— Почему вы не обратились за помощью в ковен?
— Это было абсолютно невозможно. После той войны… двести лет назад, в нашей стране делалось все, чтобы искоренить человеческую магию. И переступить все запреты и законы ради своего ребенка правительница не могла. Ее осудили бы все, от мала до велика. Бывшей наследнице было восемь лет, когда у герцогини родилась еще дочь. Правительница постаралась сделать все возможное, чтоб до этого ребенка не смогли добраться злоумышленники. В замок заранее свезли всех знатных женщин, ждущих детей, и три месяца никто не мог ни войти, ни выйти. А когда ребенок родился, в детской комнате появилось пять кроваток. И до сих пор никто не знает, которая из пятерых девушек истинная наследница.
Я задумчиво грыз засахаренный орешек и пытался понять, в чем подвох. Ну допустим никто из слуг не может догадаться, но у матери-то должны быть какие-то приметы? Материнское чутье, в конце концов.
— А что говорит сама герцогиня? — Раз он так много знает, должен знать и ответ на этот вопрос.
Он резко вскочил и прошел к окну. Постоял, не открывая штор, потом глухо произнес:
— Она исчезла в тот же день. Вместе с некоторыми из рожениц и слуг. До сих пор никто не понял, что произошло. Но есть подозрение… так мог сработать старинный артефакт… хранящийся в особом помещении в подвале герцогского замка. Его держат там наготове на случай, если кто-то из магов снова начнет атаку против Шладберна.
— И как он должен был действовать? — Мое сердце вдруг стиснула холодная лапа страшного предчувствия.
— Действует, — еще тяжелее вздохнул монах, — к нему как мошки на огонь идут все, в ком есть хоть немного магических способностей. Или на ком есть какой-либо магический предмет. Даже незначительный.
Я оцепенел, не в силах задать следующий вопрос. Что там творится… в этом подвале… мне было жутко даже представить.
— Ты не так понял, — вернулся к столику монах и, налив себе дрожащей рукой чашку чая, махом, как выпивоха вино, опрокинул его в себя.
— В том-то и дело… что в подвале их нет. Несколько добровольцев пытались пройти… но там словно невидимая стена. А те, кто шел с магическими амулетами, проходили ее насквозь. Ваши маги тоже ушли… мы не смогли их остановить. Слишком мощные, усыпили всех, кто попытался подойти ближе.
— А как же герцог? — не удержался я от вопроса, пытаясь найти хоть какую-то нить.
— Муж герцогини всего лишь консорт и никаких прав на трон не имеет. А жить в замке он не смог… ему все время чудились голоса, зовущие в подвалы. Несколько раз преданные слуги ловили его и связывали… а потом он ушел в зеленый монастырь.
— И как его имя? — сам собой выскочил вопрос, но, даже еще не услышав ответа, я точно знал, каким он будет.
— Ференц Антор Гийом герцог Дабтурский, — чуть помедлив, сухо сказал монах и снова отошел к окну.
— Как я понимаю, за эти годы вы проверили все хоть немного жизнеспособные версии и ничего не нашли, — произнес я полуутвердительно, и он, не оборачиваясь, молча кивнул, словно знал, что я не свожу глаз с согнутой горем спины. — Тогда чего ждете от меня?
— Не знаю. Принцессам через два месяца исполнится двадцать, и попечительский совет, правящий герцогством от имени наследницы, будет распущен. И тогда те, кто задумал эту дьявольскую интригу, будут праздновать победу. Но это я бы еще стерпел, хуже другое. К замку съезжаются женихи, кто-то пустил слух, что истинная принцесса как-то проявит себя после свадьбы. Никому из этих высокородных господ не приходит в голову мысль, что девушки имеют право на любовь и счастье, их собираются просто разыграть по жребию.
— А как вы к ним относитесь? — осторожно поинтересовался я, пытаясь примерить на себя такую участь и заранее приходя в отчаяние.
Смотреть в пять пар глаз и не знать, которые тебе родные, а какие оплакивает другая семья.
— Они все мне родные, я люблю одинаково всех шестерых.
Стоп, а шестая-то откуда? — даже возмутился я поначалу, как вдруг вспомнил: ну да, та горбатенькая, она же тоже с ними.
— А никого из них не тянет… в подвал? — даже сам не понял, с чего у меня вырвался этот вопрос.
— Не знаю. С ними на эту тему не получается поговорить. Из замка они никуда не выходят… а туда совет разрешил пускать только ограниченный круг людей.
— Ничего себе, — хмыкнул я, — а как же вы встречаетесь?
— Раз в неделю я приезжаю с сопровождающими из числа членов совета, и мы вместе обедаем. Но запретных тем я не касаюсь, иначе посещения запретят.
Да, похоже, он уже горько пожалел о проявленной когда-то слабости, заставившей его покинуть замок. Но повернуть события вспять, как это зачастую мечтают сделать почти все люди, к сожалению, невозможно.
— С результатами проверок и изысканий мне можно ознакомиться? — ничуть не сомневаясь в положительном ответе, деловито поинтересовался я и изумленно застыл, услышав категоричное:
— Нет! Все, что можно было выяснить, мы перетасовали и обдумали не по одному десятку раз, — уже мягче пояснил герцог, заметив мой ошеломленный взгляд, — лучшие умы выдвигали и проверяли различные версии и неизменно приходили к отрицательному результату. Если ты пойдешь этим путем, то только зря потратишь время. Несколько дней назад мне удалось убедить совет, что девочкам нужно уметь хоть немного обращаться с оружием. Сегодня в полдень соберутся кандидаты в учителя. Скажу сразу: у тебя будет поддержка, но и проявить себя с лучшей стороны не помешает. Мы приготовили оружие, пойдем выберешь. Кстати, ты уже не хочешь посмотреть в зеркало?
— И так понятно, что вы сделали все возможное, чтобы ни одна из принцесс не прельстилась моей внешностью, — насмешливо фыркнул я, — лучше расскажите, откуда я взялся.
— Дун, муж одной из гувернанток и хозяйки этого дома, порекомендовал тебя через жену. Он много лет плавал капитаном на торговом судне и утверждает, что Тай Молчун лучше всех владеет метательным оружием. А поскольку Дун продал судно и команда распалась, Молчун сейчас как раз свободен.
— А матросы не смогут меня вычислить?
— Где ты будешь их искать? Люди этого круга никогда не появляются в районе замка, да и мы позаботились, чтоб никого даже близко от Кольдна не было.
— Это что, Кольдн? — теперь уже я рванулся к окну.
Но рассмотрел только густые кусты, закрывающие все пространство до высокого забора.
— Тай, скоро выезжать, а ты еще оружие не выбрал, — с досадой одернул меня герцог, и я, как мне показалось, правильно понял причину этого недовольства.
Видно, не так уж много у него осталось преданных друзей, раз боится из-за моего любопытства потерять надежное укрытие.
Вторая дверь, выходящая в холл, вела в узкий коридорчик, где уютно пахло кухней. Но мы прошли мимо нее и еще нескольких узких дверей. И попали на лестницу, ведущую в подвал.
