– Забирайте все! – дернул шкуру за край Ной. – Мне-то они ни к чему. А вам, глядишь, пригодятся. От проклятья, невезения, от дурного глаза, от сварливой тещи даже помогает. А если кинуть в кувшин с молоком, то молоко три дня будет стоять на солнце и не прокиснет. Еще они при геморрое помогают, только не всегда и не всем – если случай не очень запущенный, то можно попробовать. Разумеется, не отказываясь при этом от того, что рекомендовал врач!
– А что с ними при геморрое делать? – Зунн как-то подозрительно посмотрел на лягушку, которую он осторожно держал двумя пальцами.
– В кармане, разумеется, носить, – ответил мункумболе. – А ты что подумал?
Зунн ничего не ответил, только пожал плечами и сунул лягушку в карман.
Осипов кинул себе в карман несколько остававшихся лягушек. Брейгель тоже взял три штуки. Остальных забрал Камохин. Ссыпав лягушек в карман, квестер потер указательный и большой палец друг о друга, а затем осторожно понюхал их. Запах показался ему знакомым.
– И что дальше? – обратился к аборигену Зунн. – У нас у всех теперь полные карманы счастья и удачи…
Он не успел закончить, как разом погасли все софиты.
Все, у кого в руках были фонари, тут же включили их.
– Это еще что такое? – Луч фонаря, что держал в руке Зунн, скользнул по лицам его подручных.
Те, разумеется, ничего не могли ответить. Но, судя по растерянным выражениям их лиц и по тому, как напряженно их руки сжимали оружие, они тоже понятия не имели, что происходит.
– Ной!
– Я здесь, – подал голос из темноты старик.
Луч фонаря Зунна переместился в его сторону.
Абориген поднял руку, чтобы прикрыть глаза от яркого света.
– Я не отвечаю за твои лампы, – спокойно сказал мункумболе.
– А кто?..
– Не паникуйте, Генрих, – осадил Зунна Камохин. – Не произошло ничего страшного. Ну, подумаешь, свет погас. Может быть, вода залила генераторы.
– Вода не могла подняться так высоко!
– Ну, значит, произошло что-то другое. Какая-нибудь ящерица могла замкнуть контакты.
– Софиты запитаны от четырех генераторов!
– Ну, значит, не ящерица, – развел руками Камохин.
– Кто же тогда?
– Генрих, вы боитесь темноты?
– Я боюсь не темноту, а тех, кто в ней прячется!
– Кроме нас, здесь никого нет.
– А кутяара? Он мог выключить генераторы. Ему нужен кут-малчера!
– Кут-малчера нужен всем, – резонно заметил Ной.
Зунн снова направил фонарь в лицо старику:
– Что это за штука такая кут-малчера?
– Убери фонарь, – спокойно, но очень внушительно произнес мункумболе.
Зунн переместил луч света в сторону. Свет упал на бездонно черную поверхность разлома и будто провалился в него.
– Кут-малчера – это священные амулеты из Времени Сновидений. С их помощью златовласые люди создали наш мир таким, какой он есть. Но у них это не сразу получилось. У златовласых людей было много, очень много кут-малчера, каждый из которых олицетворял собой ту или иную стихию, явление или существо. Златовласые люди много раз меняли кут-малчера местами, чтобы отыскать наилучшую комбинацию. И каждый раз при этом мир становился немного другим. Хотя бы немного, но – другим. Когда же они создали оптимальную, как им тогда казалось, комбинацию, они сделали с нее оттиск, а использованные кут-малчера отдали кутяара. И кутяара стали использовать кут-малчера в своей Игре.
– Я прежде не слышал такой легенды, – недовольно сдвинул брови Зунн.
– Потому что я ее тебе не рассказывал, – спокойно ответил абориген. – Это очень древняя легенда, и мало кто ее помнит. Может быть, только я один и мои племянники.
– О какой Игре идет речь?
– Об Игре кутяара.
– Это я понял. Кутяара играют, используя для этого кут-малчера. Но в чем смысл этой игры?
– В ней нет смысла, – покачал головой Орсон. – В этой Игре нет ни смысла, ни правил.
– Он прав, – указал пальцем на англичанина абориген.
– Откуда вам это известно? – посмотрел на биолога Зунн.
– Ну, это же очевидно, – улыбнулся Орсон. – В какую еще Игру можно играть на протяжении тысячелетий? Только в ту, в которой нет правил, а значит, не может быть и победителя.
Ной одобрительно кивнул.
– Бред какой-то, – недовольно буркнул Зунн.
То, что он слышал, не укладывалось у него в голове. А ему не нравилось, если он не мог что-то понять. Более того, это раздражало Генриха Зунна.
– Так что мы теперь будем делать? – снова повторил он вопрос, с которого и начался весь этот разговор. – Повторим ритуал?
– Я не стану делать это в темноте, – покачал головой Ной. – В темноте я не смогу справиться с Мокои.
– Бамалама, это еще кто такой?
– Злой дух, использующий черную магию. Он прячется в темноте. Он всегда там, где нет света. Оставаясь невидимым в темноте, Мокои сам видит все, что происходит вокруг. И всегда готов совершить что-нибудь плохое. Очень, очень плохое.
– И ему тоже нужен кут-малчера?
– Кут-малчера нужен всем, кто знает, на что он способен.
– Но, может быть, сейчас Мокои где-нибудь в другом месте, – предположил Камохин. – В мире много мест, покрытых тьмой.
– Черное Зеркало. – Абориген указал на разлом. – Оно здесь. Значит, и Мокои рядом. Для того чтобы Мокои не смог подкрасться незамеченным и использовать против нас свою силу, нужен свет. Много света! – Ной резко повернулся в сторону Зунна и, вытянув руку, едва не ткнул его пальцем в грудь. – Я тебя об этом предупреждал!
– У нас был свет! – указал на погасшие софиты Зунн. – Не я его вырубил!
– Значит, нужно просто пойти и снова его включить, – уверенно заявил Камохин. – Полагаю, проблема не такая уж сложная.
Зунн взмахом руки подозвал к себе усатого наемника.
– Нет! – остановил его Ной. – Мы пойдем все вместе!
– Зачем? – недовольно скривился Зунн, очень не любивший, когда ему кто-то указывал, особенно в таком тоне, как делал это старик-абориген. – Мои люди найдут, в чем проблема, и все исправят.
– Мы пойдем все вместе! – повторил Ной. – Расставшись, мы можем никогда больше не встретиться.
– Не думаю, что они заблудятся в темноте.
– Не заблудятся, – дернул головой старик. – Их уведет Мокои!
– Что-то мне все это напоминает. – Орсон озадаченно потер пальцами подбородок. – Ну, прямо какое-то дежавю с картинками.
– Послушайте, Генрих, давайте не создавать проблемы на пустом месте, – обратился к Зунну Камохин. – Почему бы нам всем вместе не дойти до выхода, если уж Ной считает, что это так важно?
