Они лежали вместе, тесно переплетясь телами. Их сердца
бешено стучали, и ни один из них не мог ясно мыслить. Язык Эйдана ласкал ее
грудь, посылая импульсы, и заставляя кровь бешено нестись по венам. Он обхватил
ее лицо руками и стал нежно целовать лоб, спускаясь ниже, к подбородку. Это
было похоже на прикосновение перышка. Впервые за его длинное, практически
бесконечное, существование он почувствовал себя по-настоящему живым и ощутил
покой.
– Ты одарила меня бесценным подарком, Александрия. И я
никогда не забуду это. У тебя не было никакой причины доверять мне, но ты
доверилась, – прошептал он мягко. – Спасибо.
Она пристально посмотрела на него удивленным взглядом, не в
силах полностью вернуться на землю. Он был в ней, все ее тело обернулось вокруг
него. Казалось невозможным, что его золотые глаза так сильно горели только для
нее. Медленная улыбка стала изгибать ее губы и освещать голубые глаза,
полностью отвечая накалу страстей в нем. Они пристально смотрели друг на друга,
в души друг другу.
Она ощущала его. Это было так необычно – чувствовать, как он
начинает двигаться своим неправдоподобным гладким телом так нежно, что ей
казалось, будто она растает. Эйдан двигался медленно, наслаждаясь каждым
сильным толчком, а его глаза пожирали ее лицо. Ее поведение было диким
безумием, но сейчас ему хотелось провести время, получая удовольствие медленно.
Его пальцы ласкали ее волосы, а рот покусывал кожу, найдя
пульс под ее горлом.
– Ты такая красивая, Александрия. Ты слишком красивая.
– Это ты заставляешь меня чувствовать себя красивой, –
призналась она.
– Я все еще не могу поверить, что нашел тебя. – Вдруг, он
поднял голову и посмотрел на нее смущенным взглядом. Его бедра продолжали
медленное, неспешное движение. – Ты собираешься избавиться от этого ужасного
сочинителя видеоигр?
Она поцеловала его плечо, а затем спрятала свое лицо в
золотых волосах у него на груди.
– Нет, не собираюсь. Он – мой босс.
– Я – твой босс.
– Ты хочешь, чтобы ты был моим боссом, – нежно подразнила
Александрия. – Но я работаю на него.
– У меня достаточно денег, чтобы мы оба жили так, как хотим,
– запротестовал он. Затем произнес со смехом в голосе. – Он, наверное, больной,
если придумывает такое?
– А ты тогда, кто? У тебя все еще хуже. Ты делаешь то, что
он даже при своей больной фантазии не придумает. – Она приподняла подбородок. –
Кроме того, я хочу работать. Я люблю это. Это то, чего я всегда хотела Эйдан,
особенно после увеличения жизни.
Он рассмеялся, наклоняя голову, чтобы поцеловать ее
воинственно вздернутый подбородок, а затем подарить ряд поцелуев ложбинке меж
грудями.
– Твоя продолжительность жизни значительно увеличилась, cara
mia. Может быть, ты займешься, чем-нибудь еще, кроме иллюстрирования фантазий?
Желательно, с какой-нибудь пожилой женщиной без сыновей и секретарей мужского
пола.
Она рассмеялась вместе с ним, втайне подозревая, что бы она
сделала, если бы Томас Ивэн начал приносить им обоим неприятности. Но пока тело
Эйдана проделывало с ней такие удивительные вещи, она не могла даже подумать о
другом мужчине. Его медленное ритмичное покачивание заставляло забывать обо
всем. Внизу живота разгорался пожар. Ее тело двигалось вместе с ним, безо
всяких ограничений подчиняясь его руководству. Ей нравилось ощущать его руки,
обхватывающие ее груди, прикосновения его подбородка и рта к соскам. Он украл
ее сердце своей нежностью.
– Я уже похитил твое сердце, – мягко подразнил он ее,
напоминая, что он тоже разделяет ее мысли.
– Я не уверена, что хотела бы, чтобы ты знал каждую мою
мысль.
– Или чувства. – В его голосе появились перекаты, он стал
похож на черный бархат. – Или фантазию.
Ее руки нашли его бедра.
– Это твои фантазии. Мне хватит твоих, чтобы начать их
пробовать.
Его тело сделало выпад, входя в нее сильнее.
– Как сейчас? – Он начал двигаться еще сильнее и глубже,
увеличивая темп, пока тлеющая зола не превратилась в пламя. – Мы даже еще не
начинали, piccola. У меня впереди целая ночь, чтобы поклоняться тебе так, как
ты заслуживаешь.
От неожиданности жара, который пронесся через ее тело, он
закусила губу, и на ней выступили два маленькие капельки крови. Золотые глаза
Эйдана сверкнули и остановились на них, поднимая вихрь эмоций. Один только его
взгляд послал ее за край, а ее тело взорвалось от наслаждения. Поцелуй заглушил
ее крик, когда Эйдан нашел своим ртом ее, похитив этот звук. Его язык прошелся
по ее губе, лаская. Все это еще сильнее увеличивало удовольствие.
У Эйдана был напряжен каждый мускул. Он, вдруг, замер, а
потом вышел и с новой силой вонзился в нее, теряя над собой контроль под
влиянием ее реакции. Так будет всегда. Теперь все изменилось. Хотя все
произошло не так давно, но ему хотелось остаться так навсегда, с Александрией в
объятьях.
Они лежали, не двигаясь, не разговаривая, наслаждаясь
моментом и друг другом. Эйдан был первым, кто переменил положение, неохотно
перемещая свой вес с нее. Он сразу притянул ее к себе и обнял, словно боясь,
что она может вскочить и убежать, отрицая то, чем она была.
Она погладила руку, которая обнимала ее.
– Эйдан, я также читаю твои мысли, как и ты – мои. Но я –
это я. И я не хочу, чтобы меня запирали где-то в каморке.
Он повернулся и приподнялся на локте. Ветерок гулял по
комнате, принося с собой туман с моря. Он поднял руку, и стеклянная дверь
мгновенно закрылась. Он накрыл их, прижимая ее к своему теплу.
– Я не имел в виду каморку, cara. Думаю, что моя кровать –
более подходящее место. – В его бархатном голосе послышался намек на чисто
мужской юмор.
Она откинула волосы со своего лица и заглянула в его глаза.
– Я хочу работать, Эйдан. Ты создал условия для Мэри и
Стефана, но Джошуа тоже заслуживает нормальной жизни. Я не хочу, чтобы его
жизнь изменилась только оттого, что он потерял все, знакомое ему. Я не хочу
терять его. Это все так пугает. Ты пугаешь. Изменилась только часть меня, но не
вся я.
– Я хочу, чтобы ты была под защитой, Александрия. Женщины
нашего народа – самое драгоценное сокровище. Без вас мы не сможем продолжать
свое существование. Мне нужно быть уверенным, что с тобой все хорошо, каждую
минуту каждого дня.
Александрия приподнялась и накрыла свою грудь одеялом, вдруг
осознав свою наготу. Эйдан небрежно перебросил свою ногу через ее бедро,
удерживая на месте.
– Нет ни единого дюйма, который бы я не знал, cara. Теперь
уже нечего смущаться.
Она почувствовала, как краска начинает заливать ее лицо,
пока оно не запылало, точно раскаленный гвоздь в темноте. Он устроил свою ногу
так, чтобы она почувствовала его желание, прижатое к ней, его тело и силу, его
вожделение. Александрия знала, что он просто поддразнивал ее словами, но
никогда не была в подобной ситуации прежде и не была уверена в том, что надо
предпринять в ответ.
