Эйдан знал, что она говорила это просто так, он был у нее в
уме. Но изображение ее тела переплетенного с магнатом программного обеспечения
было слишком четким и ярким. Предупреждающее рычание вырвалось у него прежде,
чем он сумел остановить себя. Мелькнула белая молния, зубы угрожающе
оскалились. Он запустил руку в свои длинные рыжевато-коричневые волосы. В этот
момент он был опасен, и это потрясло его. Он никогда не представлял угрозы для
человеческой жизни, если только не воевал. Люди были теми, от кого они
кормились и кого защищали. Он редко ссорился с ними из-за мелочей. Подобно всем
Карпатцам, когда их земля лежала в руинах и их страны были разделены, они
использовали свои способности для борьбы. Но это было совсем другое. Это было
личное. Томас Ивен никогда не будет полностью в безопасности.
Александрия немедленно почувствовала изменения в Эйдане. Он
замкнулся в себе, сражаясь с демоном внутри себя, о котором она не имела
никакого понятия. Его пальцы напряглись.
– Что случилось, Эйдан? – Мягко спросила она, касаясь его.
– Даже не шути так. Я сомневаюсь, что Ивен остался бы в
живых, если бы ты соблазнила его. – Сказал он с абсолютной уверенностью, даже
не пытаясь смягчить удар. Его голос был мягок и бархатист, но в нем было
столько угрозы, что это было намного хуже, чем крик. Он притянул ее пальцы к
своим губам, посылая мурашки по ее коже. – Ивену не следует искушать судьбу,
прикасаясь к тебе.
Она вырвала свою руку, чувствуя тепло в своем теле и боль,
которая все усиливалась. Рассеянно она отерла свою руку о джинсы на бедре,
пробуя стереть ощущения его губ на своей коже.
– Знаешь, Эйдан, в большинстве случаев я не понимаю то, что
ты говоришь мне. Почему Томас Ивен будет искушать судьбу? Или я его убью? – Она
пробовала не задерживать дыхание, дожидаясь ответа.
Его тело снова оказалось напротив нее, теперь они шагали,
словно танцуя танго.
– Нет, cara mia, это я убью его. И очень сомневаюсь, что у
меня получится сдержать себя. Скорее всего, я даже не захочу сдерживать себя.
Ее голубые глаза расширялись по мере того, как она
продолжала всматриваться в его лицо.
– Ты действительно говоришь правду? Но почему ты собираешься
так поступить?
Его колебание длилось одно мгновение, пока он старался
осторожнее сформировать свой ответ.
– Я отвечаю за твою безопасность. А этот человек хочет от
тебя намного больше, чем твои рисунки, Александрия. Ты еще молода и многого не
замечаешь.
Она вздернула подбородок.
– Если хотите знать, мистер Сэвэдж, то у меня была куча
любовников. И если я захочу соблазнить Томаса Ивена, то тебя это не касается. Я
сама могу позаботиться о себе.
Ее шелковистые волосы вдруг оказались у него в руке, и он
притянул ее к себе. Он подошел так близко, что ее стройное тело откинулось
назад. Его золотые глаза пылали дикой страстью и чувством собственности, когда
пристально впивались в нее.
– Ты моя Спутница жизни. К тебе никогда не притрагивался
другой мужчина. Я был у тебя в голове и видел твои воспоминания. И не пытайся
рассказывать мне о дюжине мужчин в твоей жизни.
Она все еще оставалась пассивной. И, несмотря на то, что его
тело вело себя агрессивно по отношению к ней, не было боли или даже мысли о том,
что она подвергается опасности. Была только его дикая настойчивость, как будто
его с нутрии пожирал демон. Она посмотрела на него своими голубыми глазами и
отвела взгляд.
– Ко всему прочему, ты еще страдаешь и мужским шовинизмом.
Хочешь, чтобы я поверила, будто у тебя тоже не было женщин? Убирайся из моей
головы. Ты не имеешь никакого права вмешиваться в мою личную жизнь. Кем бы эти
Спутники жизни ни были, я не хочу знать этого.
Она попробовала произнести это вызывающе, но, оказалось,
очень трудно, когда его совершенный рот находится в каком-то дюйме от нее. Ее
смущали вещи, которые возникали у нее в голове, при взгляде на его губы.
Она не могла оторвать от него глаз. Алекс видела, как они
становятся горячее, и твердая решимость появляется из их глубины.
Его губы разомкнулись, и он медленно и бесконечно нежно
прикоснулся к ее рту. Прикосновение было еле ощутимым, словно легкое касание
перышка, которое посылало волну желания, болезненно проходя сквозь ее тело.
– Просто не забывай об этом, соблазняя мужчин. – Прошептал
он несколько небрежно у ее рта.
Она чувствовала, как он произносит эти слова. Ощущала его
дыхание. Его губы были жаркими и соблазнительными, тело – твердым, и она
чувствовала, как он прижимается к ней сильнее. Его рука обхватила ее голову, а
палец слегка ласкал пульс на шее. Ветер подул, и шелковистая масса волос
запуталась в его руке, привязав ее к нему.
Она чувствовала его запах, который манил ее, неосознанно и
сильно, словно запах самца к его самке. Она хотела его, невзирая на все доводы
рассудка. Александрия никогда не чувствовала такого сексуального желания к
мужчине, и еще больше ее поражал ее ответ. Это было сильным и властным, жарким
и страстным, эта потребность была стихийной, как природа. Она хотела его прямо
здесь, среди ночи, в ее объятьях, так он был нужен ей.
Вдруг, она резко оттолкнула его от себя.
– Прекрати, Эйдан. Прекрати это. – Она подняла руку,
стараясь успокоить его. – Я не готова к этому.
Он был настолько сильным и доминирующим, что она могла
остаться с ним до тех пор, пока не узнала, как выжить без него. Пока она не
смогла бы существовать без него.
– Ты не хочешь понять меня. – Прошептала она ему.
Он погладил подушечкой пальца ее нижнюю губу.
– Я едва прикоснулся к тебе, cara mia, а ты уже бежишь от
меня, словно заяц.
– Любой, кто находился бы в здравом уме, сбежал бы от тебя,
Эйдан. Ты говоришь, как сумасшедший. И тебя абсолютно не касается, сколько у
меня было любовников. Это мое дело. Я же не спрашиваю у тебя, сколько любовниц
было у тебя? – Она вдруг представила в его объятьях другую женщину, и эта мысль
ей совсем не понравилась. – Ты такой лицемер. Сомневаюсь, что все эти столетия
ты жил, как монах. Скорее всего, у тебя было больше женьщин, чем мне хотелось
бы знать. Сотни. – Она подумала об этом. – Тысячи. Ты кобель. Дикий кобель.
Он не смог пересилить себя и рассмеялся. Подойдя к ней, он
снова взял ее за руку и повел к дому. Ее рука по сравнению с его казалась
маленькой и хрупкой, а кожа мягкой и нежной, вызывая желания дотронуться. Ветер
играл ее волосами, продувая их через его руку, соединяя их с сотней морских
брызг.
Александрия шла рядом с ним и пробовала отвлечься на
что-нибудь, чтобы не чувствовать, как он защищает и лелеет, ощущая как он идет
рядом. Это было так странно и непривычно – чувствовать рядом его гибкое и
сильное тело, создавая ощущение уязвимости по отношению к нему, но он обнимал
ее очень бережно. С каждым шагом, что она делала, она все больше бесилась: он
посмел вмешаться в ее личную жизнь!
