Книга Земля оборотней, страница 6. Автор книги Анна Гурова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Земля оборотней»

Cтраница 6

Летом тут царит невиданная красота. Солнце не заходит ни днем ни ночью. Всюду цветы — розовый багульник, алая гвоздика; куда ни глянь, на скалистых берегах россыпи белых, желтых, лазоревых, сиреневых соцветий. Мимолетная, хрупкая, беспомощная, упрямая красота. В тени лежит многолетний снег, а рядом на солнечной стороне бегут ручьи, и сквозь промерзшую, едва обогретую солнцем почву уже пробиваются ростки. Над скалами ветер веет сложными и нежными ароматами. Ночами цветы тысячами уничтожает холод, они никнут и вянут под призрачным светом ночного солнца — а следующим утром на месте замерзших распускаются тысячи новых… Им надо успеть расцвести и принести семена, пока тепло.

Весной на озеро Туони прилетают птицы — гуси и утки. День за днем бесчисленные стаи рушатся в озеро. Туны лениво летают среди них, выбирая себе добычу пожирнее, но птиц так много, что охота не приносит стаям никакого ущерба. Впрочем, для тунов птичье мясо — весеннее лакомство. Туны рода Ловьятар традиционно предпочитают морскую рыбу…

Это летом. А зимой озеро замерзает, и там не остается ничего, кроме снега, льда и голых острых скал. Всё черное и белое. И долгая, безнадежная тьма полярной ночи…

Лоухи стояла у окна и глядела на озеро. Был пасмурный осенний день, без надежды на скорое прояснение. В высоком сером небе тянулись к югу косяки птичьих стай. Последние птицы покидали Похъёлу. Цветы давно отцвели. Даже мхи поблекли.

В сотнях локтей внизу, под стеной замка, тускло мерцала серая вода озера. Каменистые берега, бурые мхи, мрачные скалы… По весне здесь днем и ночью стоит невероятный птичий гвалт. Но птиц больше нет, и теперь тишина давит на уши. Озеро Туони готовится к зиме.

«Вот и птицы улетели, — думала Лоухи. — Как же мы тут перезимуем? Чем будем питаться, когда озеро замерзнет?»

Хозяйка Похъёлы вспомнила о Луотоле, и перья у нее на плечах встопорщились, словно сзади подул холодный ветер.

«Зима совсем близко! У меня очень мало времени, чтобы разобраться с сампо. Мы сами себя загнали в ловушку!»

Да, Луотола, зимнее гнездовье и лучшая гавань Похъёлы, была потеряна для клана Ловьятар. Сампо, чудесная мельница, исполняющая желания, обернулась проклятием. Внезапно она обрела собственную волю, перестала подчиняться Лоухи и отобрала у нее всё, что даровала прежде. Власть Лоухи над похъёльскими кланами пошатнулась. А как ей не пошатнуться, если проклятое сампо лишило ее род пристанища и главного источника дохода? Раньше Луотола была единственной гаванью, через которую у тунов шла торговля с людьми. А теперь она — поистине адское место. Как будто Врата Хорна приоткрылись, и наружу полезла такая мерзость…

Лоухи с содроганием вспомнила, как выглядела Луотола в середине осени, когда они с дочерью осмелились туда слетать. Надеялись, что вулканы уснут, — какое там! Пустынные черные утесы, освещенные багровыми всполохами, судороги земли, обвалы, оползни, бурлящая лава и вдобавок — страшные существа, ползающие по черным скалам. Именно они теперь истинные хозяева ее родового гнезда!

Когда сампо начало меняться, все люди, конечно, тут же удрали из Луотолы — и обратно пока не торопились. Хотя шпионы Лоухи докладывали, что летом полосатые паруса варгов несколько раз появлялись в заливе, но никто так и не решился высадиться на берег. Пока они боятся; к тому же надеются, что Лоухи наведет порядок и Луотола станет прежней. Но Лоухи уже знала: они всё равно вернутся следующей весной — жадность варгов сильнее страха, — но обратятся уже не к ней, а к ее вечным соперникам — клану Кивутар, что селится вдоль западного берега залива. Там плохой берег, много мелей и шхер — но варгов это не остановит. Вскоре будет построена новая гавань, возобновится торговля… И кто же после этого назовет себя Хозяйкой Похъёлы?

А тут еще новая забота — эти северяне, когтистые охотники на тюленей из клана Этелетар! Что им не сидится на своих ледяных торосах? Почему они всё чаще появляются в окрестностях Туони, зачем шастают вокруг отравленной Луотолы? Лоухи вспомнился их вожак, что прилетал к ней в середине лета — якобы в гости. Могучий тун, неприятно напомнивший ей Белого Карху. Такой же тяжелый и медлительный — и как только летает? — но моложе ее, белоголовый и белокрылый. И кажется еще огромнее из-за толстого слоя пуха под перьями. Иначе на Вечных Льдах не выжить. Его речи были вежливы и почтительны, но глаза — как бездонные воды ледяного моря Руйян-мери, похожие на жидкий металл. Он наверняка что-то разузнал про сампо… Лоухи бы охотно пустила его в Луотолу, чтобы он там подох, — но вдруг у него получится добраться до мельницы? Это будет конец всего…

— Мама…

Лоухи обернулась:

— Что?

— Я его не вижу.

Ильма стояла в центре круглого светлого зала. Вдоль его стен были рядами расставлены лари, которые под страхом смерти запрещалось открывать кому-либо, кроме Лоухи и ее дочки. Пол в этом зале выглядел так, словно его создала сама скала: повинуясь магическому приказу, сморщилась и свилась в сходящуюся спираль. Между гребнями спирали, в неглубоких канавках, камень порос зелеными и бурыми пятнами лишайников, и каждая из этих канавок вела в середину, к небольшому круглому колодцу с прозрачной водой. Весь зал был устроен так, что казался зеленым, с красными прожилками, глазом, а колодец — его зрачком. В это оконце — зрячую гадательную чашу рода Ловьятар — и заглядывала Ильма.

— Ильмаринена нигде нет, — в голосе девушки прозвучала легкая растерянность. — Вода не показывает его!

— Дался тебе этот Ильмаринен, — досадливо проворчала Лоухи.

Лоухи со всеми своими новыми бедами почти забыла про предсказание и парня из рода Калева, который якобы отберет у нее сампо. Слишком ясно теперь ей стало, что предсказание было ложным. Даже туны не смогли совладать с сампо — куда уж жалким бескрылым людям? Она бы и вовсе выкинула из головы карьяльского «героя», если бы не одно обстоятельство — именно он убил ее сына Рауни. Кипя ненавистью, она призвала на его голову гибель, и сампо посоветовало ей обратиться за помощью к Белому Карху. Так она и поступила и на этом сочла дело законченным.

Но Ильма так не считала.

— Ну что там у тебя?

Лоухи подошла, следуя вдоль спирали, и заглянула в чашу. Нагнулась, пригляделась внимательнее.

— В самом деле, — пробормотала она. — Непонятно. Не далее как позавчера один из пограничных стражей послал сигнал, что граница нарушена… Может, ошибка? Идол там стоит не первое столетие, мог обветшать… И с чего ты взяла, Ильма, что это был именно тот карьяла? Он что, безумец — лезть в Похъёлу сразу после того, как убил нашего Рауни? Небось отсиживается под крылышком у старого Вяйно, чтоб им обоим пусто было…

— А я уверена, что это он, — упрямо сказала Ильма. — Предсказание гласило…

— Да забудь ты про это предсказание! Не до него!

Девушка задумалась, накручивая на палец прядку иссиня-черных волос.

— Ну ладно, — словно одолев сомнения, сказала она. — Сейчас я тебе докажу.

Она подошла к одному из ларей и вытащила веретено. На белой пуховой пряже четко виднелись грязные отпечатки.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация