Олег остановился, мрачно глянул на Максима и сказал:
– От нее пахло другим мужиком. Ты знаешь, я всегда чувствую такие вещи. – Взлохматил рукой волосы и горестно добавил: – Она меня предала. Предала в момент, когда больше всего нужна мне.
Максим насторожился.
– Значит, ты не решил проблему с банком?
– Нет. Через четыре месяца будет суд. Вероятно, я все потеряю. – На губах у Олега появилась горькая усмешка. – Жену я уже потерял. – Он взглянул на Максима и добавил неожиданно смягчившимся голосом: – Хорошо, что у меня есть друг. Ладно, прости, что загрузил тебя своими проблемами. Мне пора.
– Ты, главное, не унывай, – бодро проговорил Максим. – Все образуется. Все всегда образовывается.
– Ну да, образуется. Если раньше не сдохну от инфаркта.
Олег уныло вздохнул и направился к двери. У двери он неожиданно остановился, посмотрел на Максима через плечо и спросил:
– Ты бы никогда меня не предал, верно?
– Верно, – ответил Максим.
– Спасибо, старик. Наша дружба – это все, что у меня осталось.
Как только дверь за Олегом закрылась, Максим достал из кармана мобильник и быстро набрал номер.
– Алло, – проворковал в ответ женский голос.
– Это Макс. Нам надо встретиться.
– Прости, но я сегодня не могу. У меня примерка.
Максим сжал трубку и выпалил:
– Олег знает, что мы… что ты ему изменяешь.
– Вот как? Где он сейчас?
– Поехал на переговоры по поводу нового проекта. Он освободится через пару часов. Нам нужно встретиться. Сейчас же!
– Хорошо. Приезжай ко мне.
Максим отключил связь и опустил мобильник в карман.
Еще не поздно все исправить. Их интрижка длится всего неделю. Он прямо скажет ей, что пора положить этому конец.
Максим помнил, как вскочил в машину, помнил, как понесся по мокрой после дождя улице, помнил, как зазвонил телефон, помнил, что услышал в трубке голос Олега… А потом – вспышка, звон разбитого стекла и – тьма…
Пиканье монитора отвлекло Максима от неприятных мыслей.
Нужно попытаться уснуть, сказал он себе. Сон – лучшее лекарство. Еще в детстве мама говорила: «Ложись спать, а утром проснешься, и все наладится само собой».
Интересно, а сейчас наладится? Нет, вряд ли. Но не нужно об этом думать. По крайнем мере, не теперь.
Максим снова закрыл глаза. Уснуть… нужно уснуть…
Постепенно мысли его стали путаться, и вскоре спасительный сон пришел ему на помощь.
А проснулся Максим от ужасающей боли. Страдания оказались гораздо сильнее, чем он ожидал. Ощущение возникло такое, будто все его тело набили иголками, и теперь те иглы кололи его, протыкали внутренние органы, мышцы и кожу.
Но это было лишь начало. Вскоре начались судороги – железные клещи сжали икры его ноги и стали выкручивать их. Максим лежал на кровати закрыв глаза и боясь дышать, чтобы острые иглы боли не разорвали ему грудь.
А боль все не проходила. Подушка взмокла от пота и слюны. Душу Максима черной волной захлестывал ужас. Когда же уйдет боль? И что оставит после себя? Уйдет ли боль вообще? Сможет ли он жить дальше?
Может, взять да и выпрыгнуть в окно? Здесь шестой этаж. Он ударится головой об асфальт, и боль покинет его тело, вытечет из него вместе с кровью.
А еще можно перегрызть себе зубами запястье. Будет больно. Но что значит эта боль в сравнении с судорогами и иглами, которыми набито все его изможденное тело!
Максим перебирал в голове разные способы самоубийства, и мысли о смерти приносили ему облегчение. Если боль станет совсем невыносимой, он всегда сможет прекратить это.
Сможет. Но не станет.
Максим сцепил зубы.
Нет! Долой мысли о самоубийстве. Он будет бороться. Рано или поздно волна боли отхлынет. Не может не отхлынуть. И тогда он победит.
Перед глазами проплыло в желтом тумане лицо медсестры.
– Вам больно? – участливо спросил женский голос. – Хотите, я…
– Нет! – хрипло выдохнул Максим. – Я справлюсь!
А потом сквозь волну боли донеся голос доктора:
– Еще сутки… должно… пройти…
Сутки! Целые сутки боли! Возможно ли это выдержать?
Но он выдержал. На следующий день боль слегка утихла, хотя все еще не покинула его тело. На душе у Максима было тоскливо, он чувствовал себя опустошенным морально и физически.
Перед кроватью остановился доктор, что-то протягивая Максиму.
– Что это? – хрипло спросил Максим.
– Резиновый эспандер, – ответил врач, блеснув стеклышками очков. – Возьмите!
Максим взял, повертел в руке. Спросил удивленно:
– Зачем он мне?
– Будете сжимать и мять его в пальцах. Изо всех сил. До боли в пальцах, до изнеможения.
– Но… зачем?
– В процессе мышечной нагрузки организм вырабатывает эндорфины.
– Гормоны удовольствия?
Доктор кивнул:
– Да. Это что-то вроде собственного наркотика. Если будете мять его усердно, боль начнет отступать. Желаю удачи!
Доктор ушел, и Максим снова остался один. Наедине с мучительной болью и черной тоской безысходности. Он поднес эспандер к глазам и осмотрел его. Затем зажмурил веки и изо всех сил сжал его в пальцах.
7
Бежевая «Мазда» 1999 года выпуска, которую она взяла в прокате по чужому паспорту, резво катилась по грунтовой дороге. Полчаса назад водитель встречной «шестерки» показал ей знаками, что впереди – пост ДПС. Опасаясь встречи с гаишниками, она свернула машину на лесную дорогу, надеясь объехать пост ДПС лесом, а затем снова вынырнуть на трассу.
Особых поводов бояться гаишников у нее не имелось. Документы на машину были оформлены надлежащим образом. В бардачке лежал украденный паспорт с фотографией молодой темноволосой женщины. Отдавая указания пластическому хирургу, она подкорректировала свой новый образ, чтобы быть еще больше похожей на эту фотографию.
Но вдруг гаишники решат проверить ее и отправят запрос в информационный центр? Узнают, что паспорт утерян. Внимательнее приглядятся к ее запудренным синякам. Тогда расспросов не избежать. А сможет ли она правдиво ответить – большой вопрос.
Грунтовая дорога уводила в глубь леса. Лес был влажный, темный и мрачноватый. Среди деревьев преобладали дубы, кроны усыпаны желтеющими уже листьями. Подлесок не слишком густой – бузина и орешник. «Здесь должно быть много грибов», – внезапно подумала она и улыбнулась своим мыслям.
Она может думать о грибах. Значит, еще не все потеряно.
