— У тебя уже есть дети? — удивился Ильмо.
— Где-то наверняка есть, как у всех нас, — сказал Аке. — А ты, Калли? Жениться не собираешься?
— Всё зло от баб! — мрачно сказал Калли под общий хохот. — Ну их всех в болото!
— А ты, Йокахайнен? Что ты все молчишь? У тебя есть невеста?
— Была, — сухо сказал Йокахайнен.
— И куда делась?
— Я ее убил.
Хохот умолк. Все недоверчиво посмотрели на саами.
— По приказу Рауни, — неохотно пояснил он. — Он учил меня убивать людей колдовством, вот и выбрал мне ее… поупражняться.
Над полянкой повисло долгое молчание.
— М-да, — сказал наконец Ахти. — А отказаться не мог?
— Если б я тогда отказался, я бы сейчас здесь не сидел.
После этого общий разговор увял. Аке и Ахти принялись вспоминать чужие земли, где им довелось побывать, а Калли завалился спать.
Ильмо подсел к Йокахайнену.
— Вижу, ты неспокоен, — тихо сказал он. — Что там с узелками? Снова что-то чуешь, да?
Нойда кивнул:
— Опасность. Кто-то нарушил сеть. Мне кажется, за нами следят.
Глава 6
Пустая избушка
Еще целый день и ночь прошли без происшествий, только склоны горы становились все круче и круче. Местами путешественники уже не шли, а карабкались, цепляясь за кустарник и пробираясь через каменные осыпи. А утром третьего дня Ильмо вдруг обнаружил широкую тропу — впрочем совсем запущенную. Она-то и привела к той сосне.
Старая раскидистая сосна росла на песчаном холме у входа в длинную широкую долину, грибом возвышаясь над молодой порослью. Огромные ветви вольготно раскинулись, затеняя небо. Сухие ветки, сломанные ветром, так и висели, застряв в кроне, словно желтоватые кости. Корни, вцепившиеся в землю, казались скрюченной пястью какого-то древнего великана. От дерева, несмотря на его почтенный возраст, веяло мощью. И жутью. Ибо нижние, обломанные ветки сосны были украшены насаженными на них человеческими черепами. Наверху, локтях в десяти над головой, в ветвях белели части скелетов.
— И как это они туда попали? — глубокомысленно произнес Ахти, рассматривая страшноватое дерево. — Как будто их кто-то туда забрасывал…
— Тролли повеселились тут, что ли? — пробормотал Аке, беспокойно вертя головой.
Калли взобрался на песчаный холм, снял с ветки череп и принялся его рассматривать.
— Ого, гляньте-ка! Похоже, кто-то обглодал мясо с кости!
— А кто повесил, тот сперва и обглодал, — предположил Ахти.
Ильмо и Аке дружно сплюнули через левое плечо.
— Ты думай, что говоришь! — рявкнул Аке, быстро озираясь. — Накличешь!
Ильмо поднялся на холм. Песок под деревом был усыпан мелкими костями вперемешку с шишками и многолетним слежавшимся слоем сухой хвои. По коже Ильмо пробежали мурашки. Ему вспомнился давний сон — ущелье в горах, черные ели, завывающий ветер и земля, устланная костями…
«Не может быть, — подумал он, невольно оглядываясь, — до Врат Похъёлы еще идти и идти! Неужели мы уже вошли во владения Когтистого Старца? Так скоро?»
Перед выходом Вяйнемейнен несколько раз предостерегал его от столкновения с Когтистым Старцем — медведем-оборотнем, легендарным сторожем пути в Похъёлу. «Его не победить, с ним не договориться, — говорил старик. — От него можно только ускользнуть. Увидите любые его следы — бегите прочь как можно быстрее…»
— Мне кажется, нет причины для страха, — сказал Ахти, заметив волнение Ильмо. — Кто бы ни был этим людоедом. Взгляни — все скелеты очень старые. Древние, желтые кости.
— Наверно, это кости райденов, — предположил Ильмо, выпрямляясь. — Тех самых, которые убили девушку-туна с болота. Не думаю, что с тех пор кто-то еще из людей осмеливался забираться так далеко на север. Да и болото их не пропустило бы.
— А следы есть? — спросил Аке. — Что говорит земля?
— Обычное дело, — сказал Ильмо. — Лисицы, росомахи. Много волчьих следов. Может, они и кости погрызли. Медвежьих меток я тоже не вижу. Только вот этот след меня смущает. Такого зверя я не знаю…
Он отошел в сторону от ствола, на песчаный склон, и указал на подсохший отпечаток, должно быть оставшийся после недавнего дождя.
— Да это же след ступни! — воскликнул Ахти. — Зуб даю, тут недавно побывал человек!
— Ахти, когда мне потребуется твой совет о ловле рыбы, я тебя спрошу, — сердито сказал Ильмо.
— А я бы сказал — медведь, — сказал Аке. — Очень похоже.
— Ничего подобного. Да, это пятка. А это — отпечатки когтей. Но к медведю они не имеют никакого отношения.
— А если это не простой медведь? — спросил Ахти словно прочитав мысли Ильмо. — Будет, по-твоему, обычный медведь вот так украшать дерево?
— Забудь слово «обычный», — мрачно сказал Аке. — Это Похъёла.
— В наших краях, — попытался пошутить Ильмо, — охотники порой приносят жертвы духам деревьев, вешая на них черепа волков и медведей. А тут, выходит, все наоборот — звери вешают черепа охотников?
Никто даже не улыбнулся. Несколько мгновений все стояли молча и смотрели на аккуратно развешанные черепа.
— По крайней мере нас честно предупредили, — сказал Ахти. — Ну что, идем дальше?
— А ты что скажешь, Йо? — спохватился Ильмо. — Йо, ты меня слышишь?
Йокахайнен повернулся. Ильмо, встретившись с ним взглядом, даже вздрогнул. Лицо нойды было искажено, бледные губы шевелились, что-то бормоча по-саамски. В его неразборчивом бормотании Ильмо послышалось имя Лоухи… И почему-то слово «собака».
— Собака? — повторил он. — Что это значит?
— Ничего, — пробормотал нойда, отворачиваясь. — Я надеюсь, что ничего. В конце концов, есть же на свете и просто сказки… Может, я ошибаюсь. А если не ошибаюсь… то уже ничего не изменишь. Надо идти дальше. Только держите оружие под рукой и будьте готовы ко всему.
— Может, повернуть обратно и поискать другую дорогу? — с сомнением проговорил Аке.
— Нельзя. Уже поздно. Даже если мы уйдем, останется след.
Обойдя холм и дерево-жертвенник, путешественники оказались в широкой, пугающе тихой долине, поросшей редким хвойным лесом. Черные ельники, стоящие глухой сплошной стеной, чередовались с прозрачными, пустоватыми борами, где сосны росли без подлеска. Когда-то, видно, здесь проползал ледник, волочил за собой камни, обкатывал их, стирая острые грани, — и теперь гладкие валуны усыпали всю землю, выглядывая из мха, словно серые шляпки огромных боровиков. Белый мох, черные еловые лапы, слоистые скалы, покрытые пестрыми пятнами лишайников, пахучие кусты можжевельника… На первый взгляд, обычный лес. Но путешественники, помня о сосне, украшенной «предупреждениями», были настороже. Вокруг царила всё та же странная тишина. Даже птицы не пели. Долина, словно притаившись, чего-то ждала.
