Книга Мой друг бессмертный, страница 30. Автор книги Анна Гурова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мой друг бессмертный»

Cтраница 30

«У нас что, Толик сидит?!» — ужаснулась Ники. Она представила, как выглядит со стороны — полураздетая, взлохмаченная, заспанная, — выскочила из ванной и метнулась в комнату. Сначала — одеться, решила она. А разбираться — потом. Через минуту, в тот момент, когда Ники путалась ногами в джинсах, раздались быстрые шаги, и в комнату вошла мама.

— Ты чего не на работе? — изумилась Ники. — Заболела?

— Вероника, — вымученно улыбаясь, произнесла мама. — У меня есть для тебя новость. Случилось что-то очень… важное.

Ники напряглась. То, что мама не пошла на работу, как и ее скорбный и торжественный вид, говорили о том, что новость действительно важная, и при этом плохая. Даже не просто плохая, а отвратительная.

«Меня исключили из школы!» — первым делом предположила Ники. По ее спине побежали мурашки. Что еще может случиться такого глобально плохого? Неужели бабка умерла?

— Одевайся и приходи на кухню.

Ники тут же вспомнились черные ботинки.

— Кто там? — понизив голос, спросила она. — Толик?

Мама кивнула.

— Чего это он так рано прикатил?

— Хочет тебе что-то сказать, — ответила мама и вышла. Ники сунула в штанину вторую ногу и застыла в задумчивости. Ей стало не по себе. Нет, дело тут не в школе и не в бабушке. Что Толику от нее надо? Вроде ничего из запланированных гадостей она ему сделать не успела… Не мысли же ее он прочитал, в конце концов!

Однако тянуть время было бесполезно. Сделав над собой усилие, Ники закончила одеваться и отправилась на кухню.

Толик сидел за столом, как всегда, занимая очень много места, — широко расставив ноги, растопырив локти, — и смотрел на Ники исподлобья своим холодным взглядом. Перед ним стояли традиционная чашка с остывшим чаем и вазочка с печеньем, и сразу было видно, что он ничего не ел и не пил. Мама, отвернувшись и опустив голову, возилась у плиты.

Ники вдруг бросило в холодный пот. «Они решили пожениться! — с ужасом подумала она. — Нет! Что угодно, только не это!»

— Доброе утро, Тиль Иванович, — с трудом выговорила она.

Толик кивнул и буркнул в ответ что-то невнятное. Выглядел он совершенно как всегда, даже еще угрюмее, и на жениха ничуть не походил. Ники слегка приободрилась. Несколько секунд в кухне царило молчание. Ники продолжала топтаться у двери. Мама повернулась и сказала:

— Вероника… Мы подумали и решили сказать тебе одну вещь. Мы долго колебались, стоит ли ставить тебя в известность, потому что не знали, как ты отреагируешь. При твоей неустойчивой нервной системе и сложном характере…

«Ну точно! — в отчаянии подумала Ники. — Мамочка, пожалуйста, замолчи!»

— Но потом решили, что рано или поздно ты все равно об этом узнаешь, а ты уже достаточно взрослая, чтобы принять это как… как…

Мама запуталась и посмотрела на Толика, как будто взывая к его помощи. Но Толик сидел молча и все так же холодно смотрел на Ники. Ники страдала, готовясь услышать непоправимое.

— К тому же ты давно знакома с Тилем Ивановичем, так что наше известие не должно быть для тебя таким уж сильным шоком…

Мама потупила глаза и тихо проговорила:

— В общем, Тиль Иванович — твой папа.

Ники ошеломленно заморгала. Она ожидала услышать все что угодно, только не это. Толик — ее кто?

Она уставилась на Толика так, будто увидела его в первый раз. Потом перевела взгляд на маму.

— Мам, ты шутишь?

Мама покраснела и хотела что-то сказать, но Толик ее перебил:

— Это правда, Вероника, — жестко сказал он. — Я — твой отец.

Ники почувствовала, что ее щеки запылали. Теоретически она понимала, что где-то у нее есть отец, но никак не думала, что когда-нибудь в жизни его увидит. Зная, что мама не переносит даже малейшего упоминания о каком-то там отце, Ники предполагала, что этот неизвестный ей мужчина маму чем-то смертельно обидел — может быть, обольстил и бросил беременную или с маленьким ребенком на произвол судьбы, или ушел к другой женщине, или что-нибудь такое, не менее подлое, — и приучила себя относиться к этому негодяю соответственно. Иногда Ники представляла себе эту воображаемую встречу с отцом, который от них отказался, сочиняла те оскорбления и обвинения, которыми его осыплет, выскажет всю свою ненависть за себя и за маму… но теперь она стояла и молчала, не находя слов. Ни выстраданной ненависти, ни, тем более, дочерней любви к ново-обретенному папаше она не испытывала. И она уж никак не ожидала, что этим папашей окажется ее старый знакомец Толик. Единственное чувство, которое находила в себе Ники, было глубокое недоверие ко всему, что от него исходит.

— Я вам не верю, — так и сказала она Толику. Спокойно, без взрывов ярости и истерик.

Мама бросила быстрый взгляд на новоявленного папашу. Тот только ухмыльнулся.

— Все нормально. Вероника, я бы хотел объяснить тебе ситуацию. В деталях.

— Я лучше выйду… — Мама вытерла руки и заторопилась к двери.

— Нет, — остановил ее Толик. — Мы с Вероникой пойдем прогуляемся. Зайдем в какое-нибудь кафе и там спокойно побеседуем. Вероника, ты не возражаешь против такого плана?

Толик держал себя абсолютно так же по-жлобски, как раньше, не проявляя родственных чувств и не набиваясь в любящие папочки. Ники это оценила положительно. И сразу задумалась: а чем ей вообще грозит появление в доме постороннего мужика, который получит право вмешиваться в ее жизнь? Или он не собирается жить с ними? А может, он захочет забрать их к себе? А может…

«Похоже, в школу я сегодня не иду», — подумала Ники.

— Пойдемте, побеседуем, — копируя его надменный тон, кивнула она. — Сейчас, я только оденусь…


Похода в кафе не получилось. Ники и Толик сначала пошли вдоль Ланского проспекта, потом свернули во дворы, сделали круг и вернулись к дому. Было странное, чисто питерское зимнее утро, одновременно сырое и морозное. Температура воздуха за ночь опустилась до минус двух, но все, что накануне пролилось с неба, просто не успело как следует промерзнуть. Потому асфальт обледенел, а над ним встал туман. Даже во дворе очертания соседних домов терялись в белесой дымке.

Толик и Ники сидели на раздолбанной скамейке у парадной и разговаривали. Толик отвечал на вопросы дочери так сухо и по-деловому, как будто она была не тринадцатилетней девочкой, а его ровесницей.

— …Почему я бросил твою маму? А ты посмотри на нее. Ты ведь ее хорошо знаешь, верно? Нет, я не говорю, что она плохой человек. Многие мужчины мечтают о послушной женщине, которая бы никогда им не перечила и знала свое место… но не я. Моя женщина должна быть сильной, уверенной в себе — словом, личностью. Только в таком случае я готов воспринимать ее всерьез и относиться к ней с уважением. А твоя мама — ты уж извини, но она ничтожество. Человек, предназначенный для вторых ролей. Зачем она мне?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация