Можно подумать, я о ней когда-нибудь забывал.
Клара вздохнула, поднялась с места и, встав рядом, начала водить над моей головой руками, выправляя искривленное амулетом пространство. Заставляющее окружающих видеть не действительность, а ее искаженный вариант. А с магией у нее действительно плоховато, я-то вначале подумал, наставница шутит. И Леон говорил про энергию что-то подобное… не забыть бы завтра спросить, куда это они ее девают. Кстати, а не потому ли и Хенрик отказался идти в Монтаеззи, ведь раньше он не пропускал ни малейшей возможности повидаться с сестрой.
Мои догадки насчет магии подтвердились, когда вместо того, чтобы просто открыть портал, Клара выдала мне амулет переноса.
— Когда вас ждать? — велев спутникам ухватиться за меня, спрашиваю Леона напоследок.
— К обеду. Привет от нас Ортензии, и скажи, что фаршированные птички у нее просто чудо.
— Ладно, будут тебе птички, — фыркнул я, отламывая лучик.
Над Монтаеззи дождя нет, хотя нет и тепла. На широком балконе третьего этажа, превращенном мной в портальную площадку, сразу бросается в глаза одиноко стоящая у перил фигурка. Прохладный ветерок раздувает полы серого плаща, треплет темную прядку волос.
— Зия… — Мы столкнулись на краю огороженного невысоким бордюром портального круга, одновременно устремившись друг другу навстречу. — Ну и зачем ты тут мерзнешь…
— Я недавно пришла… — убирая в рукава холодные ладошки, врет она, пряча лицо на моей груди.
— Все равно пойдем отсюда.
Мне очень хочется подхватить жену на руки, но она ведь обязательно начнет возмущаться, что я сделал это при посторонних.
И так на всех приемах слишком любопытные дамы достают Ортензию дотошными расспросами про выходки мужа-сумасброда. Неизвестно, какими путями они про них пронюхали. Зия из-за этого и не любит ходить на всякие официальные мероприятия, хотя я твердо уверен, все эти сплетницы ей просто завидуют. Ну не носит их никто на руках, не влезает по утрам в окна, держа в зубах мокрые от росы букеты, и не покупает немедленно все, на чем дольше чем на пару секунд остановится заинтересованный женский взгляд.
С балкона мы попали прямо в парадную гостиную третьего этажа, где нас встретил крепкий старик управляющий, тот самый, что служил еще при старом милорде. Его возвращению, организованному мной через несколько дней после брачного обряда, радовались, кроме Ортензии и Хенрика, только двое преданных слуг. Всех остальных, не слушая никаких объяснений, я выгнал в первый же день, когда явился сюда в качестве хозяина. Ортензия попыталась было слабо защищать тех, кто сам не издевался над ними с братом, спокойно наблюдая, как это делают другие, но в этом вопросе я был непреклонен. Человек, поступивший подло один раз, обязательно поступит так и второй и третий.
Кроме того, мне и по долгу службы не приходится расслабляться. Новых слуг нам помогали нанимать Клара с Леоном, вдвоем легко читающие мысли и эмоции любого человека. Даже защищенного мощными амулетами.
Предоставив управляющему самому решать, как устроить моих новых друзей, и дождавшись, пока их шаги стихнут на лестнице, наконец-то подхватываю Зию на руки и прижимаю к себе. Вот я и дома, родная, как хорошо, что ты у меня есть!
— Милорд, гости прибыли.
Ну да, теперь я милорд. Наш драгоценный король, Торрель Дортеон Этавир, потрясенный три года назад моим внезапным бегством из дворца, решил, что это я обиделся на него за то, что он собрался отобрать у моей девушки большую часть поместья. И немедленно произвел меня в милорды, специальным указом прибавил к моему имени фамилию Монтаеззи и попытался всучить еще один замок, в компенсацию за ущерб. Но я его гордо не взял. Тогда он буквально силой впихнул мне дом в Торсанне. Сейчас там живет Хенрик с Мари, рассорившейся с молодой женой отца. А заодно и с ним самим — за то, что Джус, по останскому обычаю, привел в дом третью жену. Она считает, что ему не стоило подавать таких дурных примеров любимому зятю.
— Прикажете принести вазу с водой? — Слуга с трудом удерживает на лице серьезное выражение.
Сегодня утром я опять попался. Он как раз протирал мокрые от росы перила на портальном балконе, когда я карабкался по увивающему замок плющу к своему окну с охапкой ярких осенних хризантем.
— Принеси. И пусть начинают подавать, мы уже идем, — со вздохом отвечаю ему. Даже одного дня спокойно отдохнуть не дадут!
А вот это я уже лукавлю. Маленькая простая история, незаметно выросшая до пугающей своей непонятностью проблемы, все время не выходит у меня из головы. Поэтому если мне даже предложат отдохнуть, я ни за что не соглашусь сам.
— Вот и хозяин проснулся! — вместо приветствия объявляет Клара, подмигнув Зие, едва мы вошли в столовую. — Давайте уже сядем за стол, а то все остынет. Мы сегодня специально не завтракали в предвкушении вашего обеда.
Конечно, она шутит, хотя выглядят они оба и в самом деле бледновато. Да и Хенрик какой-то вялый. Неужели думают, что я ничего не замечаю?
— Тянем дорогу через зыбучие пески к южной границе с Останой, — поймав мой невысказанный вопрос, признался Леон, — уже десятый день. С тех самых пор, как стало ясно, что договориться с ханом о нормальном использовании башен переноса скоро не получится. Теперь собираемся строить башню на границе, иначе слишком много гибнет людей и товаров в песках и при переправе через соленые озера. А в результате поднимаются цены в королевстве.
Он замолк и занялся фаршированной куропаткой, а я сразу вспомнил наше вчерашнее бегство из Дильшара. Вряд ли это поможет быстрее решить вопрос с башнями. Скорее навредит.
— Грег, не вини себя ни в чем. К тому все и шло, — буркнула, не отрываясь от еды, Клара.
Похоже, им действительно не пришлось сегодня позавтракать, и вовсе не потому, что они помнили про этот обед. А что это она сказала… к чему там шло?
— Объясни.
— Хан запретил все переносы, — с сытым вздохом откинулся на спинку мягкого стула Хенрик, — со вчерашнего вечера. И прислал Торрелю петицию, в которой обвиняет короля в укрывательстве государственных преступников. Маги с башен еле успели уйти, двоих последних забирали по резервному варианту.
— Это все из-за нас? — напряженно смотрит Кадин.
— Формально — да. А на самом деле они просто искали предлог. Так что не переживайте, мы ждали этого со дня на день. И старались не обращать внимания на всяческие провокации, пока не вытащим Грега, — откровенно пояснил Леон. — Ну а теперь рассказывайте свои истории. И хочу сразу предупредить: мне врать бесполезно. Я могу читать мысли.
— Тогда зачем рассказывать? — невинно хлопнул ресницами Рудо.
— Чтобы голова после моего вторжения не болела, — мило улыбнулся магистр.
Что-то мне начинает казаться, не того я зову про себя язвой.
Закончил задавать свои вопросы Леон только к вечеру. Мы все уже ушли от стола к жарким язычкам огня, танцующим в низкой круглой каменной чаше, стоящей посреди столовой. Устроившись вокруг огня в удобных креслах, между которыми стоят маленькие чайные столики, не спеша пьем чай и обмениваемся новостями. Легкий дым от тлеющего саксаула уходит в изящную вытяжную трубу, хитроумно совмещающую эту функцию с ролью опоры для магических светильников.
