант на учениях?
Меня это бесит.
Он не выглядел раскаявшимся.
