– И не думай, что мне это очень понравилось, Эйдан. Такое
ощущение, что ты всегда добиваешься своего, – неохотно уступила она.
Он взъерошил ее волосы, словно она была Джошуа.
– Помни об этом, piccola. Все мне подчиняются.
– Меня это не волнует.
– Возможно, Александрия, но ты определенно выглядишь
напуганной. Иначе бы ты уже попробовала убежать тем способом, который сама
определила. – В его голосе слышалось поддразнивание, что заставляло ее
внутренности вытворять такие вещи, о которых она не хотела даже знать. Ей надо
убежать. Оставалось найти способ. Только способ.
Мэри просунула голову в дверной проем.
– Телефон, Александрия. Снова твой молодой человек. – Она
подмигнула. – Он прямо горит желанием.
– Он не ее молодой человек, Мэри, – раздраженно сказал
Эйдан. – Он достаточно стар, чтобы быть ее отцом.
Мэрии на это только рассмеялась и пошла назад в кухню,
игнорируя его плохое настроение.
– Привет? – Александрия осознанно заставила свой голос
звучать так сладко, как только смогла, когда стала разговаривать с Томасом
Ивэном.
– О, Томас! – Она смотрела на Эйдана, когда поизносила имя
другого мужчины. – Театр? Сегодня вечером? Ну, я не знаю, готова ли я для
сегодняшнего вечера.
Эйдан слышал, вежливый убедительный голос на другом конце
линии.
– Мы только спокойно посидим, Алекс, и я отвезу тебя домой
достаточно рано.
Она прикрыла свои глаза. Ночь подальше от всего этого. Ночь
в настоящем мире. В ее мире. Это определенно привлекало. И, принимая
приглашение, она сможет узнать пленница ли она в этом доме или нет.
– Звучит прекрасно, Томас. Но мне бы не хотелось, чтобы врач
потом ругал меня. – Говоря это, она смотрела на Эйдана.
Эйдан поднял бровь, хотя все остальное лицо было словно
высечено из гранита. По какой-то причине это заставило ее сердце биться
быстрее, чем, если бы он выглядел недовольным. Эйдан Сэвэдж определенно что-то
задумал. Она не знала что, но была уверенна – что-то определенно есть у него в
голове.
Она положила трубку.
– Я собираюсь в театр. – Проговорила она с вызовом.
Эйдан кивнул.
– Я слышал. И ты считаешь это мудрым?
Она пожала плечами.
– Определенно. По-моему, мое здоровье возвращается к
нормальному состоянию.
– В настоящий момент меня беспокоит не твое здоровье, –
проговорил он мягко. – Только он.
Глава 12
– Эйдан, а можно я заведу щенка? – спросил Джошуа, зажатый в
автомобиле между Эйданом и Александрией, тщательно стараясь не смотреть на
сестру.
Александрия обиженно выпятила подбородок. Рука Эйдана
проскользнула вдоль спинки сиденья и легла ей на затылок. Его пальцы стали
нежно массировать кожу.
– Джошуа, это, конечно, забавно – подразнить Александрию
тем, что я главнее и могу изменить ее решение, но мы оба знаем правду. Александрия
– твоя сестра и опекун. Так почему ты задаешь этот вопрос мне?
– Ах, Эйдан. – Джошуа смущенно посмотрел на свои руки. – Она
всегда отказывается, правда Алекс? Она говорит, что трудно найти квартиру, в
которой можно позволить себе завести еще и щенка. Но сейчас мы живем с тобой. И
щенок мог бы жить с нами, ты так не считаешь? – Произнес он с надеждой. – У
тебя большой дом, и я бы за ним ухаживал, кроме того времени, когда я в школе.
– Ну, я не знаю, Джошуа, – серьезно ответил Эйдан. – Щенки
доставляют кучу неприятностей. У Мэри и Стефана и так много обязанностей и
забот по дому. Это не справедливо, если им придется заниматься еще и этим. Это
очень серьезное решение. Но, так или иначе, прежде чем решать что-то дальше, ты
сначала должен договориться со своей сестрой.
Джошуа пожал плечами и улыбнулся Александрии.
– Она же уже сказала, что мы можем завести одного, если
найдем подходящее жилье, которое нам это позволит.
Александрия попробовала сфокусировать взгляд, но глаза, не
смотря на очки, которые Эйдан заставил ее надеть, очень сильно горели. Окна
автомобиля тоже были темными, чтобы препятствовать прямому проникновению
солнечных лучей, но, даже не смотря на это, она чувствовала, что тысяча иголок
начинает колоть лицо, стоит только свету прикоснуться к нему. Это пугало. И еще
это означало, что Эйдан говорил правду.
– Мы живем у Эйдана не так долго, чтобы решить, останемся ли
мы там, Джошуа. – Она проигнорировала пальцы, которые напряглись на ее затылке.
– И это не честно по отношению к Мэри. Давай поживем и посмотрим. Я скоро пойду
работать, вот тогда и решим. Я не говорю «нет», а просто предлагаю еще немного
подождать, хорошо?
– Но, Алекс. – В голосе Джошуа послышалась скулящая нотка.
– Я думаю, что Александрия права, Джошуа. – Тон Эйдана не
допускал никаких пререканий, и Джошуа мгновенно успокоился.
Она чувствовала странную благодарность к Эйдану. Джошуа
обычно пробовал канючить. Но сейчас она так утомлена, что не в состоянии думать
о чем-либо еще. Глаза слезились, приглушенный солнечный свет обжигал руки и лицо.
Ей хотелось зарыдать и закричать на судьбу, которая сотворила с ней такое. И
еще она надеялась, что Эйдан говорил ей неправду. Что он просто пытался ввести
ее в заблуждение, чтобы заставить поверить ему.
«Мы скоро будем дома, cara». Слова проникали в ее мозг,
окружая мягким бархатом и теплом, так же, как его руки.
– Я не могу принять это. – Она сказала это вслух, позабыв о
том, что с ними сидел Джошуа и все слушал внимательно. – Я не могу, Эйдан. –
Это был крик ее сознания. Она сказала бы что-то еще, но это могло бы зародить
сомнения в Джошуа. Она всегда была так осторожна рядом с ним.
Рука Эйдана скользнула ниже и зарылась в ее волосах, сплетая
их в узел.
– Не волнуйся так. Все будет хорошо, – сказал он, легко
смягчая момент.
Автомобиль припарковался у обочины, и Стефан открыл дверь со
стороны Эйдана. Солнечные лучи мгновенно полились в салон, Александрия поняла,
что Стефан был проинструктирован заранее – открыть дверь со стороны Эйдана, а
не с ее. Эйдан, как всегда, защищал ее, даже от ее же собственной глупости. Он
принял основную часть света на себя, отбрасывая на нее тень, но все равно она
сжала зубы от ощущения, что она сгорает заживо. Закрыв глаза за темными
стеклами очков, она поцеловала Джошуа в макушку.
– Удачи, Джошуа. Увидимся вечером. – Она очень удивилась,
что смогла произнести это нормальным голосом.
– А ты будешь там, когда я приду? – Спросил он взволнованно.
Он все еще ненавидел выпускать ее из поля своего зрения и потерять. Недавно у
него возникло чувство, что Александрия ушла от него навсегда. Он обнял сестру и
спрятал лицо на ее плече.
