– Пусть доказывает! – прошипел Иван, не отрывая глаз от одному ему видимой картины.
Эзергиль и Катька наблюдали за ним издалека с каким-то нехорошим удовольствием, время от времени перешептываясь и хихикая. Иван ничего не замечал.
– Чего он делает? – спросила я у девчонок.
– Над Авраамом глумится, – со смешком ответила Эзергиль. – Сотворение мира, попытка вторая.
Я подошла и заглянула Ивану через плечо. Как и ожидала, увидела дрожащую синюю полусферу. В ней четко, как в телевизоре, виднелся лысый холм, сильно напоминающий типичный степной курган. На верхушке холма, на прямоугольном камне, лежал связанный парень, а рядом с ним стоял на коленях бородатый старик. Он воздевал к небу руки и что-то кричал. Я припомнила библейский сюжет: Авраам должен был принести в жертву своего сына Исаака, но Бог в последний момент его остановил. Испытание верности. Это понятно: после того безобразия, которое устроили у Ивана потомки Каина, ему требовалось доказательство того, что он вывел-таки новую породу приличных, послушных ему людей. Но мне очень не нравилось кровожадное выражение на лице Творца.
– Ты чего над человеком издеваешься? – укоризненно сказала я. – А если бы с тобой так поступили?
Иван не ответил. Он буквально упивался зрелищем.
– Переживает, собака! – наконец произнес он с глубоким удовлетворением. – Молит меня о пощаде. Интересно, хватит у него духу или нет?
– Прекрати сейчас же! – крикнула я.
– Нет, пусть теперь доказывает! – выкрикнул в ответ Иван, оборачиваясь ко мне. – Теперь я ничего на веру не принимаю. Ты не представляешь, какие они все гады. Тупые, неблагодарные эгоисты… Я убедился – с ними по-хорошему нельзя. Понимают только язык силы. О, смотри!
Я заглянула в полусферу и невольно вскрикнула: Авраам замахнулся ножом и нанес удар. После этого он мешком повалился на землю, да так и остался лежать у подножия жертвенника.
– Он исполнил мою волю! – торжественно возгласил Иван. – Все-таки они не безнадежны.
Он пошевелил пальцами, и над курганом закружились несколько воронов.
– Ну, ты и садист! – бросила я, отходя от стола. – Мне рядом с тобой стоять противно.
– Ты не остановил Авраама? – с интересом спросила Погодина, подходя поближе. – Сильно. Пошли-ка ему какое-нибудь знамение – например, радугу. Пусть он убедится, что поступил правильно, и порадуется.
– Перебьется, – небрежно ответил Иван, но я видела, как он доволен. – Не хочу их баловать.
– Тут ты не прав, – возразила Катька. – Твои люди должны испытывать счастье от того, что отдают тебе жизнь. А если перестанут тебя слышать, они не смогут исполнять твою волю и рано или поздно докатятся до атеизма. Ты же не этого хочешь?
– Кстати, – встряла Эзергиль, – что дальше-то? Был у Авраама сын, а теперь нет. И других наследников тоже не предвидится. Все, конец истории?
– Почему же не предвидится? – пожал плечами Иван. – Для Бога нет ничего невозможного. Будут у него еще дети, не переживай. Дам ему вторую жену… Агарь.
– Ты ничего не напутал? – спросила Погодина. – В Библии вроде не так…
– Неважно, – отмахнулся Иван. – В конце концов, это мой мир, что хочу, то и делаю. О, Авраам успокоился, огонь разводит. Надо будет им дать другой обряд жертвоприношения, а то от этого дыма у меня картинка плывет и мутнеет. Ладно, оставлю их на время в покое. Пусть у патриарха новые дети народятся и подрастут, он их воспитает, как надо.
– От Агари у Авраама был сын Исмаил, – проявила начитанность Погодина.
– Вот видишь? Все в порядке. Продолжение рода обеспечено.
– И назовутся его потомки исмаилитами, – с многозначительным смешком изрекла Эзергиль. Но Иван ее намека не уловил. Как выяснилось впоследствии, напрасно.
Воспользовавшись заминкой в беседе, я отозвала Эзергиль в сторону и сбивчиво изложила просьбу относительно клипа.
– Ты ведь это не сама придумала, – сказала Эзергиль, внимательно меня выслушав. – Кто-то наверняка тебя попросил.
Я опустила голову. Ну что тут возразишь? Можно возмущаться и оправдываться до посинения, но зачем, если Эзергиль угадала правду? Да, начало разговора было не особенно удачным.
– Попросили, – согласилась я. – Но ведь не просто для развлечения. Человеку очень надо. Он… собирается стать режиссером-клипмейкером.
– Ну-ну, – хмыкнула Эзергиль. – Кто такой-то? Твой парень?
– Друг детства, – ответила я, покраснев по самую макушку. – Не бойся, он никому не скажет. Я взяла с него честное слово…
– Болтунья ты… А откуда он узнал, что ты занимаешься моделированием реальности?
– Он тоже учился в художественном училище, только в другом районе, – вовремя вспомнила я. – Может, у них есть своя мастерская реальности?
– Не можешь узнать, в каком именно? А лучше – знаешь что? – пригласи его сюда. Я сама с ним побеседую, может, чем и помогу. Или действительно Катьку попросим. У нее всякие зловещие штуки получаются неплохо. Ты еще не видела ее домен, Дом Эшеров? Омерзительное местечко, но как сделано! Озеро, похожее на мертвый глаз, белесые деревья-вампиры, сосущие астральную энергию, классический готический замок с полным набором ловушек и лабиринтов…
– Так я его послезавтра приведу?
– Давай послезавтра. Только до занятий, чтобы на Тоню случайно не наткнуться.
– Ну, естественно!
Словом, все устроилось просто замечательно. Гораздо лучше, чем я ожидала.
Придя домой, я немедленно сообщила Саше радостную новость. Его сдержанная реакция меня слегка огорчила. В ответ на мою восторженную речь он сказал «угу», а потом, как бы вспомнив о вежливости, «спасибо». На предложение встретиться на остановке и поехать к Эзергиль вместе Саша коротко сказал: «Это лишнее», – а потом спросил:
– Ваша художка – это такое желтое здание типа дворянской усадьбы на улице Савушкина? Знаю, проезжал мимо тысячу раз. Я подойду без пятнадцати четыре прямо туда, чтобы времени не терять.
– Ладно, – разочарованно сказала я. – Послезавтра встретимся в мастерской.
Мой трамвай еле тащился сквозь снежный буран, и к без пятнадцати четыре я опоздала. Когда я влетела в мастерскую, ловя ртом морозный воздух, Саша уже заканчивал разговор с Погодиной. Снимая куртку и шапку, я слышала его голос за стеклянной дверью – как всегда высокомерный, но непривычно оживленный и веселый. Иногда у него пробивалась прежняя манера лениво цедить слова, но казалось, он пытается ее преодолеть, благодаря чему выглядел еще обаятельнее. Меня это почему-то задело. «Со мной он никогда не был таким приветливым, – обиженно подумала я. – Лицемер. Ради какого-то клипа…»
Я вошла в мастерскую и столкнулась с ним в дверях. Он, оказывается, уже уходил.
– Привет, – переводя дыхание, сказала я. – Договорились?
