(простите)
– Это не твоя вина, детка. Ты
(виновата в этом не больше),
чем я сам. Займись своими книгами. Мне надо возвращаться во Фрейзер. У меня сегодня ночное дежурство.
– Хорошо. Но ведь мы друзья, правда?
– Лучшие друзья.
– Я этому очень рада.
– И уверен, тебе понравится «Мастеровой». Это как раз для тебя. Ведь ты и сама проявила себя хорошим мастером, справляясь со своим даром, не так ли?
Очаровательные ямочки обозначились в уголках ее рта.
– Как скажете.
– Уж поверь мне.
Он смотрел, как она поднялась по ступенькам библиотеки, затем вдруг остановилась и вернулась назад.
– Я не знаю имени женщины в шляпе, зато слышала, как зовут одного из ее приятелей: Барри Скиталец или как-то в этом роде. Держу пари, где бы она ни находилась, этот Барри будет рядом с ней. Вот его я смогла бы найти, если бы у меня была перчатка мальчика-бейсболиста. – Она очень серьезно глядела на Дэна своими красивыми голубыми глазами. – Я бы его вычислила, потому что Барри Скиталец ненадолго надевал перчатку.
10
На полпути к Фрейзеру, все еще размышляя о женщине в шляпе, Дэн внезапно припомнил нечто, от чего его буквально пробило током. Он даже выехал через разделительную полосу навстречу грузовику, мчавшемуся на запад по шоссе 16, и водитель возмущенно загудел.
Это случилось двенадцать лет назад, когда он еще не совсем освоился во Фрейзере, а его трезвость постоянно балансировала на грани срыва. Он возвращался к миссис Робертсон, у которой снимал комнату. Надвигался буран, и Билли Фриман выдал ему пару рабочих башмаков. На вид они не очень, но хотя бы подошли. И, свернув с Морхед на Элиот-стрит, он заметил…
Прямо перед ним появился указатель к зоне отдыха. Дэн направил машину туда, вышел и двинулся на шум реки. Это была, конечно же, Сако; она протекала через дюжину городков Нью-Гэмпшира, от Норс-Конвея до Кроуфорд-Нотча, соединяя их как бусины на нитке.
Я заметил шляпу, которую ветер гнал вдоль водостока. Потертый цилиндр, какие любят фокусники. Или актеры из старых музыкальных комедий. Но только на самом деле шляпы там не было, потому что стоило мне закрыть глаза и досчитать до пяти, как ее не стало.
– Хорошо, допустим, это было сияние, – сказал он, обращаясь к реке. – Но ведь Абра совсем не обязательно видела ту же самую шляпу, тот же цилиндр.
Вот только он сам себе не поверил, потому что той ночью ему приснилась Дини. Она была мертва, и плоть сползала с ее черепа, как тесто со скалки. Мертва и закутана в одеяло, которое Дэн украл из тележки какого-то нищего бродяги. Опасайся женщины в цилиндре, Медвежонок. Так она сказала. И что-то еще… Что же?
Она Королева-сучка из Адского замка.
– Ты не можешь этого помнить, – сказал он бегущей мимо воде. – Никто не помнит снов, приснившихся двенадцать лет назад.
Но он помнил. А потом в памяти всплыли другие слова мертвой женщины из Уилмингтона: Встанешь у нее на пути, и она сожрет тебя живьем.
11
В свою комнату в башне он вернулся после шести часов, держа в руках поднос из кафетерия. Первым же делом бросил взгляд на доску и улыбнулся, прочитав:
Спасибо, что поверили мне.
Как будто у меня был выбор, милая.
Он стер записку от Абры и уселся за стол ужинать. Когда он выехал из зоны отдыха на шоссе, мыслями его завладел Дик Холлоран. Ему это показалось вполне естественным: когда кто-то обращался к тебе с просьбой научить чему-то, ты невольно вспоминал собственного учителя, чтобы понять, как это лучше сделать. Дэн оборвал все связи с Диком в пьяные годы (главным образом из-за стыда), но теперь подумал, что должна существовать возможность узнать о судьбе старого друга. Быть может, даже снова связаться с ним, если, конечно, Дик еще жив. А почему, собственно, и нет? Сейчас многие доживали до девяноста с лишним, если умели заботиться о себе. Та же прабабушка Абры – отличный пример.
Мне нужны ответы на многие вопросы, Дик, и ты – единственный человек из всех, кого я знаю, способный ответить хотя бы на некоторые из них. Так что уж сделай одолжение, дружище, окажись, пожалуйста, жив.
Дэн включил компьютер и открыл «Файрфокс». Он знал, что Дик имел обыкновение работать зимой поваром в различных курортных отелях Флориды, но не помнил ни их названий, ни даже мест, где они располагались. Скорее всего он чередовал побережья штата – Нейплс на один сезон, Палм-Бич на следующий, а потом Сарасота или Ки-Уэст. Для человека, чьи блюда ласкали вкусовые рецепторы самых взыскательных клиентов, недостатка в работе быть не могло. А Дик умел готовить, как никто другой. Дэна осенило, что поиск ему может облегчить не совсем обычная фамилия Дика – не Халлоран, а Холлоран. Он ввел Ричард Холлоран в поисковую строку, добавил Флорида и нажал «Ввод». На экране появились сотни ссылок, но он сразу понял, что его должна интересовать третья сверху, и разочарованно вздохнул. Щелкнул курсором по ссылке и открыл заметку из газеты «Майами гералд». Сомнений не оставалось. Когда в заголовке фигурировали и имя, и возраст, ты точно понимал, на что смотришь. На некролог.
Знаменитый шеф-повар Ричард – Дик – Холлоран
скончался в возрасте 81 года
Там была фотография. Совсем крошечная, но Дэн не мог не узнать этого мудрого, приветливого лица. Неужели он умер в одиночестве? Дэн сильно сомневался в этом. Дик слишком любил жизнь… и женщин. На его похороны собралось, вероятно, немало народа, но тех двоих, кого он спас от смерти однажды зимой в Колорадо, среди присутствующих не оказалось. Уэнди Торранс не явилась по уважительной причине: она ушла из жизни еще раньше. А вот ее сынок…
Неужели он пребывал в очередном запое, накачиваясь виски и гоняя на музыкальном автомате любимые песни дальнобойщиков, когда Дик уходил в мир иной? Или сидел в обезьяннике, запертый на сутки за хулиганство и драку в пьяном виде?
Причиной смерти был инфаркт. Дэн прокрутил изображение на экране чуть назад и посмотрел на дату публикации: 19 января 1999 года. Человек, который спас от смерти малыша Дэнни и его матушку, покоился в могиле уже почти пятнадцать лет. Помощи от него ждать не приходилось.
Сзади донеслось шуршание мела по доске. Он какое-то время сидел, не меняя позы, с остывающей едой и включенным компьютером на столе. Затем медленно повернулся.
Кусочек мела, как обычно, лежал в ложбинке под доской, однако рисунок продолжал появляться. Он был торопливым, но узнаваемым. Бейсбольная перчатка. Когда с перчаткой было покончено, Абра своим невидимым, но все равно издававшим чуть слышный скрип мелком вывела на ней вопросительный знак.
– Мне нужно будет подумать, – сказал он, но собраться с мыслями ему не дал зуммер домофона. Кому-то срочно понадобился Доктор Сон.
