— А что ты будешь делать, если ты не собираешься?..
— Вот это…
Тайрон все свои усилия направил на ее правую грудь, но его пальцы продолжали ласкать и левую.
От удовольствия у Имоджин даже закружилась голова.
— А что мне делать?
— Ничего. Ты только скажи мне, если тебе станет больно или неприятно.
Тайрон нежно коснулся губами соска, и девушка поразилась, что все ее тело от этой ласки выгнулось и напряглось.
— Хорошо, — шепнул Тай, чтобы ее успокоить. — Мне бы хотелось, чтобы ты вытянулась и начала двигаться. Только помни, что я не собираюсь проникать в тебя, даже пальцами.
— Пальцами? — поразилась Имоджин.
— Ты что не помнишь — ведь это дьявольские утехи?
У Имоджин были прикрыты глаза, но она почувствовала, что муж смотрит на нее, и открыла их. Он специально напоминал ей о проблемах их брачной ночи и наблюдал за ее реакцией.
— Мне кажется, что сейчас все в порядке, — сказала девушка. Она была готова умолять его, чтобы он продолжал ласкать ее.
Тайрон снова приник к ее губам, и она радостно раскрыла их навстречу поцелую. Его грудь коснулась ее напрягшихся сосков, и она начала двигаться, чтобы еще сильнее возбудиться. Потом Имоджин снова вздрогнула.
Тайрон рассмеялся ей прямо в лицо.
— Ты моя сладкая шалунья! Когда-нибудь ты сведешь меня в могилу! Имоджин испугалась.
— Прости меня!
— Не бойся, я сам желаю этого. Мне хочется, чтобы ты была вне себя от удовольствия, а мне будет приятно видеть это.
— Но мы не нарушим наше слово?
— Я обещал тебе, что мы не доведем ласки до соития.
Имоджин, еще до конца не осознавая, что делает, произвольно развела ноги. Когда же колено Тайрона проскользнуло между ними и прижалось к месту, где у нее было средоточие и боли, и сладострастия, она обхватила его своими ногами, потом смущенно посмотрела на Тайрона.
— Имоджин, пойми, что мы не занимаемся ничем дурным. Все, что ты делаешь, не глупо и не греховно. Ты мне просто показываешь, что ты чувствуешь.
В ответ на его слова Имоджин сильнее свела бедра и притянула к себе голову Тайрона для поцелуя. Ей показалось, что она услышала стон. Его руки изучали ее тело. Имоджин вздрогнула, когда ладонь мужа коснулась внутренней части ее бедра и двинулась дальше к попке. Потом рука переместилась и стала ласкать самые сокровенные места.
Имоджин напряглась еще сильнее, продолжая сжимать бедра больше в качестве защиты, чем от страсти. Теперь Тайрон не двигался и ждал ее ответной реакции. Имоджин ощущала, как в такт с сердцем пульсирует ее плоть. Ее просто разрывало от жажды прикосновений, но в то же время она понимала, что это слишком чувствительное место, чтобы к нему можно было допустить руку мужа.
— Я не знаю, стоит ли продолжать… — сказала она ему.
— Я буду тебя только нежно гладить. Когда ты попросишь, я остановлюсь. Она засомневалась, но сдалась.
— Странно, что здесь, в стенах монастыря, кто-то может кого-то гладить… — произнес Тайрон.
Его рука стала нежно ласкать ее промежность, потом он начал двигаться по кругу, заигрывая с самым чувствительным местечком.
— Пожалуй, не так уж это странно, — не согласилась с ним Имоджин и перестала сопротивляться.
Когда его губы возвратились к ее груди, она судорожно вздохнула.
— Ангелы небесные, помогите мне, — шепнула девушка. — Все это так странно. Через некоторое время она добавила:
— Не останавливайся.
— Не буду, — ответил Тайрон.
Имоджин распласталась на кровати и крепко вцепилась в матрац руками, как будто от этого зависела ее жизнь.
Муж стал ласкать ее еще настойчивее, и Имоджин приподнялась. Она откуда-то издалека слышала, как он шепчет ей какие-то ласковые слова, и стала извиваться и двигаться в такт с его прикосновениями. Потом Имоджин ощутила, как он осторожно зубами сжимает ее сосок.
— Ты меня кусаешь!
Он тут же перестал это делать.
— Ну… Я не против, — простонала она. Тайрон засмеялся, и она опять почувствовала покусывание.
— Я никогда бы не поверила, что со мной будет такое, — пробормотала девушка, а потом сказала:
— Я не знаю, что мне делать.
Сердце билось так сильно, что она ничего не слышала, кроме пульсации крови в ушах. Наконец до нее донесся его голос. Казалось, Тайрон находился на большом расстоянии. Голос был удивительно нежным:
— Давай, давай, Рыжик. Пусть это случится. Именно так и должно быть.
— Что? Скажи мне, что нужно делать?
Она принялась кричать, и Тайрон сильнее прижал к ее рту губы. Имоджин безумно осыпала мужа поцелуями, не зная, сможет ли она пережить это острое ощущение. Она молила его, догадываясь, что только кульминация экстаза снимет с нее напряжение. И вот все это произошло…
Хорошо, что он не отнимал своего рта от ее губ, потому что она пыталась кричать, когда ее тело всколыхнули ритмичные конвульсии. Он, продолжая ласкать, прижал ее к кровати. Тело Имоджин сопротивлялось, и, как показалось Тайрону, результатом этой борьбы стал новый взрыв оргазма.
Тайрон продолжал прикасаться к ней, но теперь он делал это легко и нежно.
— Святое небо, — тихо произнесла Имоджин и наконец посмотрела на мужа.
Он продолжал прижиматься к ее бедру, и Имоджин поняла, что он напряжен и готов войти в ее лоно. Ей стало стыдно за себя, а чувство вины приглушило ощущение безграничного удовлетворения.
— Но разве это справедливо, что ты мучаешь себя?
— Иногда стоит потерпеть. Я не чувствую себя обиженным.
— Разве я не могу сделать для тебя то же самое?
— Нет, ни в коем случае.
— Это невозможно?
— Нет — это неприлично.
— А мне так не кажется.
— Все нормально, мне было приятно сделать это для тебя.
— Тогда почему же ты запрещаешь мне делать то же самое?
— Нет, Имоджин, нельзя.
— Ты хочешь сказать, что мне это не доставит удовольствия?
— Просто нет и нет!
— Даже если я стану дуться?
— Ты думаешь, что на меня это подействует?
— А плакать? Ты будешь стоять на своем, даже если я заплачу?
— Если ты когда-нибудь попробуешь воздействовать на меня слезами, я нахлопаю тебя по попке.
Несмотря на его слова, Имоджин стало ясно, что ее попке ничто не угрожает.
