— Гили первый начал, — сказала она сиплым простуженным голосом. — Куклу у меня хотел отобрать. И вообще он слабак. Я ему всего-то одну руку сломала, а он сразу плакать.
Адальберта выразительно покосилась на Торда: что, насмотрелся?
Вагар не сводил с девочки заинтересованного взгляда, Если судить по внешнему виду, эта худышка не может сломать и тростинку. Но внешность бывает обманчива — кому, как не ему, это знать! Теперь, когда она стояла рядом, вагар видел, что ее глаза не бесцветные, скорее уж розоватые: радужка усеяна мелкими красными точками. Что-то он слышал про подобные глаза…
Девочка спокойно стояла и ждала. Ее, кажется, не очень интересовало, зачем ее позвали. Торд покосился на Адальберту. На его языке вертелись вопросы, но он не был уверен, что имеет право их задать. В конце концов, может оказаться, что он ошибается. Альбиносы рождаются и среди обычных людей…
— Дай-ка взглянуть на твое рукоделие, — попросил Торд, кое-что придумав.
Он протянул руку к пяльцам, которые девочка держала в руках, подумав про себя — а забавно вышло бы, если бы она попыталась сломать руку и ему. Но девочка отдала ему рукоделие даже с охотой. Должно быть, с еще большим удовольствием она выкинула бы его в окошко.
— Да ты мастерица, — проговорил Торд, рассматривая корявый орнамент, на котором гроздья ягод напоминали комки мышиного помета. — Я бы так точно не сумел.
Девицы приглушенно захихикали.
— Всё, ступай на место, — сказала Адальберта.
Бледная девочка взяла вышивку, еще раз присела перед бабушкой — и вернулась на место.
— Эй, малышка! — окликнул ее Торд, когда она подошла к своему табурету в дальнем углу. — Я кое-что забыл тебе отдать…
И, чуть заметно шевельнув пальцами, бросил ей иголку, которую потихоньку вытащил из вышивки чуть раньше. Иголка сверкнула в воздухе крошечной искрой. Инги вскинула руку и быстро сжала пальцы. Игла словно сама собой оказалась у нее в руке.
— Спасибо, господин учитель, — сказала она, села на место и принялась вдевать в игольное ушко новую нитку.
Адальберта перевела удивленный взгляд с нее на Торда. Никто в комнате не заметил броска и не успел понять, что сделал вагар. А тот нахмурился. Нет, едва ли ему померещилось! Подобной быстротой и силой от рождения, без тренировок, обладали только вагары… и еще одно племя…
Но вслух Торд ничего не сказал.
Глава 2
ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ
Хозяин замка Робур приехал домой поздно, в сумерках, весь засыпанный снегом. Он бывал в Аттуре наездами, предпочитая жить в Глориане, где находилась база имперского флота. Робур готовился сменить своего дядю адмирала на этом высшем посту. Ему было около тридцати, и всё, чего он желал в жизни, — это участие в победоносной войне, которая принесет славу империи и лично ему. Правда, на такую войну надежда была невелика — после конгской кампании сопредельные страны вели себя тихо.
Торд нашел Робура в кресле у большого камина, где тот отдыхал в ожидании ужина. Робур радостно приветствовал бывшего учителя. Один из слуг приволок тяжелый табурет с бархатной подушкой, второй принес еще один кубок горячего вина, над которым поднимался пряный пар.
— Ну и вьюга! — заговорил Робур. — Прямо как в Хольде, честное слово! А к ночи наверняка еще и подморозит. Присаживайся, Торд, угощайся. Как успехи мальчишек? Что Аскель, ты им доволен?
— Аскель молодец, но я пришел поговорить не о нем. Хочу задать тебе несколько вопросов. Извинишь меня, если вопросы покажутся тебе не очень вежливыми?
— Конечно, — ответил Робур, слегка насторожившись.
— Я сегодня видел в башне девочку…
Робур засмеялся.
— Их там много!
— Эта отличается от прочих. У нее белые волосы и красноватые глаза.
— А, Инги? — спросил Робур небрежным тоном. — И чем она тебя заинтересовала?
— Да так, ничем. Сломала руку одному из маленьких Роанов. Расскажи мне о ней. Она ведь не твоя дочь?
— Моя, — возразил Робур. — Только не родная, Я ее опекун.
— Ага, так я и думал! А кто ее настоящие родители?
— Я не знаю.
Торд пристально посмотрел бывшему ученику в глаза. Робур внезапно рассердился.
— Ты мне не веришь? Или считаешь, что нельзя взять в дом сироту и растить ее вместе со своими детьми?
— Может быть, Светлейший, для тебя обычное дело — растить в своем доме ребенка соххоггоев, — съязвил вагар. — Но я немного удивился.
Ответом ему был оторопевший взгляд.
— Ребенка соххоггоев? С чего ты взял?
— Нет, сначала ты мне ответь. Откуда она? Как появилась в твоем доме?
— Ее попросил взять на воспитание мой родич Волод.
Торд задумчиво кивнул. Вот так дела! Имя — в Аркисе знаменитое: Светлейший Волод был верховным магом Руны.
— Инги была тогда грудным младенцем, — продолжал Робур. — Я отдал ее своей матери. Собственно, к ней-то Волод и обращался в первую очередь. У Адальберты суровый нрав и твердая рука — как раз то, что надо для такой девочки, как Инги.
— Какой — такой?
— Ты сам видел. Волод что-то говорил про тяжелую наследственность…
— Да уж, — проворчал вагар. — Слово подходящее. Робур, ты ведь участвовал в последней конгской кампании?
Робур поудобнее устроился в кресле.
— Участвовал — это громко сказано. Когда дядя привел эскадру в Фаранг, почти всё было кончено. Конгаи отлавливали и добивали по лесам последних уцелевших соххоггоев. Ты ведь знаешь, что их всех уничтожили?
— То есть живого соххоггоя ты не видел?
— Как же, видел! — оживился Робур, вспоминая. — В клетке, в подвале дворца, видел их княгиню. Она была усыплена чарами и скована, но от нее веяло угрозой…
…Некогда Конг входил в состав империи, но давно уже отделился от нее. А потому, когда бывшую южную провинцию охватила междоусобная война, это не прошло незамеченным в Аркисе. К берегам Конга был отправлен флот. Для начала — просто посмотреть, что да как. Недаром поговорка гласит: «Если удравший пес вылезает из кустов и лижет руку хозяина, тот не должен его наказывать — просто надеть на него ошейник и вернуть домой». Почему бы не воплотить ее в жизнь, если подвернулся случай?
Однако пес вовсе не собирался никому лизать руки. Эскадра адмирала Адальга без сопротивления захватила приморский Фаранг. Но потом северяне, едва углубившись в джунгли, наткнулись на огромное разноплеменное войско. Конгаи, горцы урнгриа, черные охотники Гибельного леса — едва ли они сами понимали, как оказались в одном стане, кто здесь кому помогает и зачем. Их всех объединяла лишь преданность таинственному Сантану Освободителю, который возник ниоткуда и пропал потом неизвестно куда. Словом, имперцам объяснили, что Кот не собирается к ним возвращаться. Всё, что оставалось, — помочь дружественной стране покончить с внутренним врагом, а потом отправиться восвояси.
