– Значит… она растет там, где обычно едят хищники? – Бор принялся испуганно озираться.
– Соображаешь, – улыбнулась Лия, явно довольная тем, как громила усваивает ее уроки. – Да ты не бойся. Тут обычно крысособаки шарятся, но в это время они либо дрыхнут по норам, либо охотятся на кого-нибудь послабее, чем мы с тобой. А вот ночью с ними лучше не пересекаться. Эти твари отлично видят в темноте, да и нюх у них отменный.
– Я тоже хорошо запахи чувствую, – надувшись, сказал Бор, совсем по-детски восприняв слова Лии как обиду. Надо же, каких-то крысособак хвалит, а как же я?
Лия сделала вид, что не заметила перемены в настроении Бора.
– И какой запах ты сейчас чувствуешь?
– Дымом пахнет, – сказал громила.
Девушка насторожилась:
– В самом деле?
– Ну да. Как будто костер кто-то жжет.
Лия, ни слова не говоря, взобралась на пригорок и оглянулась по сторонам. Так и есть. Примерно в километре отсюда кто-то разбил лагерь. Едва заметный дым поднимался из-за просевшего набок дома, через оконные проемы которого прорастали стволы плотоядных деревьев.
– Что там? – спросил подошедший Бор.
– Лагерь чей-то. И лучше нам его обойти.
– Почему? Там враги?
– Возможно. Но даже если и нет – пересекаться сейчас с кем-либо нам ни к чему.
– Может, им будет что рассказать нам?
– В этом мире информация тоже товар, Бор. А ничего лишнего для обмена у нас с тобой нет.
* * *
Чугун бежал куда глаза глядят, пока окончательно не выбился из сил. Тренировками он себя никогда не утруждал, а потому силы его оставили быстро. Пыхтя и отдуваясь, он сел на торчащий из земли камень.
«Вот они и поплатились все… Всеее… Всех эти твари сожрали…» – с удовлетворением думал сын второго зама, решительно не желая понимать, что не отойди он в сторону и не сопри та тварюшка крышечку от фляжки – и ему пришлось бы разделить участь отряда. Люди слишком часто думают только о том, о чем им хочется думать, в упор не замечая очевидного.
Впрочем, когда голова Чугуна немного остыла, к нему пришло осознание, что он находится на дикой территории, один и без оружия. Сын второго зама мигом вскочил на ноги и, озираясь, принялся истерично метаться на небольшом пятачке, не в силах решить, куда ему теперь отправиться.
Со всех сторон его окружала дикая пустошь, оскалившаяся оконными проемами разрушенных зданий, ощетинившаяся корявыми ветвями плотоядных деревьев и уставившаяся на беглеца десятками голодных глаз. Чугун никого не видел вокруг, но ощущение, что на него постоянно кто-то смотрит, не оставляло сына второго зама ни на секунду.
Мертвую тишину нарушило отрывистое карканье – обычный звук в этих местах, где из птиц смогли выжить только вороны. Но для натянутых нервов беглеца этого было достаточно. Подпрыгнув, Чугун бросился в сторону, куда глаза глядят, не разбирая дороги. При этом он чуть не впечатался лбом в древний, проржавевший танк, развороченный взрывом. Хорошо, что вовремя изменил траекторию движения, а то б, глядишь, там и остался, среди лохмотьев разорванного металла и зеленых побегов какого-то шустрого растения, метнувшихся в сторону добычи.
Оббежав опасный танк по широкой дуге, Чугун внезапно остановился как вкопанный. И причиной этого была не усталость.
Там, впереди, под огромной аркой, образованной двумя покосившимися, столкнувшимися друг с другом и потому не рухнувшими высотными домами, шли двое бродяг. Здоровенный парень, легко несущий на плече огромную дубину, был Чугуну совершенно незнаком. Но шагающую чуть впереди громилы девушку с луком и двумя мечами Чугун узнал сразу.
«Ах ты сучка! – пронеслось у него в голове. – Не сдохла еще! И где-то уже себе эдакого амбала раздобыла в сопровождающие. Интересно, чем эта шлюха с ним расплачивается за охрану? Мной, значит, побрезговала, а эта гора мяса ей в самый раз?»
Чугун пригнулся, спрятавшись за танковую башню, сорванную с брони и далеко отброшенную взрывом.
– Ыыыы… – тихо завыл он от досады. Сын второго зама не рискнул бы напасть на Лию, даже если бы она была одна и без оружия, и потому сейчас ему оставалось лишь кусать губы, подвывая от бессильной ярости.
– Ыыыы… Все сволочи!.. Тваариии!! Ненавижууу!!!
Проклятый день! Проклятый Петровский замок! Какого черта тебя двести лет назад не разнесли? Как он сразу не сообразил? Надо было бежать к маркитантам в крепость! Уж он-то все бы рассказал про Зону Трех заводов, всеее!!! И про то, что вооружение заградотрядов – это последнее оружие такого класса, которое есть у заводских. И про танки с пустыми баками… Пусть бы перебили всех! И отца – наплевать! Своя шкура дороже…
– Хомо слабый. Ноющий хомо еще больше слабый. Слабая еда – хорошая еда для человек.
Чужой, хриплый голос неожиданно раздался за спиной.
Сын второго зама вздрогнул и обернулся.
Позади него стояли трое оборванцев, отдаленно похожие на людей. Вооружены они были не ахти чем – у двоих обыкновенные деревянные дубины с набитыми в них ржавыми гвоздями, третий же держал в руке пучок арматурин, смотанных проволокой и веревками. Чугун же был полностью безоружен. Хотя и будь у него что-то, чем можно обороняться от врагов, вряд ли это помогло бы сыну второго зама, привыкшему во всем надеяться на личную охрану.
И убежать некуда. Мутанты с непропорциональными харями уже стояли полукругом, прижимая потенциальную жертву к смертельно опасной танковой башне. Вперед – никак, назад – тоже. Или жуткие мутанты забьют на обед, или растение, обитающее в танке, задушит и высосет кровь. Воображение сына второго зама услужливо нарисовало ему эту картину в красках.
– Вы знаете, кто мой отец??? – взвизгнул Чугун. – Он… он глава Трех заводов! Если меня тронете, вам не жить! Отец вас из-под земли достанет!!!
Троица оборванцев синхронно хлопнула сморщенными веками, лишенными ресниц, – и зашлась в дружном хохоте.
– Какая такая Трехзавода? – просмеявшись, спросил один из мутантов, легко крутанув в руке дубину из арматурин. – Не знай никакую Трехзаводу! Зато знай, что мясо хомо очень вкусно. Мясо только что убитого хомо еще вкуснее! Мы тебя сейчас вяжи веревка и неси в наша лагерь. Видишь вон там дым много? Это наша лагерь. Наша не кушать свежатина уже давно. Розз, вяжи его!
– Нет! – заверещал Чугун. – Меня не надо есть! Я же… во мне мяса нет совсем! Посмотрите! Кожа да кости!
Обладатель арматурной дубины глянул на сытую ряху Чугуна – и покачал головой.
– Зачем про себя плохо говорить? Твой кожа хороший, жирный. Такой от дождя не мокнет. Мой из нее плащ себе шить. А кости – шаман отдам, пусть старый псих тешится. И мяса у тебя много. Сам съем, все племя накормлю, еще останется. Коптить впрок будем. Ай, хороший хомо! Розз, мой сказал – вяжи его, что стоишь?
– Не-ет… – заскулил было Чугун. Но тут его вдруг осенило. – Мясо! Много мяса! Я покажу, где можно добыть много мяса!
