Чуть раньше леди Дафна кое-что рассказала о себе, и Лоре стало очевидно, что ее домашнюю жизнь приятной не назовешь и что герцогиня — настоящая тиранша. Стало также ясно, что Дафна — из тех людей, которые, будучи глубоко несчастными, не имеют представления о том, как изменить свою жизнь.
Лора сделала ход. До смерти родителей дом Джиллингемов был для многих местом, куда людям нравилось приходить, — они получали там заряд бодрости. Быть может, остатки семьи смогут оказать такое же волшебное воздействие на Дафну? И на Саксонхерста? Лора обожала своего нового кузена, но не считала, что он действительно счастлив. Достаточно вспомнить об этой его дурацкой привычке крушить вещи у себя в спальне. Слуги, которым это казалось всего лишь забавной причудой, во всех подробностях поведали ей об этом. Но Лоре это забавным не показалось, она считала, что с этим нужно что-то делать.
Если, разумеется, Мэг, даст Бог, вернется домой цела и невредима и прояснится гнусная история с убийством сэра Артура. Лора взглянула на каминные часы. Почти десять, и никаких новостей.
В этот момент открылась дверь, и все повернули головы в сторону вошедшего. Это был всего лишь Прингл, но он нес массивный серебряный поднос, на котором лежала записка. Брэк проскользнул в открытую дверь и, скуля, подошел к Джереми.
— Что это с собакой? — спросил юноша. Дворецкий лишь пожал плечами:
— Животное почти всегда тоскует, когда его светлость отсутствует какое-то время. — Он подал поднос леди Дафне, Дафна взяла запечатанное письмо:
— Здесь не написано, от кого оно. Кто его доставил, Прингл?
— Принесли из гостиницы «Квиллер», миледи.
Девушка выронила письмо, словно оно обожгло ей руки.
— Я не стану его читать! Это от герцогини, я знаю.
Джереми подошел поближе, взял письмо и решительно вложил его в руку Дафне. С дрожащими губами та сломала печать и спустя несколько мгновений в испуге зажала рот рукой.
— Что? — почти выкрикнула Лора, едва сдерживаясь, чтобы не выхватить письмо из ее безвольно упавшей руки.
— Герцогиня, — прошептала Дафна. — Она… она умирает! — С этими словами она отдала письмо Джереми, который, будучи хорошим братом, подошел с ним к Лоре, чтобы они могли прочитать его вместе. Под письмом стояла подпись: «Уотермен».
— Кто это — Уотермен? — спросила Лора. Достав маленький носовой платок, Дафна промокала им глаза.
— Это сиделка графини.
— «С прискорбием сообщаю, — прочитал Джереми, — что с ее светлостью, удрученной и оскорбленной последними событиями и недостойным поведением некоторых персон, случился новый приступ, на сей раз гораздо более тяжелый. У нее дежурит врач но он почти ни на что не надеется. У ее светлости затруднена речь, но она дала понять, что хочет видеть свою семью, невзирая на то что члены ее оказались столь неблагодарными, чтобы они были с ней в ее последний час. Она послала за герцогом и его домочадцами. Ее последняя воля состоит в том, чтобы двое внуков, которые находятся сейчас в Лондоне, забыли о своей жестокости и пришли к ней».
— Я не была жестокой, — пролепетала Дафна. — В самом деле не была. Это она… О! — Дафна разразилась рыданиями.
Лора подошла и обняла ее.
— Не плачьте! Я уверена, что у вас были причины покинуть ее. То, что она умирает, вовсе не делает ее святой.
Дафна подняла на нее глаза, уняв наконец поток слез.
— И иногда она бывала ко мне добра…
— Значит, вы хотите пойти к ней? Ну что ж, это можно попять.
— Постойте, — сказал Джереми. — А что, если это ловушка?
Лора и Дафна как по команде повернулись в его сторону.
— Ловушка? — переспросила Лора.
— Допустим, она хочет вернуть Дафну. Разве не могла она в этом случае придумать нечто подобное?
— Могла, — сказала Дафна, комкая в руке платок. — От нее можно ожидать чего угодно.
Дворецкий откашлялся.
— Если вы простите мне мою дерзость, быть может, стоит послать в гостиницу слугу, чтобы он выяснил на месте истинное положение дел?
— Отлично, — сказал Джереми и, когда Прингл вышел, добавил:
— Уверен, все это окажется уловкой. Представляю, как ее разозлит то, что вы не купились на ее хитрость, леди Дафна!
— Тогда у нее может действительно случиться приступ. Два у нее уже было. И виновата буду я.
— Вздор. Думаю, нам всем следует выпить чаю. Лора, позвони.
Лора дернула шнур звонка, отметив мимоходом, как здорово иметь такой вот звонок, слуг, чай. Если бы только…
— Как бы я хотела получить хоть какое-то известие от кузена Сакса и Мэг!
Джереми ободряюще обнял и прижал ее к себе.
— Мы его получим. Кузен Сакс готов на все, он наверняка ее уже вызволил.
* * *
Мэг проснулась словно в коконе — было тепло и темно. Она лежала в собственной постели, рядом с Лорой, и ей приснился совершенно удивительный сон.
В следующий момент она осознала, что лежит на самом краю кровати, потому что Лора занимает всю ее середину. Рассердившись, Мэг толкнула сестру в ногу, чтобы та подвинулась на свой край… Но это была не Лорина нога! Мэг замерла. Значит, это был не сон? Она ощутила какой-то непривычный запах и меж бедер чувствовала не то чтобы боль, но что-то похожее. Все это моментально напомнило ей о том, кто лежит рядом и что произошло.
Очень характерно для графа Саксонхерста рассматривать все пространство постели как свою территорию! Мэг подвинулась еще чуть-чуть к центру кровати, пытаясь укрыться от холода, проникавшего из-под свесившегося одеяла. Под ее напором нога Сакса немного сдвинулась, но продолжать наступление означало бы оказаться слишком близко к его большому разгоряченному телу, царственно раскинувшемуся в самой середине постели.
Мэг подавила смешок. Как романтично! Ее так и подмывало ткнуть его локтем в бок и заставить подвинуться, но, с другой стороны, хотелось спокойно обо всем поразмыслить. В конце концов, это и есть символ ее жизни: он принял власть на себя, власть над нею, и от Мэг Джиллингем осталась лишь вот эта узкая полосочка.
Однако она сама с помощью Шилы получила гораздо большую власть над ним. И несмотря на ужасные жала, притаившиеся в хвосте идола, нисколько об этом не жалела. Она не могла уже больше представить себе жизни без этого большого невозможного, требовательного, восхитительного мужчины.
Через какой же водоворот чувств и переживаний пришлось ей пройти за последние дни! И переживания еще не закончились. Ее все еще подозревают в убийстве. И неизвестно, где находится статуэтка, которую другие могут использовать во зло.
Но — трудно поверить — вот он, блестящий граф Саксонхерст, великолепный правитель своего необычного мира, подкупающе беспомощный в быту, вот он — доверчиво спит рядом с ней.
